Триш услышала это в первый раз. Видимо, в семье предпочитали не говорить об этой трагедии.
– Я не знала, – смущенно сказала она.
– Ничего, ведь это было так давно.
Она поставила фотографию на телевизор и взяла другую.
– А это вы с Ники, вскоре после вашей свадьбы. Какой красивой парой вы были, дорогая!
Триш Хилтон рассматривала фото, мысленно возвращаясь в то особенное время.
– Господи! – воскликнула она. – Кажется, с тех пор прошла целая жизнь! Какой Ники здесь красивый, правда?
– Он и сейчас хорош собою, – суховато сказала Мэри и вернула фото на место. – Как видишь, у меня здесь фото всех моих внуков, которых я просто обожаю! – Она показала на стены, увешанные фотографиями смеющихся малышей, и каждого назвала по имени, будто демонстрируя хорошую память. Каждый новый внук доставлял ей радость и счастье, сказала она и снова подошла к телевизору. – А здесь ты видишь всех, кого я любила, – с гордостью сказала она.
Триш обратила внимание, что среди этих снимков не было портрета одного члена семьи – Конрада, но ничего не сказала.
Кое-кто из знакомых Мэри считали, что Конрад Хилтон мог бы больше сделать для своей бывшей жены. Разумеется, они исходили из того, что к 1966 году его состояние насчитывало порядка ста миллионов, так что он мог обеспечить Мэри Саксон более благополучную жизнь. Естественно, им казалось несправедливым, что он живет в роскошном поместье, тогда как Мэри ютится в скромной дешевой квартирке. Но он не помогал ей не потому, что до сих пор таил обиду за ее измену. Просто он заработал свое состояние тяжелым и упорным трудом и не собирался делиться им даже с сыновьями, не говоря уже о бывших женах.
Впрочем, Мэри Саксон никогда не просила денег у Конрада.
– Мальчики давали ей все, что она хотела, – рассказывала одна из ее невесток, Пэт Хилтон. – Если ей что-то было нужно, она звонила сыновьям, но речь никогда не шла о деньгах, а о каких-то необходимых вещах. Помню, однажды ей понадобился кондиционер, и она позвонила Ники. Он приехал и установил его. Мальчики заботились о ней, да и мы, их жены. – Однако больше всех проявлял к ней внимание Ники, который был очень к ней привязан. «Она никогда ничего не просила, – сказал один из ее родственников. – Ники сам заботился о ней, потому что был ее любимчиком».
– Она была не совсем обычной матерью, – рассказывала о ней Триш. – Любила ездить на скачки, играть в карты и в кости, ценила хорошую шутку. Не знаю, какой она была в молодости, но в старости она была замечательной женщиной. Порой мне хотелось спросить ее, изменила бы она что-нибудь, если бы ей пришлось начать жизнь заново? Но я так и не решилась причинить ей боль таким вопросом. Нас связывали очень близкие отношения. Я любила ее.
Глава 10
«Все будет хорошо, брат»
Роковым воскресным утром 20 ноября 1966 года Мэри Саксон позвонила Триш Хилтон. Ники только что ушел играть в гольф, поэтому к телефону подошла Триш.
– Со мной что-то не то, Триш, – сказала Мэри. – У меня ужасные боли.
Встревоженная Триш велела ей немедленно лечь в постель.
– Я сейчас приеду, – сказала он, хватая на бегу пальто и шляпку.
Приехав к дому Мэри, Триш увидела, что дверь распахнута. Она нерешительно вошла и огляделась, надеясь увидеть Мэри на кушетке. Сердце у нее замерло – Мэри там не было. Триш увидела ее в другой комнате. Мэри сидела на диване и смотрела прямо перед собой остановившимся взглядом.
– Боже, что с вами? – спросила она свекровь.
Та ничего не ответила, только покачала головой. Триш бросилась в кухню к телефону и вызвала скорую помощь.
«Скорая» приехала только через четверть часа. Уложив больную на носилки, санитары накрыли ее белой простыней.
– Нет, эту руку оставьте! – тихо сказала она и взяла Триш за руку. – Скажи моим мальчикам, что я их люблю, – прошептала она. – Ты сделаешь это для меня?
Триш со слезами обещала выполнить просьбу Мэри. Мэри кивнула и слабо улыбнулась. Санитары поместили ее в машину. Когда дверцы машины закрывались, она помахала на прощание своей невестке.
Едва сдерживая слезы, Триш последовала за «скорой» в больницу Святого Джона в Санта-Монике. Через полчаса в приемную вышел доктор и спросил кого-нибудь из родственников Мэри Саксон. Он был явно расстроен. Триш подняла руку и вышла вперед.
– Я ее невестка. С ней все в порядке? Я могу забрать ее домой?
