в глазах партийных начальников, Художественный Фонд — объект не хозяйственный, а идеологический. Соответственно, нужен авторитетный начальник, со званием, Народный, или на худой конец Заслуженный. Думаю, некоторым уже предлагали. Но все же увидели, какое тут дерьмо, и захотели не сильно. Есть конечно и такие, которые с радостью бы этот стул оседлали. Да верхи сами таких не хотят.
— Петрович! Ну чего ты усложняешь, «хозяйственный объект, идеологический»…, раньше такого вообще не было. И ничего, обходились. Слава богу, Димка, ведь пацан совсем, понял, что без снабжения, никуда. А деньги, как из заказчика выбивать? Платить-то, то не хотят, то не могут. Расценок утверждённых, не было. Заплатят, их потом трясут. А транспорт? Если грузовая машина нужна, так целое дело. Никто давать не хочет. А стройка? Мастерские художникам нужны? Нужны! Все же по подвалам, да по чердакам. Разве это дело? Это же бегать, пробивать надо. Финансирование, проекты…. Чёрт ногу сломит. При чём тут, на хрен, политика? Не будут таким навозом Народные Художники заниматься. Им, вон какие деньжищи платят.
— Ну это, мы, знаем. А начальство, думает иначе. Думают, место хоть и неспокойное, но идеологическое. Не зря же Райкомы с Горкомами тут ходят, учат, как детский сад или библиотеку раскрашивать. Будто мы без них не знаем. Да и заказчики, не было случая, чтоб не кляузничали. Будь место спокойным, давно бы блатного прислали, коммуниста какого-нибудь. А тут, на хромой козе не подъедешь.
— Петрович! Давай, про коммунистов не будем, — не выдержал я, — при чем тут это?
— Ах да, я и забыл, ты же у нас коммунист. Ну, извини, что обидел твои коммунистические чувства.
— Петрович! Место, как место, — не успокаивался собутыльник, — чего тут особенного? Работать надо!
— Чего особенного? Анонимки пишут. Народ у нас, грамотный и шакалистый.
— Да, поймать бы мерзавца! Я бы ему, семенники вырвал! Только жить нормально начали. Откуда такая гнида взялась?
— Откуда взялась, откуда взялась? Да кто угодно мог написать, вот хоть бы Димка, — Петрович пьяными глазами уставился на меня, — сидит тут с нами, коммуниста из себя строит. И всё, в анонимку….
— Петрович! Прекрати, ведь и правда подумают, — я едва не раздавил стакан, почувствовав предательскую дрожь в руке.
— Да никто на тебя Дима, не думает. Друзьям так не делают. Все знают, Дима, что вы тёзки, служили вместе. Говорят, и учились вместе? Это же он тебя в Фонд привёл, разве нет? Я бы за такое «спасибо» сказал.
— Именно друзьям так и делают, — сосредоточенно жуя сало, отозвался Петрович.
— Да зачем, Петрович?
— По-разному бывает. Может бабу не поделили. А может, просто жаба жрёт! — Петрович снова сверлил меня глазами.
Вот также говорил дядя Федя, мамин… «Пацана, жаба жрёт». Внутри всё сжалось. Может, Петрович знает? Неужели Танька…. Может, они знакомы? О-о! Как же я ненавидел Димку за то, что он заставил меня всё это терпеть. Они не понимают, каково это. Я бы им всё рассказал, но ведь не поймут!
— Что это ты, позеленел? Ты, тут нам на стол не наблевай. Совсем молодёжь пить не умеет, — Петрович ехидно улыбался, — иди, морду умой.
— Дима, тебе помочь? — заволновались собутыльники, — до туалета, дойдёшь?
В кабинке туалета меня трясло. Едва добежал, ещё минута, и обгадился бы в мастерской. Пьян, я не был, бил страх. Пил я теперь только, когда оставался один. На людях осторожничал. Боялся, что язык развяжется. Нервы, ни к чёрту. Петрович — гнида, заметил наверное, что я с водкой филоню. Наверное, сейчас пропагандирует там, на мой счёт. Что делать? Домой не уйдёшь, они в моей мастерской сидят. Вот бы послушать, что говорят. Эх, не догадался, нужно было диктофон спрятать. Ну и плевать, чтоб там ни говорили, буду всё отрицать. Всё ложь, ничего не знаю! Подонки, да как они посмели? Что они понимают? Быдло!
Когда, наконец, вернулся в мастерскую, все уже расходились. Закончилась водка, да и загрузились уже достаточно. На выходе из здания, на видном месте, появилось объявление об открытом партийном собрании. Ну, хоть что-то начало происходить.
Утром следующего дня, как неравнодушный коммунист, я поинтересовался у парторга, что собственно затевается.
— Хорошо, что спросили, я сам хотел за Вами посылать, — обрадовался парторг, — готовьтесь выступать. Мы пока не афишируем, но Вам скажу. Будем обсуждать личное дело заместителя директора. Вы ведь, кажется друзья, не так ли? Ну, вот Вы честно, по партийному, и расскажите всем, что Вы про него думаете. О стиле руководства, ну и как товарищ, конечно. Вы ведь давно знакомы, так ведь? О прошлом много не говорите, одного примера будет достаточно, характеризующего личность, так сказать. Ну как, справишься? Да, кстати, оденься поприличнее. Штаны хоть погладь, что ли. Министр Культуры будет.
Ещё бы, он ещё спрашивает? Справлюсь ли я? Вот он час, пробил, наконец. Не зря, не зря я старался! Так, подведём итоги. С Димкой, всё понятно. То, что собрание посвящено конкретному лицу, говорило за то, что этому лицу, крышка. Так было всегда. Обычно за этим следовал выговор, а то и исключение из партии, и затем уж, уголовное дело. Хотя звучало нелепо потому, что Димка не был коммунистом, при чем тут партсобрание. Неужели сработало? То, что ничего серьёзного не нашли, ничего не значит. Тут, как в анекдоте, не то ты пальто украл, не то у тебя украли, но в воровстве, замешан! От таких, запачканных, избавляются, от них несёт неприятностями. В общем, похоже, Димка — «сбитый лётчик». А моё выступление на собрании — ключевое. Значит что? Заметили, наконец! Сказал же, одеться поприличнее. А вдруг директором назначат. А что, свежая кровь. Член партии, образование высшее, институт закончил, с красным дипломом. Как там Петрович говорил, определились начальники. Поняли, работа стоит, тут не до свадебных генералов. Костюм надо купить. Хожу как как плотник или шофёр. Никто всерьёз не воспринимает. Пора, пора выходить из тени. А встречают по одёжке. Да где же костюм приличный найдёшь. Может, на заказ успею. Последние деньги отдам. Сегодня же займусь. Речь нужно подготовить, ой, мало времени. А Анжелка — дура, с папашей своим, поймут наконец, кто есть кто…. Надо Петровича попросить, чтобы поддержал меня на собрании. Не откажет, он нос по ветру держит. Дружба с новым директором ему не помешает. Впрочем, если Димку совсем уберут, будет плохо. Самому бегать придётся. Ладно, с этим позже решим.
Костюм сшили за неделю. Хороший получился. Правда мать сказала, что колом стоит, надо обносить.
* * *
