Несмотря на проблемы с Жа-Жа, Конрад старался поддерживать с Франческой, которой было двадцать четыре года, хорошие и добрые отношения. Правда, он не допускал с нею большой близости, но при встречах всегда обращался с нею очень тепло и внимательно.
С возрастом Франческа стала еще меньше походить на свою знаменитую мать. Она не любила экстравагантные наряды и украшения, зато была симпатичной, умной и веселой. Обладая ироническим складом ума, она часто вызывала смех у Конрада, особенно шутками по поводу своей эксцентричной матери. Это было нетрудно – светская львица с сильным венгерским акцентом сама давала Франческе множество поводов для комического обыгрывания ее выходок. А вот жизнь с матерью складывалась у нее гораздо труднее. Тяжело пережив смерть Ники, Жа-Жа собралась с силами и сменила Джулию Харрис в бродвейском шоу «Сорок каратов». Это ее единственное появление на Бродвее увенчалось успехом, но еще больше обострило и без того сложные отношения с Франческой. Даже после снятия с афиши этого шоу она целиком занималась своей карьерой и в том же году представила публике свои духи под названием «Зиг-Заг».
Очевидно, в тот августовский день мать и дочь сильно повздорили – Франческа приехала к Конраду вся в слезах. Войдя в гостиную, она подбежала к отцу и прильнула к его груди.
– Что случилось, дорогая? – встревоженно спросил он.
– Это все из-за мамы! – сквозь слезы пробормотала Франческа.
– А в чем дело?
– Не важно, – сказала Франческа. – Мне очень нужна твоя помощь, папа. Можно мне жить здесь, у тебя?
Это была уже третья попытка Франчески переехать к отцу в Каза Энкантадо, первая была в 1966-м, а вторая – в 1968-м. И оба раза Конрад отказывал ей. Она ни разу не останавливалась у него даже на ночь. Поскольку ей столько раз отказывали, можно представить, какого труда ей стоило снова заговорить об этом.
Конрад отпрянул, захваченный врасплох ее просьбой.
– Но ты знаешь, Фрэнси, это невозможно.
– Но почему?
– Потому… Потому что… Ну, потому что в доме недостаточно места, – наконец выговорил он, отлично понимая всю несуразность этого предлога.
– Но дом такой огромный, а здесь живешь только ты, а еще Хьюго, Мария [его жена] и Оливия!
На самом деле здесь постоянно проживали еще восемь других слуг.
– Извини, дорогая, но это невозможно, – согласно воспоминаниям Франчески, стоял на своем Конрад. – Ты всегда живешь со своей матерью и находишься на ее полном попечении.
– Но.
– Прости, Фрэнси, но это мое последнее слово.
– Еще я надеялась, что ты одолжишь мне немного денег, – робко продолжила она.
– Нет, – сказал он, стараясь сдерживаться. – Мне очень жаль.
– Но это несправедливо! – вспыхнула Франческа и припомнила, что он уже не раз отказывался ей помочь, когда она остро в этом нуждалась. Сейчас ему представился шанс доказать, что он действительно ее любит. Чувствуя себя никому не нужной, она пришла в полное отчаяние, и у нее вырвался прямой вопрос: – Почему ты не относишься ко мне как отец?
Конрад в замешательстве смотрел на нее. Он никогда не объяснял Франческе, почему всегда держал ее на расстоянии. В основном потому, что хотел защитить ее, что любил ее и помнил о сомнительных обстоятельствах ее рождения. Он не хотел, чтобы на плечи ни в чем не повинной Франчески легло бремя этих обстоятельств. Правда, в глубине души он признавался себе, что таким образом защищал от скандала и себя, и свою семейную корпорацию. Но своим вопросом Франческа загнала его в угол. Неожиданно для самого себя, видимо, от растерянности и злости и, кто знает, возможно, из-за раздражения на Жа-Жа Конрад выпалил:
– А я вовсе не уверен, что я твой отец, вот почему! Я вовсе в этом не уверен!
Франческа стояла перед ним, потрясенная и растерянная.
– Что ты говоришь? Конечно, ты мой папа! Зачем ты это сказал?
– Думаю, нам лучше не углубляться в этот предмет, – сказал Конрад, явно не зная, что теперь делать. Затем, как обычно в проблемных случаях с Франческой, пробормотал: – Почему бы тебе не поговорить с Оливией?
И он быстро ретировался.
Оливия, которая была свидетельницей этой сцены, подбежала и обняла девушку. Но та ошеломленно смотрела на нее, будто потеряв дар речи.
