инструмент покупать, где угодно. Хоть на рынке, хоть у спекулянтов, хоть из-под полы. Фонд для того создан, чтобы эти вопросы решить, чтобы не нужно было этим заниматься.
— А откуда же брались наличные деньги, — спрашивает, — на всё это?
— Специально, — говорю, — просили заказчиков часть платить наличными, именно для этих целей.
— И как же это происходило? — спрашивает.
— Да очень просто. Аванс за работу получил, и побежал материалы искать.
— И всё? — спрашивает, — Вы сами этим занимались?
— И всё. И сам занимался, и других просил. Мы же бригадой работали. Художники, отделочники, плотники. На самом деле деньги на материалы для оформления небольшие. Нужно только то, что трудно заказать из-за маленького объёма. Килограмм краски, метр ткани, такие вот вещи.
— А как же с отчётностью? Это где-нибудь записывалось?
— Да какая отчётность, кому она нужна? Сам же у себя красть не будешь.
— Всё понятно, — говорит, — это дела прошлые и они нас не касаются. Разве что это те же самые художники, с которыми Вы и сейчас работаете? Так ведь? Я Вас правильно понял? Вот видите, это и породило слухи. Многие помнят, а недоброжелатели Ваши этим воспользовались, и в анонимку записали. И нас, вот тут, заставили глупостями заниматься. Ох и люди…. В общем, нечего нам на это время тратить. Так и запишем. Да, вот ещё что, чтобы нас не упрекнули в том, что мы плохо искали, в протоколе желательно указать какую-нибудь конкретику. А то получается, что мы, как те анонимщики, сплетни какие-то тут собираем. Приведите какой-нибудь конкретный пример, что-то что с названиями, суммами, фамилиями. Одного, двух примеров будет достаточно.
Откуда же я ему конкретику возьму. Работяг, кто в бригадах был, я знал только по именам, да и то не всех. А вот художников, понятно, помнил. Ну и назвал несколько, с кем работал, что тут за секрет. Он пообещал, что беспокоить никого не будет, поскольку это только лишь формальность, что бы «тему закрыть».
— Ну, что? Всё? Можно мне идти? — спрашиваю, когда протокол подписал.
— Да, говорит, конечно. С этим всё понятно. Но остался ещё один вопрос. У Вас две машины, в собственности числятся. Это, конечно, не преступление. Но дело в том, что обе эти машины выделены Министерством Культуры, Вам, молодому человеку, а не ветеранам войны или труда. Не объясните, за какие такие заслуги? Не слишком ли жирно будет, две машины для одного молодого человека?
Два автомобиля? Что за хрень? Мне одну машину некуда на ночь ставить. Во дворе бросаю. Колпаки с колёс, как украли, так без них и езжу. Я ему так и говорю, зачем мне две, что у меня, две задницы что ли?
— Вот в том-то и вопрос, — говорит, — зачем? Кто знает, может Ваша пассия на второй машине катается? Или по доверенности, кто-то? Согласитесь, Вы вполне могли, таким образом, с кем-то расплатиться. Ну, с теми, кто Вам помогал. Кто-нибудь из Министерства, например. Просматривается возможность коррупционной составляющей, Вам не кажется?
— Чего? — не понял я.
— Вы, взятку кому дали? Кто там у нас «борзыми» автомобилями берёт, — это он так мне Гоголя цитирует.
— Какая ещё пассия? Какие взятки? — возмутился я, — у меня одна машина!
— Как же одна? Вот у нас и документик имеется, — и называет марку машины.
— Ах эта, — говорю, — так её уж давно нет. Она же разбита, в аварии. И с учёта снята.
— Видите ли, — говорит, — Вы нас с этими машинами мало интересуете. Нас интересует, кто за этим стоит. Схема-то известная. Машину выделяют на подставное лицо, ветерану какому-нибудь, и сразу на чёрный рынок. А там она вдвое, а то и втрое дороже. Очень приличные деньги. Какова Ваша доля?
— Какая схема? Вы что, с ума сошли?
— А Вы, — говорит, — на меня голос не повышайте, Вы не в том положении. Просто, сдайте подельников и начинайте сотрудничать со следствием. Вам же лучше будет. Оформим явку с повинной. Облегчите душу!
— Поверишь, Дима, я вообще не понимаю, что он несёт. Думаю, сейчас достанет Наган, и заорёт, — нам всё известно!
— А зачем тебе две машины? — совсем запутал меня Димка, подумал я.
— И ты туда же! У меня одна машина! А следователь говорит, что по данным ГАИ, две. Более того, — говорит, — Вы ей пользуетесь. Поэтому, — говорит, — лучше сразу признайтесь!
— Не в чем мне признаваться, — говорю, — одна машина, и точка. — Вижу, он сам сомневается, видно не такой реакции от меня ждал.
— Ладно, — говорит, — даю неделю, — говорит, — чтобы разобрался. Если объяснить, «доказать!» не сумеешь, можешь оказаться в камере.
— Что это за методы фашистские? — глядя Димке прямо в глаза, возмутился я — у нас презумпция невиновности. Ему нужно, пусть сам и доказывает!
Душу мою посетило радостное волнение, похоже, всё-таки попался ты, Дима. Я тебе сухари носить буду.
— А он уже всё доказал, — продолжал Димка, — он мне справку из ГАИ показал. Машина прошла техосмотр, в этом году….
— Ха, ха, ха, — я не смог сдержаться и заржал. Испугался, с ужасом смотрю на Димку. Но Димка понял мой вопль по-своему.
— Вот и я так заржал, когда увидел. Короче, этот старший лейтенант фактически сделал мне одолжение. Мог бы вообще ничего не говорить.
— Так дальше-то, что?
— Слушай, уже поздно. Я жрать хочу. Ты не спешишь?
— Да нет, а что? — ох наивный, куда же я мог спешить от такого кино.
— Давай я чайник поставлю. Будем чай с сахаром. У меня сушек полно.
Димка засуетился с чайником, побежал за водой, а я развалился на стуле в ожидании продолжения того, что я так прекрасно организовал. Удивительное удовольствие наблюдать, как на твоих глазах погибает тот, кого ты всю жизнь ненавидел. Эх, жаль, что нельзя ему сказать, что это я всё устроил, что из-за меня он крутится сейчас, как уж на сковородке. Вот уж, чего меньше всего ожидал, так это истории с машинами. Написал, так, для объёма. Надо же, как выстрелило. Я с наслаждением глотнул коньячка из моей замечательной фляжечки. Теперь можно и чайку выпить.
— Бери сушки, Дима. Не стесняйся, сушек полно, — разлил по стаканам чай Димка.
— Так дальше-то, что было? — мне натерпелось услышать продолжение.
— Ну, что дальше? Выскочил на улицу, голова кругом. Начинаю всё вспоминать, сопоставлять. Та, первая моя машина, была вовсе и не моя. Помнишь, я тебе рассказывал, про большой заказ. Объект тот был большим, и всё переделывали, работы до хрена. Отопления на объекте нет, а уже заморозки. Мучаемся, но главное, всё время
