Редко вспоминают, как каких-то полтораста лет назад Германия отставала и никто не думал, что к концу века она объединится, станет экономически – военно мощной державой с передовой культурой (и учинит Холокост). Какая страна (помимо Китая!) поднимется к концу века (коли не воспоследует вполне вероятная катастрофа)?
Не верю в лихие прогнозы энергетического коллапса: что-нибудь изобретут. Не предскажешь и последствия изменений окружающей среды. Пишут об энергии – экологии изобильно и неубедительно.
Достаточно ясно – хотим мы этого или же нет, мир ожидают природные катаклизмы. Не только природные – продолжающееся расширение «ядерного клуба», увы, просто не может кончиться добром.
Знаменитый б. глава Федеральной резервной системы США, Аллен Гринспэн, и не один он (писал об этом и Поппер), настаивают: ключ – образование. Нет спора, необходимо улучшать. Все же, коли родился дураком, учение нелегко и не поможет.[314] К тому же все мы знаем случаи, когда убийственно глупые выбиваются в начальники, занимают высокие посты.
Нас непомерно много (Бродский: «Земля зарастает людьми»).[315] По одному подсчету, к 2050 в мире будет больше людей старше 60, чем молодых. Маркс решительно отринул концепцию «попа» Мальтуса;[316] впоследствии, на переломе XX в., отвергли популярную тогда теорию пауперизации – множество бедных есть следствие перенаселения. Утверждают, что земля «выдержит» не более 8 млрд (пока менее 7, прирост замедляется). Покамест нет серьезных признаков исчерпания ресурсов, как уверял Римский клуб, но, как говорится, еще не вечер.
Проблему перенаселения Азии – Африки частично решит индустриализация (невозможная без урбанизации) и соответствующее вовлечение женщин в производство. Впрочем, на это надеялись еще в 1949.[317]
И надо крепко помнить – как издавна известно, все попытки устроить рай на земле неизменно создают ад.
Что касается самого близкого мне – экономики, как-то мир из кризиса выкарабкается. Говорят, что главный недостаток денег – их всегда не хватает. На бытовом уровне верно, но в мире скопилось слишком много денег – у инвесторов, в пенсионных фондах, в богатых нефтью странах и т. п. Они давят на рынок, который пока (август 2009) стабилизируется, неизбежно он пойдет вверх, а за ним – производство. Капиталистическое.
Исполать.
Так случилось, что книгу читали – критиковали уже в верстке. Переверстывать издатель не стал, и предваряя печатную критику (книга и написана, чтобы стимулировать дискуссию), отвечу на четыре уже возникших вопроса.
Первый. Упрекнули – не объяснил достаточно, почему число либералов больше числа консерваторов, в особенности, среди интеллигентов. Каюсь, одну причину упустил – либеральная профессура доминирует в «общественных науках» (их часто зовут неестественными) и нужно время, чтобы это превозмочь. В конце концов, не все поддается объяснениям – не моя задача истолковать этот феномен, и, собственно, что это меняет? Что в частности, следует из упомянутого в книге невеселого факта – подавляющая часть интеллигенции Германии, а затем и Австрии охотно последовала за нацистами?
Второе, лишь вскользь в самом начале помянул неединственность истины, на самом деле вопрос совсем не прост. Разумеется, «простое» потому и просто, что не зависит от толкования, от «точки зрения». Так, дважды два всегда четыре, а Волга впадает в Каспий, повседневный опыт это подтверждает, причем наше мнение (скажем, я буду утверждать, что дважды два равно пяти) не имеет тут значения. Марксизм – ленинизм исходил из того, что есть одна правда, которую истинные марксисты постигли, а кто не постиг, тот не настоящий марксист. Но выходя за узкие рамки бесспорных случаев, мы сталкиваемся с относительностью большинства фактов – концепций. Упомяну, к примеру, естественный вопрос – какая религия лучше и чем именно? Не пытаюсь отвечать, уже говорил в книге, что не понимаю преимущества единобожия по сравнению с язычеством. Или известный вопрос, прямо относящийся к теме книги – что лучше, быть богатым и больным или же бедным и здоровым; какой ответ может претендовать на истинность? Если читателю почудилось, что вопросы не так уж и сложны, напомню, что множество проблем современных физики – биологии не имеют (еще?) определенных ответов, а в «общественных науках» почти все, как вежливо выражаются, спорно. Спорно в буквальном смысле, как и наш вопрос – какой «изм» лучше? В очередной и уже последний раз скажу – истина, правда относительна, зависит от точки, с которой вы зрите – интерпретируете проблему.
Третья проблема, несмотря на кажущийся сугубо технический характер, имеет принципиальное значение. Общественная собственность на орудия и средства производства необходимо требует планирования, иначе, как управлять, как судить о (не)достигнутых результатах? Прошу читателя не удивляться – хорошее планирование много лучше хаоса, так как, избегая «метода проб и ошибок», позволяет избежать ненужных потерь. Увы, у планирования есть «очень маленький недостаток», настолько маленький, что сторонники общественной собственности (то есть социалистического способа производства) его упорно не видят: хороший (!) план недостижим в принципе. Не говоря уже о проблеме критерия – какой народнохозяйственный пан хорош, а какой нет? – нет возможности рассмотреть бесчисленное множество возможных вариантов, «увязать» их и выбрать наилучший.
Недавний чемпион мира по шахматам Г. Каспаров, пишет о партии, сыгранной в конце XIX в. (на доске, напомню тем, кто забыл, 64 клетки, а в позиции – лишь 24 фигуры – пешки): «…красивая, глубоко рассчитанная комбинация, которой и сегодня мог бы гордиться любой гроссмейстер. Такое пока не по зубам даже сильному компьютеру, тут нужны дополнительные мощности». В другом месте, комментируя партию Ботвинник – Геллер: «…позиция оказалась чересчур сложной даже для Ботвинника, который славился своим стратегическим мышлением… здесь на оценку влияло множество разновеликих факторов, неочевидных соотношений позиционных элементов, которые нелегко было точно учесть и взвесить».[318]
В этой позиции осталось 27 фигур – пешек. И то «нелегко точно учесть и взвесить». А как же быть с планированием народного хозяйства, в котором в миллион раз больше клеток – фигур – пешек?
Четвертое. Чем плохи налоговые льготы, почему предлагаю их изничтожить? Дело не только в том, что они фантастически усложняют налоговое законодательство, делают наши налоги «непрозрачными» («дело Юкоса»), они всегда дают кому-то привилегии за счет других. Уже осудил льготы на филантропию: государства за наш счет поощряют тех, кто дает деньги на цели, на которые оно их избегает тратить впрямую. Так, фонд Гейтса финансирует борьбу с болезнями в Африке. Само себе, в плохого этом мало. Но если власти считают нужным, они могут расходовать на это бюджетные средства. Не все граждане согласятся, так именно это я и имею в виду.
