- писал он Ричарду и Джонатану вскоре после признания вины, в 2008 году. "Нам просто нецелесообразно оставаться в этом бизнесе, учитывая будущие риски, с которыми мы наверняка столкнемся". Саклеры и раньше обсуждали возможность продажи компании. Но всякий раз, когда эта идея поднималась, люди говорили: "Этого никогда не произойдет, пока жив доктор Рэймонд". Старик не хотел, чтобы компания, которую он и его брат построили, была просто продана. Поэтому семья решила остаться в бизнесе, хотя, по словам Мортимера, это был "не самый приятный опыт (мягко говоря)".
Тем не менее, после признания вины он позволил себе сказать, что "теперь все снова выглядит лучше". Так оно и было. Правда заключалась в том, что Саклеры никак не могли избавиться от торговли опиоидами. Она просто была слишком прибыльной. Годовой доход от продажи "Оксиконтина" продолжал расти, а после уголовного дела в Вирджинии он достиг нового максимума - в 3 миллиарда долларов. Противостоя потенциально смертельной угрозе своему существованию, "Оксиконтин" процветал. И дело было не только в том, что Purdue продолжала продавать препарат. Компания продолжала использовать ту же самую агрессивную маркетинговую тактику, с которой поклялась покончить.
После признания вины Purdue подписала соглашение , в котором обязалась улучшить свое поведение и подвергнуть себя независимому мониторингу. Публично компания хвасталась шагами, которые она предприняла, чтобы исправить все проблемы, которые могли возникнуть в прошлом: наняла новых сотрудников по соблюдению нормативных требований, подчеркнула торговым представителям, что они не должны делать необоснованных утверждений о препарате. Но на практике Саклеры и руководство компании очень быстро возродили старую манеру продажи "Оксиконтина". Торговые представители продолжали рекламировать препарат как безопасный опиоид, не вызывающий привыкания. Компания продолжала распространять литературу, в которой делались ложные заявления о безопасности опиоидов и утверждалось, что те, у кого наблюдаются признаки зависимости и синдрома отмены, просто страдают от "псевдозависимости". В Теннесси компания обучала своих торговых представителей "ABC", или "Всегда закрывать", ссылаясь на реплику Алека Болдуина в фильме 1992 года "Гленгарри Глен Росс", где продавцы используют обманные тактики, чтобы обмануть ничего не подозревающих покупателей и заставить их вложить деньги в бесполезную недвижимость. В своих блокнотах новые представители послушно записывали: "Всегда... будь... замыкающим".
Судя по всему, Саклеры не были опечалены тем, что им пришлось заплатить штраф в 600 миллионов долларов. Вместо этого семья и их адъютанты продолжали придерживаться философии Ричарда, согласно которой проблема заключается не в наркотиках. Через год после признания вины, в мае 2008 года, сотрудники отправили Саклерам серию писем с "ключевыми идеями, которые работают" в продвижении сильных опиоидов. "Это не зависимость, это злоупотребление", - гласило одно из посланий. "Речь идет о личной ответственности". В том же году компания распространила среди врачей брошюру, в которой утверждалось, что зависимость "не вызывается наркотиками". Скорее, "она возникает у восприимчивого человека под воздействием наркотиков, чаще всего в результате злоупотребления". В отдельной кампании на сайте компания Purdue советовала пациентам, страдающим от боли, "преодолеть" любые опасения, которые они могут испытывать по поводу зависимости. На заседании совета директоров осенью того года Саклеры были проинформированы о том, что собственные данные о продажах Purdue свидетельствуют о злоупотреблении и утечке OxyContin "по всей территории Соединенных Штатов" и что доступность препарата и "практика назначения" способствуют этому явлению. На той же встрече сотрудники объявили Саклерам, что был учрежден новый конкурс Toppers для поощрения тех самых торговых представителей, которые способствовали доступности и широкому назначению препарата.
К 2008 году в Соединенных Штатах разразилась полномасштабная опиоидная катастрофа, и люди начали говорить о ней как о кризисе общественного здравоохранения . Чума наркомании больше не ограничивалась сельскими районами. Смерть актера Хита Леджера в январе того года от передозировки длинного списка обезболивающих, включая оксикодон, привлекла к проблеме новое внимание на национальном уровне. Число смертельных случаев росло, и на Капитолийском холме сенатор Джо Байден созвал слушания по этой "тенденции, которая проникла в наши семьи и сообщества по всей стране".
Оксиконтин был на рынке уже двенадцать лет. Торговым представителям Purdue, работающим в полевых условиях, часто было до смешного легко заметить красные флажки, связанные с неправильным назначением препарата. В 2008 году преступная группировка в Лос-Анджелесе наняла пожилого врача по имени Элеонора Сантьяго, у которой было плохое здоровье и она боролась с долгами, для организации фальшивой клиники в районе парка Макартур под названием Lake Medical. Сантьяго начала выписывать большое количество рецептов на оксиконтин. За одну неделю в сентябре она выписала пятнадцать сотен таблеток - больше, чем многие аптеки могут продать за целый месяц. В следующем месяце эта цифра подскочила до одиннадцати тысяч таблеток. Непропорционально большое количество рецептов Сантьяго было выписано на 80-миллиграммовые таблетки оксиконтина - самую большую из доступных доз, которая, как оказалось, была также самой популярной на черном рынке, где они были известны как 80-е и продавались по 80 долларов за штуку. К концу 2008 года Сантьяго выписал семьдесят три тысячи таблеток.
Может быть, это и была теневая операция, но она отличалась промышленной эффективностью, которой трудно не восхищаться. Члены преступной группировки приезжали на Скид-Роу в центре Лос-Анджелеса, набирали бездомных, перевозили их в фургонах и платили им по 25 долларов за то, чтобы они пришли в Lake Medical на фиктивный осмотр. Затем они сопровождали этих фальшивых пациентов в аптеку, предъявляли рецепт, который только что выписал доктор Сантьяго, и получали бутылку OxyContin 80s, которую затем продавали оптом наркоторговцам, которые распространяли их на черном рынке по всему Западному побережью и даже в Чикаго.
В Стэмфорде компания Purdue отслеживала эти заказы, используя подробные данные, предоставляемые IMS. Представители компании видели, что Lake Medical генерирует такие необычные объемы рецептов, но не предприняли никаких шагов, чтобы вмешаться. В сентябре региональный менеджер Purdue по имени Мишель Ринглер посетила клинику вместе с одним из своих торговых представителей. Снаружи здание выглядело заброшенным. Но внутри они обнаружили небольшой офис , который был полон людей. Позже Ринглер сказала, что некоторые из стоящих вокруг людей выглядели так, как будто "только что вышли из окружной тюрьмы Лос-Анджелеса". Волнуясь за свою безопасность, она и ее торговый представитель решили уйти еще до того, как им удалось поговорить с доктором Сантьяго.
"Я совершенно уверен, что это организованная наркогруппировка", - написал Ринглер сотруднику компании Purdue. "Не следует ли по этому поводу связаться с Управлением по борьбе с наркотиками?"
"Что касается сообщения в DEA - это серьезно рассматривается", - ответил Джек Кроули, сотрудник отдела по соблюдению нормативных требований