– К сожалению, у вашей свекрови случился тяжелый сердечный приступ, – сказал доктор.
– Но она выздоровеет? – спросила Триш.
Он покачал головой:
– Мне очень жаль, мэм, но мы думаем, она не переживет эту ночь.
– Как?! – не веря своим ушам, проговорила Триш, едва устояв на ногах. – Но это невозможно! Еще вчера она прекрасно себя чувствовала. Мы с ней ездили в магазин, и она прекрасно себя чувствовала!
Триш стала звонить родственникам, чтобы сообщить страшную весть. Первым делом она дозвонилась до Ники в «Бель-Эйр Кантри Клаб». Стараясь не напугать его, она сказала, что его мать попала в больницу, поэтому ему нужно поскорее приехать. Затем сообщила об этом Баррону, который был дома с Мэрилин. Наконец, она позвонила в Хьюстон Эрику и Пэт. Поскольку ему было далеко ехать, она сказала ему все, как есть: его мать перенесла тяжелый сердечный приступ и вряд ли доживет до утра. Он разрыдался и попросил держать его в курсе.
– Ты позвонила папе? – спросил Ники, через полчаса вбежавший в приемный покой.
Триш объяснила, что не стала ему звонить, она считает, что это должен сделать он, Ники. Тот согласился с нею.
– Родная, мне так жаль, что все это свалилось на тебя, – обняв жену, сказал Ники.
И тут Триш собралась с духом и решила сказать ему всю правду.
– Ники, твоя мама может не дожить до утра.
Он смотрел на нее во все глаза, словно не верил ее словам.
– Доктор сказал… она… она умирает.
Слезы выступили у него на глазах, и он воскликнул:
– Не может быть! Мама. Она еще такая молодая, ей всего пятьдесят девять! – Он вдруг показался Триш испуганным мальчиком.
Она нежно обняла его.
– Нужно позвонить Конраду, – прошептала она ему на ухо. – Ники, ты должен позвонить отцу. Иди же!
Она подтолкнула его, и, с трудом переставляя ноги, он побрел к телефону-автомату.
Тем временем приехали встревоженные Баррон и Мэрилин.
– Что с мамой? – спросила Мэрилин у Триш. – Как она?
Триш рассказала о положении дел. Стоявший за женой Баррон без сил опустился на стул и закрыл лицо руками.
Положив трубку, Ники подошел к родственникам с застывшим лицом.
– Знаете, что сказал отец? Он не приедет, – потрясенно пробормотал он.
– Ты уверен? – Мэрилин исподтишка посмотрела на Баррона. – Это действительно так, Ники?
– Да, – сказал Ники. – Он попросил меня держать его в курсе.
Возникла неловкая пауза.
– Что ж, так и сделаем, – проговорил Баррон. – Будем держать его в курсе, как он сказал.
Семья ждала сообщений. А тем временем врачи решили не переводить Мэри в палату. Они были уверены в ее скорой смерти, поэтому решили оставить больную в отделении интенсивной терапии. Ники, Триш, Баррон и Мэрилин несколько часов поочередно сидели с ней рядом в маленькой палате, где она лежала под наркозом на узкой койке. Наконец, когда все они были в комнате ожидания, к ним вышел хмурый доктор и сообщил скорбную весть: Мэри Саксон скончалась.
– Нет! – воскликнул Ники. – Не может быть! – Рыдания не давали ему говорить.
Баррон только скорбно качал головой, и Мэрилин бережно обняла его.
Стараясь держаться, Триш подошла к Ники и положила ему руки на плечи.
– Ники, ты должен попрощаться с мамой. Пойди к ней.
– Нет, я не могу, не могу, – заливаясь слезами, пробормотал он. – Пожалуйста, Триш, не заставляй меня. Я просто не могу.
Баррон подошел к старшему брату и обнял его.
– Мы сделаем это, Ники. Не бойся, мы сможем это сделать. – Триш и Мэрилин грустно смотрели, как братья собираются с силами. – Пойдем, Ники. Мы нужны маме. Все будет в порядке, братишка.
Сыновья Хилтона медленно направились к маленькой, отделенной занавеской палате, и Баррон продолжал успокаивать брата:
– Все будет хорошо, брат, все будет хорошо.
После смерти матери Ники Хилтон погрузился в тяжелую депрессию. Мэри всегда была ему надежной опорой, в любой момент он мог ей довериться, и вот ее нет! В надежде смягчить боль утраты, Ники снова принялся пить и принимать наркотики, в частности секонал. В то время секонал принято было назначать известным клиентам, занимающимся напряженной работой. Поскольку Ники уже давно принимал наркотики, Триш не видела в этом проблемы. Она считала, что Ники в хороших руках, так как доктор Ли Сигл и его сорокасемилетняя жена Норин Нэш были его хорошими друзьями.
