Но герою Горацио Элджера не нужно было бороться с законом о минимальной заработной плате, который делал подобное соглашение незаконным. Таким образом, закон гарантирует, что у чернокожего подростка меньше шансов честным способом показать, чего он стоит.
Закон о минимальном размере оплаты труда вредит не только чернокожим подросткам, но и торговцам и промышленникам из городских гетто. Если бы не закон, они получили бы доступ к дешевому труду подростков, которого не имели бы их белые коллеги. Для них молодые работники из таких районов были бы более доступными, потому что живут там и им легче добраться до места работы. У чернокожего нанимателя, несомненно, было бы меньше недоверия к таким работникам, а отношения на рабочем месте были бы более спокойными. Поскольку это определяющий фактор производительности для работы такого типа, темнокожий работодатель мог бы платить своим сотрудникам больше, чем белый, и при этом по-прежнему получать прибыль.
Печально, что закон оказывает негативное воздействие на молодых чернокожих, но еще большая трагедия состоит в том, что закон о минимальной заработной плате затрагивает инвалидов (парализованных, слепых, глухих, с ампутированными конечностями, умственно отсталых). Закон фактически делает нелегальным наем таких людей для работодателя, заинтересованного в прибыли. Для них рушатся все мечты об опоре на собственные силы хотя бы в минимальной степени. Люди с ограниченными возможностями стоят перед выбором между безработицей и оплачиваемой государством работой, которая заключается в выполнении тривиальных действий и деморализует людей так же, как и безделье. Поддержка подобных схем со стороны государства, которое делает честное трудоустройство невозможным, — это ирония, которую инвалиды вряд ли оценят.
Недавно определенные группы инвалидов (люди с легкой степенью инвалидности) были выведены из-под действия закона о минимальной зарплате. Поскольку работодатели заинтересованы в найме «людей с незначительно ограниченными возможностями», сейчас у них есть работа. Итак, возникло понимание, что закон о минимальном размере оплаты труда наносит вред в трудоустройстве людям с легкими степенями инвалидности. Тогда непременно следует понять, что он вредит и остальным. Почему не вывести и других инвалидов из-под действия этого закона?
Если закон о минимальной заработной плате не защищает людей, для которых он был создан, чьим интересам он служит? Почему подобный закон был принят?
Одними из самых активных сторонников законодательства о минимальной зарплате являются профсоюзы, и здесь следует остановиться и подумать. Среднестатистический член профсоюза зарабатывает гораздо больше установленного уровня минимальной зарплаты, равного 2 долл. в час. Если работник получает 10 долл. в час, как мы видели, то его заработок соответствует законодательству и поэтому не испытывает воздействия со стороны обсуждаемого закона. Чем тогда объясняется страстная поддержка этого закона со стороны члена профсоюза?
Его вряд ли волнует судьба притесняемых собратьев по цеху — чернокожих, пуэрториканских, мексиканских и индийских. Члены профсоюза на 99,44% белые. Простой рабочий усиленно сопротивляется тому, чтобы члены этнических меньшинств входили в его профсоюз. Но что же стоит за интересами профсоюзов относительно законодательства о минимальном размере оплаты труда?
Когда этот закон поднял зарплату неквалифицированных рабочих, закон отрицательного наклона кривой спроса заставил работодателей замещать таких работников более квалифицированными кадрами. Если профсоюз, состоящий в основном из квалифицированных рабочих, добьется роста зарплаты, то закон отрицательного наклона кривой спроса вынудит работодателей заменять квалифицированных работников неквалифицированными!Другими словами, поскольку квалифицированные и неквалифицированные рабочие до некоторой степени взаимозаменяемы, они конкурируют друг с другом. Вполне может быть так, что десять или двадцать неподготовленных работников могут быть заменены двумя или тремя обученными людьми и машиной. В возможности замещения, особенно в долгосрочном периоде, не приходится сомневаться.
Есть ли лучший способ избавиться от конкурента, чем вынудить его назначить чрезмерно высокую цену и подорвать возможности сбыта товара? Как профсоюзам застраховаться от того, что их следующая забастовка заставит работодателя нанять неквалифицированных рабочих или штрейкбрехеров (особенно из групп меньшинств)? Стратегия заключается в том, чтобы провести закон, который делал бы зарплату неквалифицированных рабочих настолько высокой, что их не смогли бы нанять независимо от того, насколько высокую оплату потребует профсоюз.
Если бы меньшинства могли провести закон, предписывающий увеличение зарплаты всем профсоюзам в десять раз от нынешнего объема, они бы фактически разрушили профсоюзы. Количество членов профсоюзов резко сократилось бы. Работодатели уволили бы всех членов профсоюзов, а если бы не смогли этого сделать, то дело закончилось бы банкротством.
Защищают ли профсоюзы такой вредный закон целенаправленно и сознательно? Этот вопрос нас не касается. Нас интересуют только действия и последствия. Закон о минимальной заработной плате имеет катастрофические последствия. Он ухудшает положение бедняков, неквалифицированных работников, представителей меньшинств — тех самых людей, которым он якобы был призван помочь.
Одно из самых распространенных мнений о штрейкбрехере — что он никудышный человек. Он неразборчив в средствах и втайне заодно с боссом. Они вместе строят заговор, чтобы лишить членов профсоюзов их прав и законных рабочих мест. Штрейкбрехеров нанимают, чтобы вынудить членов профсоюза согласиться на более низкую заработную плату. Когда становится известно, что штрейкбрехеров используют также, чтобы драться с профсоюзниками и пикетчиками, картина оказывается практически законченной: штрейкбрехер — самый большой враг рабочего. Все эти факты преподаются во многих образовательных центрах, и оспорить их можно, лишь рискуя своей репутацией ученого. Тем не менее всю эту чушь необходимо опровергнуть.
Во-первых, работа — это не то, что может принадлежать работнику или кому-либо другому. Работа — это форма проявления торговли между работником и работодателем. Работник выставляет свой труд на продажу, а работодатель покупает его по цене, устраивающей обоих. Говоря о «моей работе», мы выражаемся фигурально.
Работа - это не то, что может принадлежать работнику или кому-либо другому.
Мы привыкли использовать фразы «моя работа», «мой клиент» или «мой портной», но ни одна из этих ситуаций не предполагает обладания. Для начала рассмотрим случай с «моим клиентом». Если воспринимать это выражение буквально, то оно означало бы, что торговец обладает правом собственности на привычки людей, регулярно делающих у него покупки. Он владел бы тем, что клиент регулярно посещает его магазин, и имел бы право возражать в случае, если «его» клиент стал бы пользоваться услугами другого торговца.
