class="p1">— Димка, ты чего вырядился, как петух? — ехидничал Петрович, — рубашку белую накрахмалил. Забыл только, кое-что.
— Что, что не так?
— Губы забыл накрасить, ха-ха-ха. Колись Дима, что за повод?
До чего же рожа у Петровича, мерзкая. Ну, ничего, я тебе ещё покажу. А про рубашку он прав. Белая не годится. Нужно, чтобы вид солидный был, а стиль — деловой, но не свадебный.
— Петрович, чего привязался? На Юбилей иду, пригласили. Ты этих людей не знаешь.
— Зато я тебя знаю, ты зря ничего делать не станешь, кхе, кхе…. Ну, если юбилей, тогда понятно. Юбиляру привет передавай.
— Постой, Петрович, я вот что хотел сказать. Ты знаешь, на днях будет открытое партийное собрание, я там буду выступать. Не мог бы ты меня поддержать? Экспромтом, так сказать. Увидишь, как дело пойдёт, ну и подключайся. Пару слов от себя. Ну как, согласен, поддержишь?
— Собрание? Делом пора заниматься, а не языки чесать! При чём тут собрание, пар-тейное? Без этого, мало вони было?
— Да я сам толком не знаю. Предполагаю, начальство определилось, как ты говорил. Бардак, вроде прекращается. Думаю, директора нового пришлют. Может, хотят коллективу представить, на собрании.
— Директора? Давно пора. Ладно, — задумчиво чесал подборок Петрович, — выступлю, экспромтом…
Удивительно, но на собрание подтянулись даже те, кто никогда ни на какие собрания не ходил, из числа беспартийных живописцев и скульпторов. Группками кучковались именитые старики-художники, работяги с шоферами, бухгалтера с экономистами, даже уборщицы пришли. Неразбериха, видно, достала всех. То, что будут обсуждать Димкино личное дело, никто не скрывал, но особо и не афишировал. Может, — подумал я, — пришли на него посмотреть? Может, хотят узнать, чем расследование закончились? Всем же приятно, в бывшего начальника плюнуть. Сейчас было важно увидеть, кого посадят в президиум. Не исключено, что и меня могут пригласить. Не зря же главным выступающим назначили. Это было бы хорошим знаком. На меня, и так обращали внимание. Возможно, привлекал мой непривычный вид, с папкой в руках и в деловом костюме. А возможно потому, что я запачкан знакомством с Димкой. Я же его другом числюсь. Ну, ничего, сегодня я поставлю точки над «i». Я же коммунист, должен быть принципиальным, особенно по отношению к товарищам.
Зал заполнился, в президиуме появился секретарь парткома, затем Министр культуры, известный всем инструктор ЦК, куратор Союза Художников, и наш старый, помятый директор Фонда. А, так вот почему всё так затянулось, ждали, когда директор очухается и выйдет из больницы. Меня не пригласили, но это ещё ничего не значит. Я сам сел в первом ряду, поближе к трибуне. Последним появился Димка, он с угрюмой физиономией уселся в середине зала, возле прохода. Ему уступили место.
— Ну, что, пора начинать товарищи. Благодарю за активность, вижу, почти все члены Союза Художников собрались. Спасибо, товарищи. Объявляю собрание открытым. Со вступительным словом выступит наш уважаемый Министр культуры.
— Товарищи! Художественный Фонд, это исполнительный орган Союза Художников, и последнее время его лихорадило. Текущая работа потеряла темп. Проводилось расследование. Итоги его подведены. Хочу доложить вам, что все вопросы к директору фонда сняты. Вы уже конечно об этом знаете. Вы также знаете, что он у нас уже заслуженный пенсионер. Пришло время подумать о его преемнике. Опыт показал, товарищи, что Художественный Фонд это не столько объединение творческих работников, коим, собственно, является Союз Художников, а скорее рабочая лошадка Союза Художников. Поэтому, Фонд должен возглавлять не столько творческий, а скорее хозяйственный руководитель, но конечно, с художественной подготовкой, понимающий процесс. Нужен молодой, энергичный, перспективный товарищ. Если что, мы его направим, поможем.
В душе моей всё пело. Вот оно, не зря, не зря я старался. Должно же когда-либо повезти. Я выстрадал это место….
— Мы планируем предложить, товарища на эту должность, — продолжал министр, — но прежде хотели бы услышать ваше мнение. Оно будет для нас решающим.
— Где кандидат, покажите, — раздались голоса из зала.
— А с анонимкой, что? Чем закончилось? Нашли, кто написал?
— Товарищи, — министр помахал залу ладонью желая прекратить шум, — анонимщиков, товарищи, найти всегда непросто, на то они и анонимщики. Их, вообще редко находят. Да и какая разница, важно ведь, подтвердились факты или нет.
— Так расскажите, — снова кричали из зала.
— Товарищи, как я уже сказал, был сигнал, мы его проверили, явных нарушений в работе Фонда не выявлено. Может быть есть, что-то такое, что формально не является нарушением, но мешает работе коллектива? Вы сами, как думаете, товарищи? Ваше, какое мнение? Может, кто-то хочет высказаться, так сказать — поделиться…
Цирк какой-то «так сказать — сказать». Почему просто не пригласить на трибуну? Договорились же. Клоуны, цирк на публику разыгрывают. Однако, пауза затягивалась, и никто меня не приглашал. Наверное ждут, чтобы я сам инициативу проявил. Ничего не согласовали, бардак, как всегда. Но тянуть было больше нельзя.
— Разрешите мне, — я поднял руку.
— Представьтесь, пожалуйста, — повернулся ко мне министр.
— Я художник, живописец, член партии. Сейчас работаю в оформительских мастерских, зовут Дмитрием.
— Говорите, Дмитрий, слушаем Вас, — одобрительно сказал министр.
Фамилию даже не спросил, знает, наверное. Какого чёрта, я что, с места должен выступать? Кто меня услышит. Договорились же….
— Разрешите я пройду к микрофону?
— К микрофону? — удивился министр, — ну, ну, проходите, конечно.
Я вышел на трибуну и посмотрел в зал. Ноги ватные, в висках стучит. Лица мелькают. Не ляпнуть бы что-нибудь. Соберись, соберись, Дима…
Вероятно увидев моё волнение, парторг решил поддержать,
— Товарищи, если кто не знает, это близкий друг заместителя директора Фонда, они когда-то учились вместе.
В зале одобрительно захлопали, затем наступила тишина.
— Да, товарищи, я его хорошо знаю. Мы не только учились, но и служили вместе. Мы дружили. Я всегда его поддерживал, и буду поддерживать, как бы он не оступался. Я бы не стал судить его строго за то, что произошло. Не каждый справиться на такой должности, особенно если нет высшего образования, которое даёт необходимый кругозор любому руководителю. Всем известно, что заместитель директора и мой друг — неплохой хозяйственник. И это — самое главное. Однако, зацикливаться на одном хозяйстве, неправильно. Любой руководитель обязан помнить о роли партии. Нужно учитывать текущий момент. Когда я учился в Институте Культуры, меня избрали членом партийного бюро….
— Давай по делу! Кончай демагогию! — раздались крики из зала.
— Можно, я скажу! — поднял руку Петрович.
— Товарищи, товарищи, прошу тишины в зале, — постучал по своему микрофону парторг, — Вы закончили? Дайте другим сказать. Кто там следующий? Подойдите к микрофону.
— Мне микрофон не нужен! — на весь зал заорал Петрович, —
