В обстановке непрерывных восстаний, приведших правительство на край банкротства, оно столкнулось лицом к лицу с угрозой внешнего вторжения. Эта внешняя опасность, возникшая как раз в период разложения феодального режима, роста восстаний и наибольшего политического недовольства, оказалась решающим фактором, показавшим раз и навсегда несостоятельность правления бакуфу. Кроме того, сёгунат допустил ряд ошибок, поставив тем самым страну перед опасностью чужеземного завоевания, в результате чего всем проницательным людям и даже многим из сторонников бакуфу стало ясно, что это правительство окончательно потеряло право управлять страной.
Мы уже видели, как различные социальные группы в феодальной Японии постепенно отворачивались от режима, который все считали виновником хаоса и бедствий, царивших в стране. Теперь следует проследить, как опасность внешнего вторжения, совпавшая по времени с периодом разложения феодализма и роста восстаний, была использована врагами бакуфу в целях его ниспровержения. Географические условия способствовали изоляции Японии. Из всех азиатских стран она была менее всего досягаема для великих европейских морских держав. Тем не менее было совершенно ясно как для западных купцов, так и для японских государственных деятелей, что Япония, несмотря на этот географический фактор, не может избежать того дня, когда какая-нибудь великая держава постучится в закрытые двери и потребует ответа на свой вопрос о том, хочет ли Япония добровольно открыть свои порты для мировой торговли и взаимного общения или она предпочитает разделить участь Индии или Китая. Еще задолго до прибытия Биддля и Пэрри{15} правители Японии имели веские основания для тревогу по поводу того, что европейские мореплаватели и создатели империй проявляют слишком большой интерес к их стране. В походе великих европейских держав на восток первым этапом была Индия, вторым — Китай, а
Япония — эта Ultima Thule{16} Гулливера и Марко Поло — третьим и последним этапом. Таким образом, вплоть до середины XIX в. внимание Англии с точки зрения ее территориальных и торговых интересов было поглощено Индией, а затем Китаем. Но волна, образовавшаяся от быстрого продвижения Ост-Индской компании в китайские территориальные воды между 1808 и 1825 гг., захлестнула и берега Японии, нарушив сон самодовольного бакуфу. Одна из первых попыток Англии прощупать прочность изоляции Японии была предпринята в 1808 г., когда английский военный корабль «Фаэтон» самовольно вошел в порт
Нагасаки, вызвав страшный переполох среди японских правительственных чиновников и голландских резидентов. Когда Голландия — единственная страна, торговавшая с Японией, была включена в империю Наполеона III, находившегося тогда в состоянии войны с Англией, последняя решила воспользоваться этим для вытеснения Голландии из Японии. Вскоре после того как Англия захватила Яву, один из создателей империи, сэр Стамфорд Раффлс, обладавший сильным воображением, настаивал, чтобы английская Ост-Индская компания не только вытеснила голландцев из Нагасаки, но и осуществила бы такие грандиозные коммерческие и колониальные планы в Японии, каких до сих пор не замышляла никакая другая страна. Вероятно с целью изучения возможности вытеснения голландцев, в 1813 г. два английских судна, «Шарлотта» и «Мария», прибыли в Нагасаки. Однако планы Раффлса были сорваны хитрым голландским агентом Доеффом, который отверг требование англичан о передаче им торговых прав голландцев в Японии и сумел сохранить остров Дэсима в качестве единственного места на земле, где в 1813 г. еще развевался голландский флаг. Эти события, а также вооруженное столкновение между английскими моряками и местными жителями на острове Такара в проливе Кагосима так встревожили бакуфу, что оно издало в апреле 1825 г. знаменитый приказ утихарай рэй о том, что любое иностранное судно, которое нарушит изоляцию Японии, должно быть атаковано и изгнано.
Правительство бакуфу поощряло неистовую агитацию против иностранцев. Позже это послужило для него источником больших затруднений, когда, столкнувшись, с одной стороны, с настойчивым требованием западных держав «открыть» Японию и, с другой — с требованием народа «изгнать варваров», бакуфу не могло найти выхода и после длительных колебаний оказалось вынужденным передать наконец вопрос о подписании договоров с иностранными государствами на усмотрение императорского двора в Кёто, сильно подорвав тем самым свой политический престиж. Однако дальновидному Раффлсу не удалось заинтересовать Ост-Индскую компанию торговлей с Японией, Это объясняется тем, что в то время вся сила торговых устремлений англичан была направлена не на далекие японские острова, а на Китай — империю сказочных богатств. Захват Сингапура в 1819 г. и рост торговли с Китаем, в особенности торговли опиумом, свидетельствовали о том, что следующий форпост британских торговых компаний будет создан где-нибудь на берегах Китая. Для того чтобы уничтожить барьеры, препятствовавшие ее внешней торговле, Англия вступила в войну с маньчжурской династией, оказалась победительницей и навязала Китаю Нанкинский договор 1842 г.) — первый неравноправный договор в истории Китая. Британские купцы были слишком увлечены если не самой эксплуатацией, то перспективой эксплуатации этого богатого рынка и не могли уделять большое внимание скалистым островам Японии, расположенным где-то далеко на северо-востоке. Однако судьба Китая произвела глубокое впечатление на умы лучших мыслителей Японии, чьи произведения, несмотря на цензуру, послужили громким призывом к укреплению национальной обороны и заимствованию достижений западной промышленности и военной науки. Опасаясь строгим применением ути-харай рэй подвергнуться участи Китая, бакуфу заняло более примирительную позицию по отношению к иностранцам и в 1842 г. издало инструкцию, разрешавшую иностранным судам заходить в определенные порты для пополнения запасов угля и продовольствия. Таким поворотом в своей политике бакуфу не только вызвало ненависть со стороны крикливой антииностранной партии, пользовавшейся тогда большим влиянием, но разожгло между кланами наследственную вражду и соперничество, которые тлели в течение ряда десятилетий. Антииностранная партия, состоявшая из ученых, сторонников введения западных порядков, для того чтобы отразить честолюбивые устремления западных держав, теперь повернула свое оружие против бакуфу за его уступку иностранцам. Однако лозунг «долой варваров» был лишь маневром, рассчитанным на обход токугавской реакции с фланга. Об этом свидетельствует следующий факт: как только партия противников бакуфу пришла к власти после реставрации 1868 г., наиболее наивные приверженцы этого лозунга были жестоко наказаны за нападки на иностранцев.
