Простолюдины присоединяются к безобразиям с удовольствием: приятно же поиздеваться над теми людьми, к которым в обычной жизни они должны относиться с почтением. Иногда встречаются процессии наряженных богами или сатирами. Они неспешно прогуливаются, делая узнаваемые смешные жесты и телодвижения: высмеивают манеры известных людей. Я видел одно карнавальное шествие, где люди изображали монстров или были одеты в звериные шкуры. Там же были всякие уроды: телка, у которой два вымени, карлики и карлицы всех мастей. Есть в таких народных гуляниях нечто совершенно безвкусное и даже шокирующее, и некоторые хозяева запрещают своим домашним присоединяться к ним, хотя я думаю, это уж чересчур.
Конечно, опасения, что буйный дух празднеств может перекинуться на реальный мир, вылившись в протесты и массовые беспорядки, – не являются беспочвенными. Но, видимо, это неизбежно, что страсти порой выплескиваются. И все-таки, если мы воспринимаем Сатурналии как некий альтернативный мир, они еще находятся под нашим контролем. Власть Сатурна коротка, и дух равенства умирает вместе с ним, когда он уничтожается в ходе особого ритуала в конце празднества. Есть те, кто считает, что такие праздники несут угрозу власти и социальной стабильности, давая надежду на отмщение и грядущую справедливость. На самом же деле, я думаю, это просто возможность для людей выпустить пар, ничего не меняя в реальной жизни. Фактически празднества как раз подчеркивают те нормы поведения, которые должны соблюдаться в остальное время. Люди не часто пользуются возможностью (предоставляемой на время праздника) озвучить жалобы на тех, кто стоит у власти. Более того, когда во время одного праздника какой-то сумасшедший завладел венком Цезаря и надел его, это вызвало такой гнев толпы, что несчастного разорвали в клочья. Сатурналии скорее закрепляют социальную иерархию, подчеркивая временный характер нарушений правил и освобождения от ответственности. Это видно по тому, что после праздника нередко примиряются враждующие граждане и улаживаются семейные распри. Праздник снимает напряжение и закладывает основы нормальной жизни. В результате общество функционирует только лучше: мы ведь своими глазами увидели, каким нелепым и неуправляемым может сделаться наш мир, если отказаться от соблюдения обычных норм и правил. Думать иначе – значит быть безнадежным оптимистом. Это все равно что ожидать: если мужчины иногда переодеваются в женское платье, то женщины в итоге освоят мужские роли в реальной жизни. Нет. Сатурналии учат нас, а прежде всего рабов, тому, как глупо и невозможно пытаться изменить существующий порядок вещей: ни к чему, кроме хаоса, это не приведет.
Что важно, так это чтобы на следующий день после праздника не допустить его продолжения. Я советую вам с утра принять самое строгое выражение лица. Это самое время поставить на место бездельника – возможно, как раз того, кто слишком увлекся преимуществами свободы, предоставляемой праздником, и каким-то образом обидел вас.
Однако когда все вошло в норму, полезно остаться в дружеских отношениях с вашими рабами – насколько это возможно, конечно, в рамках, требуемых для поддержания авторитета и уважения. Со своими сельскими рабами я склонен говорить с долей фамильярности, если они ведут себя достаточно пристойно. Год за годом я наблюдаю, что их тяжкий труд становится не столь тяжким при дружеском отношении со стороны хозяина. Иногда я даже шучу с ними, изредка позволяя им тоже пошутить. Однако с городскими рабами использовать такой подход я не рекомендую. Их доля значительно легче, к тому же они только того и ждут, чтобы пофамильярничать. Ни к чему, кроме потери авторитета, это не приведет.
Я делаю исключение только для своего старого наставника: он все еще жив, хотя ему далеко за 70. В детстве я его любил и слушался, хотя я был свободным, а он – рабом, поэтому мне кажется, что как-то неуместно сейчас наставлять его с суровым лицом. Он помнит некоторые смешные привычки, которые я имел, будучи ребенком. Или может рассказать, как я прогуливал уроки, рискуя получить порку. Это напоминает мне о том, как величайший из известных полководцев, Александр Великий, в детстве получил выговор от раба. Однажды, когда его наставник, раб Леонид, совершал жертвоприношение, маленький Александр схватил пригоршню дорогих благовоний и бросил их в огонь. Леонид его одернул: будешь умасливать богов столь щедро, когда завоюешь страны, богатые благовониями. И когда Александр действительно получил контроль над Аравийским полуостровом, он послал Леониду целый корабль, груженный ладаном, передав ему, чтобы не скаредничал с богами.
