"Продукт труда, — говорил Адам Смит, — образует естественное вознаграждение или плату за труд. В том первоначальном состоянии, вещей, которое предшествует как присвоению земли, так и накоплению капитала, весь продукт труда принадлежит работнику. Ему не приходится делиться ни с лендлордом, ни с хозяином". Кроме этого, он утверждает, что современное производство внесло изменения в это естественное положение, что заработная плата выплачивается из капитала предпринимателей и не состоит из продукта самого труда. С точки зрения Адама Смита, именно наличие лендлорда и хозяина произвело эту радикальную перемену.
Мы же выставили положение, что как в современной, так и в первобытной жизни равенство между заработной платой и продуктом труда в общем и приблизительном виде сохраняется, и что этот продукт служит стандартом, вокруг которого заработная плата колеблется на протяжении коротких периодов. Ясно, разумеется, что весь продукт промышленности не поступает работнику. Если мы имеем в виду весь совместный продукт труда и капитала, то люди, которые доставляют землю, станки, здания, материалы и т. д., получают долю в этом продукте. Если то, что мы подразумеваем, является той частью этого целого, которую можно приписать самому труду, то не только возможно, чтобы работник получал ее целиком, но, несомненно, он и получал бы ее всю, если бы конкуренция могла в совершенстве выполнять свою функцию, то есть если бы осуществлялись статические стандарты заработной платы. Более того, именно наличие предпринимателя помогает обнаружить, что собственно является продуктом труда, и деятельность предпринимателей позволяет работникам получать оплату, приближающуюся по размерам к этому продукту.
Если мы захотим точно определить, что происходит в элементарных формах производства, то мы не скажем, что "весь продукт труда поступает к работнику", но скажем, что весь продукт промышленности поступает к независимому человеку, который является одновременно и работником, и владельцем капитала. Нигде реальная экономика не бывает столь примитивна, чтобы не пользоваться абсолютно никаким капиталом; а там, где вообще имеется то или иное количество капитала, часть продукта промышленности обязана своим существованием его наличию. В первоначальных условиях почти невозможно для человека сказать, какое количество его продукта обязано своим происхождением только труду. Различие между всем продуктом труда и всем продуктом промышленности, однако, имеет решающее значение, ибо промышленность предполагает сотрудничество труда и капитала.
Пусть человек удит с лодки с помощью самой простой нитки и крючка, какие он может сделать. Рыба, которую он вытащит на берег, является продуктом труда и капитала. Ее обеспечили его труд и помощь орудий производства. Какая часть добычи обязана своим появлением человеку и какая — лодке и удочке? Человек никогда в жизни не сможет этого сказать. Может ли он разложить рыбу на две кучки и сказать: "Этой кучкой я обязан лишь моим усилиям, а этой — моим орудиям?" Каждая отдельная рыба является объединенным продуктом — даже каждый плавник или чешуя рыбы является таковым; а трудность заключается в том, что невозможно разделить каждый из них на элементы, обязанные своим происхождением тому или другому фактору производства. Продукт капитала безраздельно слит с продуктом труда независимого производителя. Вместо того чтобы дать возможность легко отличить оплату труда от других видов дохода и выявить ее как продукт труда, та примитивная экономика, которая фактически существует, как раз лишает возможности выяснить, что является продуктом самого труда.
Иллюстрация, которой пользуется Адам Смит, правда, избегает этой трудности, но путем предположения, что в этом случае капитала не имеется и что поэтому все, что вообще произведено, создано трудом. Условия, о которых идет речь, предшествовали накоплению капитала. Если человек действительно выполняет работу без капитала, равно как и без хозяина, его заработная плата будет заключаться в том, что он создает. Физический, а не общественный закон будет определять его оплату. Он будет в буквальном смысле слова выкапывать свою заработную плату из земли, выуживать ее из моря, преследовать и ловить ее на охоте, в лесу и т. п. Ему не придется делиться ею с каким-нибудь партнером по отрасли. В промышленной системе существуют пункты, в которых мы имеем приближение к этим условиям, хотя они и не вполне достигаются; и Генри Джордж выдвинул интересную теорию, согласно которой доходы людей, находящихся в этих условиях, определяют стандарт общей заработной платы. Поселенец на новой земле может, например, обрабатывать землю, за которую нельзя получить ренты, не пользуясь никакими приспособлениями более совершенными, чем заступ или мотыга. Он может жить в шалаше и располагать собственностью на сумму всего лишь в несколько долларов. Пока существует подобное положение вещей, у человека нет настолько значительного капитала, чтобы наличие его осложняло проблему заработной платы; а для целей примера ему не позволяется стать собственником земли. Если он является собственником своей фермы, как владелец гомстэда в Соединенных Штатах, то возникает осложнение, которое не позволяет с полным правом утверждать, что весь его доход исчерпывается заработной платой.
Г. Джордж был прав, говоря, что пока земля имеется в таком изобилии, что ее можно получить бесплатно, человек, который согласен работать на фабрике, может просить и получать от своего предпринимателя оплату, способную компенсировать ему потери, связанные с отказом от фермы. В период, когда широкая полоса страны находилась еще в процессе заселения и сельское хозяйство было господствующей отраслью производства, стандарт всякой заработной платы несомненно определялся доходами, получаемыми на свободных фермах, людьми, которые не только работали на них, но и были их собственниками. Эти доходы, однако, носят сложный характер. Они отнюдь не являются продуктом одного лишь труда. Собственность на землю дает поселенцу гомстэда дополнительный крупный доход, помимо дохода, создаваемого его трудом как таковым. Это положение носит переходный ненормальный характер, ибо люди на фабриках получают оплату, которая по общим правилам соответствует доходам людей, получающих заработную плату и дополнительный доход. Доходы людей, которым правительство дало гомстэда, состоят не только из доходов от урожая, но главным образом из дохода в форме приращения ценности, из года в год присоединяющегося к самой земле. Большая часть дохода лиц, владеющих гомстэдами, по американским законам, состоит, во-первых, в так называемой незаработанном приращении ценности земли. Ферма быть может стоить доллар за акр, когда человек вступает в свои права. Но через год или два она уже стоит пять долларов за акр, а вскоре затем десять долларов за акр. Именно ради этого вознаграждения человек согласен жить в землянке, одеваться иногда в лохмотья, питаться маисовой похлебкой и т. д. Непосредственный продукт его труда принимает форму перевернутого плугом дерна или проведенных бороной борозд. Очень небольшая часть его превращается в пищу и одежду. Гораздо большая часть дохода, слитая с заработной платой, по мере роста населения реализуется в форме десяти долларов за акр, которые человек скоро сможет получить за самую землю.
