Мы привыкли считать, что самая эффективная форма обучения направлена сверху вниз, воплощается в логике и дидактических умозаключениях, не дающих простора интуиции, абстракции, и в тангенциальном мышлении[116]. Для многих учащихся и задач обучения эти формальные методики работают хорошо. Но не всегда.
Рикардо Семлер, автор книги «Выходные всю неделю»[117], рассказывает о встрече с директором планового отдела крупной нефтяной компании. Работая над задачей предсказать стоимость барреля нефти, он объяснял сложные вычисления, вытекающие из геополитических критериев, данных геологической разведки и рисков возникновения войны, – лишь некоторые из множества переменных, которые принимала во внимание его команда из 110 человек.
После всех этих вычислений они предсказали цену, в два с лишним раза превышающую реальную. Зато когда сам директор отдела попробовал угадать цену за баррель, он ошибся всего на несколько долларов. Рикардо не удержался от вопроса, почему же тогда он не доверяется своей интуиции, основанной на опыте работы в нефтяной отрасли. «Он тряхнул головой, как озадаченный пудель, и ответил: „Не могу же я рассказать совету директоров, как я сидел у бассейна, беседуя со своей собакой, и пришел к выводу, что через пять лет нефть будет стоить 23 доллара за баррель“. „Почему же вас до сих пор не уволили, – спросил я, – если ваши официальные прогнозы так далеки от реальности?“ – „А, – ответил он. – Я имею право ошибаться; главное, чтобы я ошибался очень сильно“»[118].
Я не пытаюсь сказать, что нужно предпочесть внутренний голос логике, фактам и здравому смыслу. Просто я порекомендовал бы немного сместить приоритеты.
Все это стало мне отчетливо ясно, когда я вместе с сэром Полом Маккартни работал над созданием Ливерпульского института исполнительских искусств (The Liverpool Institute for Performing Arts) – специализированного университета, который открылся в 1996 году. Будучи главным руководителем и крупным спонсором университета, Пол очень интересовался его развитием на начальном этапе. Однажды мы встретились, чтобы просмотреть разработанный учебный план и обсудить, как он мог бы принимать участие, периодически читая там курсы.
Не каждая деловая встреча начинается с того, как экс-битл изображает Элвиса Пресли, играя на том самом контрабасе, на котором исполнялся «Heartbreak Hotel» (признаюсь, я был впечатлен). Однако когда речь зашла о преподавании, его уверенность в себе сразу улетучилась: «Думаю, я мог бы показать им, как я пишу песни (задумчивая пауза)… но вообще-то я и сам не знаю, как я это сделаю, потому что не знаю, как я пишу; и, по правде говоря, я никогда всерьез об этом не задумывался, чтобы оно вдруг не пропало».
Сэр Пол не учился нотной грамоте и не посещал университет. Распознав в нем характерный для выходца из рабочего класса «синдром самоучки», я предположил, что у него есть техника, только он этого не осознает. История о том, как Маккартни написал «Yesterday» – просто проснулся с готовой песней в голове, – одна из легенд поп-музыки. Да только это неправда.
Да, практически весь мотив ему приснился, но слова-то – нет. В последующие дни многие слышали, как Пол напевал: «Курочка, ах, как хочется мне курочки…»[119] Я объяснил ему, что эта распространенная техника называется «моделирование слов» – когда мелодию заполняют первым попавшимся текстом, чтобы потом от постоянного повторения родились более содержательные слова, которые ложатся в размер, рифмуются и несут какую-нибудь мысль.
Именно в этот момент нашего разговора какой-то голос в моей голове произнес: «Правильно, давай, расскажи самому талантливому в мире композитору, как он пишет песни». К счастью, Пол не обиделся и регулярно преподает в институте по сей день. Его мантра «Доверяй своим инстинктам» помогает ему и в работе со студентами.
Возможно, мы еще не понимаем процессов, происходящих в мозге во время инстинктивного принятия решений, которое одинаково свойственно директорам нефтяных компаний и творческим людям, – но лишь оттого, что до недавнего времени мы не осознавали, насколько это важно.
