протянутую за помощью, смачно плюнут. Наша способность с интеграции и кооперации стремится к нулю, что очень хорошо и наглядно проявлялось при советской власти в Советской армии. Все нацмены держались своими землячествами, и только русские придерживались своего основного принципа: бей свой своего, чтоб чужие боялись.
И потом ещё один момент. Почти все, кто выбились наверх, действовали или с минимальной посторонней помощью, или, что вероятнее всего, вообще без оной. Они такие же скользкие и вёрткие прохиндеи, как вы. С какой радости они будут кому-то помогать, если им никто не помогал? В любом случае, начинать этот почин с себя и с вас они не собираются.
В России не приживаются ни тайные общества, ни братства, ни какие-то организации взаимопомощи. Бальзаковская «История тринадцати» в России невозможна. Даже общество «Инвер Брасс» из романа Роберта Ладлэма «Бумага Мэтлока» для России весьма трудно реализуемый проект — в этом обществе вынуждены скооперироваться аж целых четыре человека, в то время как у нас даже отношения всего-навсего двух совместно разбогатевших компаньонов заканчиваются в лучшем случае судом, а обычно стрельбой.
Честолюбец трезво смотрит на вещи и поэтому не обнадёживается чужими посулами, а сулит всем выгоду и куёт, пока горячо. Тогда будет меньше разочарований, а они неизбежны.
Из разочарованных чучела делают
Как быть, если всё-таки надежды честолюбца не оправдались, данные ему обещания не выполнили, и вообще потеряли к нему всякий интерес?
Три железных правила на всех этапах большого пути: не залупаться, не качать права и не вонять. Клеймо залупанца, правокачателя и вонючки — это три жирных креста на лбу лузера.
Если обидели, обманули, нажухали — стисни зубы и отвали за штабель. Ни в коем случае не начинайте выяснять отношения: да вы мне обещали, я всем расскажу, какая вы гадина, я вам отомщу страшной местью — насру на коврик! Уроют тут же, особенно сильные мира сего. Надо затаиться, зализать душевные травмы и готовиться к следующему рывку. Это не значит, что оскорбления должны оставаться безнаказанными, но месть подают холодной. В порыве оскорблённых чувств сразу ломаются копья, а потом, об вашу голову — дрова. Никто не обещал, что путь наверх выстлан розами, наоборот, там одни мины и кучи подсохшего дерьма.
Никогда не выясняйте отношения прилюдно. Это категорически запрещено честолюбцу. Честолюбец — это, прежде всего, профессиональный человековед, а челоковеду известно, что жизнь может повернуться, и злейшие враги окажутся вынужденными союзниками. Если мосты сожжены, то как восстанавливать отношения? Публичная ссора — гадкая, недостойная честолюбца форма манёвра.
Есть гении человеческих отношений, которые просто не подставляются под ссоры и скандалы. Они отступают достойно, и, более того, помогают сопернику сохранить лицо, подсказывая ему достойную форму оправдания своего ничтожества. Это очень ценится — никто не хочет выглядеть балаболкой и треплом, особенно когда физически не было возможности выполнить обещанное. Если что-то где-то у кого-то не срастается — надо ослабонить хватку на горле соратника или покровителя, потому что если он обделается, брызги обгадят прежде всего честолюбца.
Послали честолюбца — он утёрся и вышел в дверь, чтоб вернуться через окно. Честолюбец снисходительно относится к слабостям других людей, потому что сам он из себя слабости вытравливает соляной кислотой и выжигает калёным железом. Потому что он ни на секунду не имеет права утратить бдительность.
Всегда начеку
Честолюбец всегда на работе, даже если он временно не на боевом посту. Он постоянно в ловле новых шансов и в поиске новых возможностей.
Увидел интересную статью или объявление о заманчивой вакансии — это шанс. Позвонил туда, напросился на встречу — это уже возможность. Получил искомое назначение — это опять шанс. С этих позиций завязал отношения с новыми людьми — это возможность.
Честолюбец никогда ничем не пренебрегает, он всегда отрабатывает шансы и возможности. Один безвестный, но способный юноша написал случайно статью, причём писал долго имучительно; оказалось, что приятель, которого не давно видел, служит в редакции журнала. Это возник шанс. Показал ему статью. Тот её опубликовал. Предложил написать ещё — открылась возможность. Отработал возможность, стал штатным обозревателем. Потом пригласили в другой журнал замом главного редактора — дали шанс. Справился, стал известным журналистом, завязал связи. Открылись возможности. Пригласили в новое издание на должность главного редактора. Опять шанс. Раскрутил журнал, появились деньги и новые связи. Опять появились новые возможности. На всё про всё ушло шесть лет — из позиции «никто и звать никак» — уважаемый и состоятельный журналист, главред серьёзного журнала. Применялись основные принципы — всюду лезть, везде светится, держатся при этом скромно, ни с кем не ссориться, всем говорить любезности и слова почтения.
Все открывающиеся возможности, появляющиеся в результате использования шансов, надо отрабатывать чрезвычайно добросовестно. Честолюбец никогда не халтурит.
Долой халтуру!
Недобросовестность — один из самых надёжных путей в никуда. Дали поручение — надо выполнить хорошо, обстоятельно, чтоб не надо было переделывать. Учитывая примитивизм общественной и деловой жизни в России, это совсем не сложно, достаточно одного желания и элементарного здравого смысла. Естественно, что за одним поручением последует другое. Честолюбец хватает поначалу любую работу, и делает, делает, делает. Так он становится незаменимым. На незаменимого работника коллеги смотрят с опаской, начальство — с одобрением. Самое время начинать аккуратные телодвижения через головы начальников к их начальникам.
Через некоторое время честолюбец отфильтровывает работу, спихивая все неперспективные направления на коллег по цеху. Начальство не сопротивляется — ну как же, этот перспективный сотрудник и так завален делами. Время требовать прибавки к жалованию и бонусы. Аргументы: на выполнение служебных дел приходится тратить личные деньги. Никаких инфляций, дороговизн и прочего. Обычно в таких случаях предлагают возмещать служебные расходы. Дальше простор для творчества. Честолюбец любит и охотно ездит в командировки: каждая командировка — это новый шанс. Иногда за счёт временной миграции на периферию в рамках одного учреждения удаётся перескочить несколько служебных ступенек.
Любое назначение с известной долей самостоятельности и почти неконтролируемым использованием выделенного бюджета — это счастливая возможность для честолюбца проявить свои таланты и поправить бедственное положение. Потому что любой честолюбец на ранних этапах своей карьеры бедствует — все деньги уходят на смазку и решение вопросов.
Смазной банк
У честолюбца всегда должны быть деньги. Деньги создают наступательное настроение. Человек без денег бессловесной скотине подобен. Деньги — самый преданный друг, самый надёжный покровитель, самый верный соратник. Деньги надо добывать любыми способами, кроме уголовно наказуемых.