Что касается отдыха рабов, когда они вернулись к нормальной жизни, я разрешаю им отдохнуть пару часов вечером, после еды. А вина выделяю лишь скромное количество – чтобы предотвратить беспорядки и ссоры.
Рекомендую вам не позволять рабам присоединяться к разным обществам (коллегиям) для лиц, принадлежащих к низшим сословиям. Пусть даже это якобы погребальные клубы, созданные с мирной целью обеспечения достаточного количества денег для похорон. Следует помнить, что общества такого рода приводили к волнениям во многих городах. Ведь как бы мы их ни называли и для каких бы целей они ни создавались, все они в конце концов превратятся в политические собрания, которые будут использованы для подстрекательства к беспорядкам.
Ни при каких обстоятельствах не позволяйте вашим городским рабам пристраститься к обыкновению приезжать в центр города и бесцельно там слоняться. Оглянуться не успеете, как они превратятся в бездельников, привыкших к праздному времяпрепровождению. Такие бродят по Марсову полю, околачиваются возле цирка и театров, охочи до азартных игр, сидят в кабаках и тавернах, занимаются развратом в борделях. И даже если вы насильственно вернете их к прежним обязанностям, они никогда не перестанут мечтать об этих безумствах.
В сфере досуга, как, впрочем, и в других аспектах античного рабства, жизненные реалии заметно различались в зависимости от цели, для которой использовался раб. Городские домашние рабы обычно не имели столь непомерной физической нагрузки, как те, которым приходилось трудиться на плантациях. Городские рабы, вероятно, также имели больше возможностей для отдыха и досуга: город обеспечивает широкий круг разнообразных занятий, в отличие от сельского имения. Домашние рабы не находились под столь жестким контролем, как занятые в поле, и потому могли урвать минутку для отдыха, даже если это им и не позволялось. У сельских рабов возможности для оздоровления велики (природа, свежий воздух), но то, насколько им удастся этими возможностями воспользоваться, зависело от отношения к ним их хозяина. Некоторые хозяева, особенно в периоды избытка рабов после крупных войн, похоже, были способны заставить невольников работать без остановки – до смерти: рабы же дешевы, их не жалко «потратить». Такие периоды не были нормой в римском обществе: обычно покупка раба требовала значительных финансовых вложений со стороны хозяина. Статус «ценного актива», вероятно, означал, что большинство сельских собственников стремились обеспечить своим рабам достаточный отдых, чтобы дать им возможность восстановить силы и подготовиться к следующему трудовому дню.
Празднование Сатурналий было ежегодным, для многих рабов оно означало новые возможности. Особыми привилегиями обладали, надо полагать, домашние рабы: их непосредственная связь с хозяином и его семьей означала, что они получат реальную награду за свою работу в течение года. В античных источниках существует ряд упоминаний этого праздника, он представляется изобильным, красочным и жизнерадостным, чем-то сродни Масленице. Трудно сказать, так ли это было на самом деле. Упоминание Плиния о том, как он скрывался в своем кабинете, чтобы не участвовать в шумной вечеринке и не портить своим видом удовольствия другим, возможно, характерно для ряда крупных хозяйств. Многие рабы чувствовали скованность, не решаясь запросто общаться с хозяевами, и испытали бы крайнюю неловкость, вздумай хозяин прислуживать им за столом. Но мы не знаем, везде ли было именно так: Плиний едва ли представлял собой «среднего» хозяина. Он был богатым человеком и, кроме того, видным ученым, который склонен был дистанцироваться от массовых простонародных развлечений. Рим же во многом являлся не обремененным избыточной рефлексией доиндустриальным обществом – и уж если праздновал, то праздновал на всю катушку! Что же касается рабов на плантациях, нетрудно понять, что все их радости сводились в лучшем случае к дополнительному пайку и некоторому количеству вина.
Какой бы ни была реальность Сатурналий, бесспорно одно: после праздника всегда приходили будни, и все возвращалось на круги своя. Известно лишь несколько случаев, когда народные гуляния выходили из-под контроля и выливались в массовые беспорядки и иные проявления недовольства низов. Рабы определенно не стремились использовать временные послабления для перехода к активным насильственным действиям по защите своих человеческих прав.