В течение 150 лет формальное образование было ориентировано «изнутри наружу» – школы и университеты обычно организовывались в соответствии с нуждами преподавателей, а не учеников. В сфере научных исследований это ничему не мешает. Грандиозные изобретения и новаторский образ мышления часто возникают из эгоизма, свойственного исследованиям, которые подчас считают оторванными от действительности. Защита от требований практического и коммерческого применения, исходящих извне, часто способствовала необходимой для науки изолированности.
Новые реалии привели к ощутимым переменам. Изобретатели и исследователи все больше работают за пределами научного сообщества, находя сотрудничество внутри глобальной обучающей общины. Учащиеся тоже получили больше свободы, поскольку появились альтернативы формальному образованию, доступные тем, кто по-настоящему хочет учиться. То, как колледжи и университеты приспособятся к изменению модели образования и его персонализации, во многом определит, смогут ли они выжить. Позвольте мне пояснить.
Возможности, которые дали нам массовые открытые онлайн-курсы (МООК), – хрестоматийный, хотя и не единственный пример реализации идеи, что собственное обучение нужно «взламывать». Развитие МООК сравнивали с созданием музыкальных интернет-магазинов. Появление формата MP3 позволило слушателям создавать собственные плейлисты любимой музыки. Внезапно оказалось, что больше не нужно покупать весь диск ради одной песни – можно купить ее отдельно или скачать пиратскую версию. Слушатели перестали воспринимать альбомы как единое целое, и всем нам известно, каким разрушительным событием это стало для музыкальной индустрии. Нужно признать, что компании, которые начали привлекать к суду 13-летних подростков[120], сами оказали себе медвежью услугу: лучше бы им пересмотреть модели ведения бизнеса, чтобы они соответствовали предпочтениям потребителей.
Образовательные институты тоже должны понимать, что их исторически сложившаяся монополия на обучение не вечна. Так же как мы стали контролировать то, что слушаем, с появлением MP3, мы будем приобретать все больше контроля над своим образованием благодаря появлению МООК, социальных сетей и неформального обучения. Мы будем сами решать, у кого и с кем учиться, – и сами будем выбирать удобное для себя время.
Хотя на данный момент эти сдвиги происходят в сфере специализированного обучения, школы отнюдь не в безопасности. На фоне того, как наше образование становится все менее монолитным, я бы ожидал, к примеру, быстрого роста рынка домашнего обучения. Как только студенты получат возможность учиться неформально, в интернет-школах или при помощи специальных приложений, самостоятельно разрабатывая свою учебную программу, подбирая курсы, которые отвечают их пристрастиям, единообразная для всех модель среднего школьного образования окажется угрожающе анахроничной. Так что если преподаватели хотят удержать интересы своих учеников в стенах классных комнат, они должны посмотреть, какими способами те учатся за их пределами, и перенять основные принципы.
Школьное образование: каково его предназначение?
Тот факт, что школа вступает в конкуренцию с обучающими программами, доступными в неформальном социальном пространстве, полностью игнорируется в общественно-политических дискуссиях об образовании. В самом центре всех обсуждений такого рода зияет огромная дыра: не достигнуто согласие в вопросе, для чего вообще нужны школы. Для того ли, чтобы производить квалифицированные кадры для рынка труда? Или их смысл во всестороннем развитии ребенка – эмоциональном, интеллектуальном и творческом? Или они служат на благо обеспечения конкурентоспособности национальной экономики? Или же идея в сплачивании граждан путем культурного образования? Общество до сих пор не может достичь консенсуса, как бы абсурдно это ни звучало, учитывая, что в США и большинстве европейских стран государственная система обязательного школьного образования функционирует более 140 лет.
Неспособность определить ясную цель мешает пониманию того, каким способом лучше всего учиться. Ибо если не согласован пункт назначения, как можно выбрать наилучший путь? Вместо этого мы погрязли в разговоре, который осложнен тем, что его участники стоят на диаметрально противоположных позициях и отказываются видеть полутона.
Дискуссию в формате «или – или» подстегивает и постоянное политическое вмешательство, приводящее к тому, что ситуация изменяется на противоположную с каждой сменой правительства. Категоричность позиций не дает достичь настоящего прогресса: избирательная или всеобъемлющая школьная система; преподавание, основанное на воспитании или на решении задач; научное или профессиональное; знания или умения. Можете ли вы себе представить докторов, спорящих в XXI веке о пользе вакцины против гриппа?