– Должно быть, с папой что-то происходит, – наконец сказала она, кое-как придя в себя. Она сказала, что отец никогда не говорил ей этого, между ними ни разу не было серьезной ссоры, он всегда был с ней таким добрым и внимательным. – С ним все в порядке, Оливия? – с тревогой спросила она. – Он не болен? Боюсь, что он все-таки болен.
– Просто ему очень некогда, дорогая, – сказала Оливия, провожая девушку к выходу. – Возвращайся завтра. Мы тебя любим, Фрэнси. Не волнуйся, все будет хорошо.
На следующее утро, 14 августа, Конрад Хилтон вылетел в Европу. Расстроенный разговором с Франческой, перед отлетом он сказал Оливии, что ему нужно время, чтобы обдумать всю эту сложную проблему и помолиться. Он досадовал на себя за сказанное Франческе, обыкновенно он умел сдерживаться. Даже имея непростые отношения с Ники, он крайне редко выходил из себя, как и с Жа-Жа, несмотря на ее постоянные претензии и истерики. Почему же он потерял над собой контроль в разговоре с Франческой?
Когда он рассказал об этом Майрону Харполу, тот сказал:
– Ну, я не могу винить вас, Конни. Достаточно только произнести: Жа-Жа! И все будет ясно. Вам не нужна в доме копия вашей бывшей жены.
– Это не так, и вы это прекрасно знаете! – Снова разозлившись, Конрад стукнул по столу. И конечно, он был прав. Франческа вовсе не походила на свою мать.
На сообщение Оливии, что Франческа снова приедет к ним сегодня, Конрад попросил ее по возможности успокоить девушку. Оливия обещала.
На следующий день Оливия приветливо встретила девушку и предложила разделить с ней ланч из морских продуктов.
– Скажи, Франческа, в чем конкретно ты нуждаешься? – спросила она ее потом.
Франческа выглядела утомленной, как будто не спала всю ночь. Она сказала, что ей необходимо разъехаться с матерью, с которой положительно невозможно жить. Поэтому она хотела бы переехать в Каза Энкантадо. Но теперь она поняла, что отец этого не хочет, поэтому она думает снять где-нибудь поблизости маленькую квартиру, всего с одной спальней.
Оливия терпеливо кивнула.
– И может быть, папа даст мне маленькую машину, чтобы мне не нужно было пользоваться маминой? – сказала Франческа.
Она ждала ответа, но Оливия молчала, отлично зная, как отреагирует Конрад на эти просьбы.
– Хорошо, – наконец сказала она. – Я подумаю, что могу сделать.
– Пожалуйста! – взмолилась Франческа. – Я ведь не слишком многого прошу, правда?
Оливии не хотелось выражать свое мнение, поэтому она только кивнула.
Глава 4
«На всякий случай»
Вечером в субботу 19 сентября 1971 года Конрад вернулся в Соединенные Штаты.
На следующий день Франческа позвонила ему по телефону и спросила, как он себя чувствует, как прошла поездка и говорил ли он уже с Оливией Уэйкмен относительно ее просьб. Конрад сказал, что еще не успел с ней поговорить, но сделает это позднее, и обещал перезвонить. Он по-прежнему сожалел об этой истории с Франческой и не пришел ни к какому решению.
Днем Конрад нашел время поговорить с Оливией.
– Она хочет, чтобы мы помогли ей оплатить квартиру, – сказала она, намеренно употребив слово «мы», чтобы несколько сгладить просьбу девушки. Она подождала, но Конрад молчал. – И еще просит нас купить ей маленький автомобиль.
Снова ожидание, и снова молчание.
– А также просит назначить ей ежемесячное содержание в тысячу долларов.
Опять гробовое молчание.
Наконец Конрад заговорил:
– Позвоните Бентли. – Он имел в виду своего давнишнего адвоката Бентли Райана. – Пожалуйста, узнайте, сможет ли он приехать сюда.
Оливия вышла в другую комнату выполнить его распоряжение.
Менее чем через час Бентли Райан прибыл в Каза Энкантадо.
Втроем они уселись в кабинете Конрада.
– Боюсь, дела у нас с Франческой плохи, – начал Конрад, по воспоминаниям Оливии. – Но это не ее вина. Она вообще ни в чем не виновата.
Затем он рассказал о разговоре с Франческой перед его поездкой в Европу. Рассказ поразил Райана. Он сказал, что, судя по всему, это неприятная сцена была «неизбежной», но все-таки ему очень неприятно о ней слышать.
– И что нам теперь делать? – спросил он.
– Если бы я знал! – вздохнул Конрад.
– Мы можем просто удовлетворить ее просьбы, – предложила Оливия и подчеркнула, что Франческа ничем не заслужила обрушившиеся на нее неприятности. Затем она сказала, что может помочь девушке подыскать квартиру и автомобиль по недорогой цене. Она попросила их доверить все это ей.
