Джеймс Рикардс - Валютные войны

Никто не отрицал срочности перевода активов Японии, это была сила, толкающая иену выше. Только координированное вмешательство центрального банка помогло бы противостоять потоку иен, текущих обратно в Японию. Отношения между иеной и долларом были слишком частным случаем для действий «Большой двадцатки», к тому же не предвиделось никакого саммита G20. «Большая тройка» (США, Япония и Европейский Центробанк) должна была решать проблему сама.

Под знаменем G7 французский министр финансов Кристин Лагард организовала телефонный звонок своему американскому коллеге Гайтнеру 17 марта 2011 года для того, чтобы предпринять атаку на иену. После консультаций между главами центробанков, ответственных за данное вмешательство, и брифинга для президента Обамы утром 18 марта 2011 года была начата атака на иену. Она состояла из активного демпинга иены центральными банками и закупок долларов, евро, швейцарских франков и других валют. Эта атака проходила по всему миру и в разных часовых поясах, когда открывались рынки Европы и Америки. Данное вмешательство было успешным, и к концу дня 18 марта цена иены упала и вернулась в свое нормальное состояние по отношению к доллару. Ловкое вмешательство Лагард в ситуацию с иеной улучшило ее и без того сильную репутацию кризисного менеджера, заработанную во время паники 2008 года и во время первой части еврокризиса в 2010 году. Она стала фактически идеальным преемником сброшенного со счетов Доминика Стросс-Кана.

˜

Если бы «Большая двадцатка» была армией, «Большая семерка» показала бы (как в данном случае), что она еще может выполнять роль спецчастей.

˜

Если бы «Большая двадцатка» была армией, «Большая семерка» показала бы (как в данном случае), что она еще может выполнять роль спецчастей, действуя быстро и незаметно, чтобы достичь конкретно обозначенной цели. G7 приостановила прилив хотя бы временно. Тем не менее естественная сила репатриации иены в Японию никуда не делась, никуда не делись и спекулянты, наживавшиеся на этой ситуации. Некоторое время это напоминало 1970‑е и 80‑е, когда маленькая кучка банков отбивала атаки спекулянтов. В целом японское желание сделать иену более слабой вполне вписывалось в схему США сделать доллар более слабым. Классическая проблема политики разорения соседа снова всплыла, на этот раз – в новой оболочке. Теперь, помимо Китая, еще и США с Европой тоже хотели ослабить свои валюты, Япония, всегда игравшая на стороне США за усиление иены, встала на сторону Европы.

Однако все не могли удешевить свою валюту одновременно, круг не может стать квадратом. Теперь и сражение между долларом и иеной прибавилось к битве между долларом и юанем, и эта тема будет добавлена к повестке дня «Большой двадцатки», пока мир ищет решение своих валютных проблем.

Исторически валютная война включает девальвацию, проводимую странами, которые пытаются снизить свою систему издержек, увеличить экспорт, создать рабочие места и дать своей экономике толчок за счет партнеров. Впрочем, это – не единственное будущее валютной войны. Есть еще один сценарий, при котором валюты используются как оружие – в прямом, а не в метафорическом смысле, – чтобы навредить экономике соперников. Даже только угрозы вреда было бы достаточно, чтобы спровоцировать уступки соперников на геополитической арене битвы.

Подобные атаки осуществляли не только государства, но и террористы, преступные группировки, да и другие, не так уж сильно от преступников отличающиеся, «воины», включая специальные части, государственные инвестиционные фонды, силы и средства сбора разведывательной информации. Вспомним лишь кибератаки, саботаж и тайные операции. Эти финансовые маневры не были предметом вежливых обсуждений на встречах «Большой двадцатки».

Ценность национальной валюты является ахиллесовой пятой нации. Если валюта переживает спад, все остальное тоже рушится. Учитывая, что рынки на данный момент связаны через сложные стратегии продаж, основная их часть будет в какой-то мере существовать отдельно. Допустим, фондовая биржа может рухнуть, тогда как рынок ценных бумаг в это же самое время может оживиться. Рынок ценных бумаг может рухнуть из-за поднятия ставок процента, тогда как другие рынки по продаже ресурсов, включающих золото и нефть, в результате могут подняться до невиданных высот. Всегда есть способ заработать денег на одном рынке, даже если другой рынок рушится. Но зарубим себе на носу: биржи, рынки, товары, производные финансовые инструменты и другие инвестиции оцениваются в национальной валюте. Если разрушается валюта, разрушаются все рынки и нация в целом. Именно поэтому сама валюта является целью в любой финансовой войне.

К сожалению, специалисты в области национальной безопасности не уделяют достаточного внимания этим угрозам. Билл Гертц, репортер газеты «Вашингтон таймс», отмечает, что официальные лица, да и аналитики за пределами Белого дома говорят, что спецслужбы США, Пентагона и Минфина не изучают угрозы финансового терроризма и экономической борьбы США[41]. «Никто не хочет лезть в эти дела», – говорит один из представителей.

Общее представление о силах глобализации и государственном капитализме, новая версия меркантилизма семнадцатого века, в котором корпорации являются усилителями государственной власти, это шаг навстречу пониманию серьезных опасностей, которым подвергается сегодня мировая экономика. Угроза экономической борьбы может быть осознана только в контексте современного финансового мира. Этот мир обусловлен триумфом глобализации, подъемом государственного капитализма и живучестью терроризма. Экономическая борьба – одна из форм неограниченной борьбы, самый любимый метод людей с плохим оружием, но большими запросами.

Глобализация начала проявляться в 1960‑х годах, но до 1990‑х, точнее, до падения Берлинской стены, не была известна под этим именем. Хотя международные корпорации существовали уже десятилетия, новые глобальные корпорации были другими. Международные корпорации базировались в одной стране, при этом действуя за границей через филиалы. Они могли находиться в разных странах, но, где бы ни располагался филиал, национальная принадлежность его корпорации соблюдалась неукоснительно.