Государство — это термин, имеющий специфическое значение в антропологии, в отличие от политологии или экономической теории. Государства отличаются от «вождеств» размером и структурой и, кроме того, предполагают формальное управление правительством. Для антропологов государства не существует, пока население не достигло сотен тысяч человек [72]. Мы, напротив, говорим о появлении естественного государства, когда общества достигают населения в тысячу или более человек и возникают новые формы всеобъемлющей политической и экономической организации, ограничивающие насилие. Как признает Эрл, «фундаментальная динамика водсдеств, в сущности, такая же, как и у государств, и… происхождение государств должно пониматься в появлении и развитии вождеств» (Earle, 1997, р. 14). Мы добавляем логику естественной государства к подходу Джонсона и Эрла: ключевое звено, которое ограничивает военную власть, включает лиц, которые обращают военную силу в систему привилегий. Управление привилегиями создает интересы, которые сдерживают насилие.
Появление социальной иерархии в ранних обществах произошло благодаря созданию привилегированных элит. Древние цивилизации не позволяют нам четко увидеть раннее развитие на заре неолитической революции, но они дают нам ясное представление о ранних естественных государствах. Все эти общества были теократиями [73]. Все обладали взаимосвязанными сетями религиозных, экономических, политических, военных и образовательных элит. И в самом деле, во многих из них высшими руководителями были одновременно жрецы, воины, короли или князья. Как показал Сервис (Service, 1975), в любом государстве, которое управляется с помощью принуждения граждан и противников, всегда существует риск войны как против своих собственных граждан, таки против своих противников. Успешные общества «ведут мир» («wage peace»), по запоминающемуся выражению Сервиса. Сохранение мира подготавливает почву для появления среди населения убежденности в легитимности системы. Эти убеждения согласуются с положительными стимулами властных индивидов к сохранению мира, в противоположность обществам, где баланс террора является единственным средством обеспечения порядка. Идеология как в материальной культуре, так и в религиозных и образовательных организациях элит смыкается с логикой социального порядка.
Отсюда следует, что «вождества» и государства обнаруживают черты организации естественного государства, а значит, уровень насилия в них должен быть ниже, чем в обществах охотников-собирателей. Используя недавно разработанные судебно-медицинские методы для заключения о существовании насилия среди людей на основании освидетельствования останков скелетов, Стекель и Уоллис (Steckel and Wallis, 2006) показывают, на примере Нового Света, что степень распространения насилия среди людей снижается по мере того, как растет размер населения. У живших в небольших группах охотников и собирателей показатель травматизма, вызванного человеческим фактором, был значительно выше. В приложении к этой главе мы суммируем результаты.
Антропологические данные наводят на мысль, что растущий масштаб человеческих обществ связан с появлением социальных организаций, предполагающих логику естественного государства. Политическая экономия «вождеств» выражает логику естественного государства. Все первоначальные древние цивилизации были обществами с мощными теократическими иерархиями, в которых ограниченный доступ к экономическим, политическим, военным и религиозным функциям играл ключевую роль в идентификации социального аспекта элит. Свидетельства, полученные из останков скелетов, говорят о том, что по мере увеличения размера обществ насилие, вызванное человеческим фактором, снижается.
Динамика естественного государства: от хрупкого естественного государства к базисному
Как хрупкие естественнее государства трансформируются в базисные естественные государства? Как общество, чье главное достижение состоит в удержании вместе господствующей коалиции, трансформируется в такое, где государство создает устойчивые институты, и под покровом государственной поддержки развивает экономику, образование и религиозные организации, которые поддерживают интеграцию общества в более крупное географическое и культурное пространство?
Два исторических примера проиллюстрируют, как из хрупкого естественного государства образуется базисное: Мезоамериканская империя ацтеков (1428–1519) и Каролингская империя в Европе (751–840). Каждая из этих империй сформировалась в обществах, живших в тени исторического величия, где дезинтеграция и упадок длились несколько веков. Каждая из них быстро обрела могущество, которое, однако, сохранялось недолго. Ключевые сходные черты относятся к способам, которыми господствующая коалиция структурировала внутренние взаимоотношения, а также к тому, как использовались военные, экономические, политические, религиозные и образовательные институты и организации. Каждая империя строилась на существующем социальном материале, широко заимствовала предшествующие институты, проводя незначительные модификации, которые в корне изменили устройство социального порядка. И наконец, в каждой империи государство было единственной структурой, внутри которой организации могли получить поддержку. Это были по-настоящему базисные естественные государства.
Империя ацтеков. Мезоамерика пережила подъем и упадок трех крупных цивилизаций: это Ольмеки (прибрежная территория Мексиканского залива, примерно с 1500 по 300 г. до н. э.), Теотиукан в долине Мехико (примерно с 100 по 750 г. н. э.) и свободно организованное тол- текское общество (приблизительно с 900 по 1200 г. н. э.). Каждую из империй сменял период распада. В xiii-xiv столетиях долина Мехико состояла из конкурирующих городов-государств и хрупких союзов [74]. Одна из мигрирующих этнических групп, Мексика, обосновалась на острове Теночтитлан озера Тескоко. Земли вокруг озера были плодородны, а район находился в центре военных и политических конфликтов за контроль в регионе. В конце XIV в. наиболее сильным местным союзом управляли те- панеки, включившие в свой союз народ Мексику.
Основой мексиканского общества стали алыпепетлъ и калъпулли. Алыпепетлъ состоял из этнических государств, которые главным образом были организациями людей, контролирующих данную территорию. Калъпулли были составляющей частью алътепетля, чьи земли принадлежали знати, которая давала их в пользование членам калъпулли. Калъпулли служили единицей для организаций школ, храмов и военных частей [75]. Мексиканской аристократией— пипилтинами—были первые семьи калъпулли, высшее политическое руководство. Тлатоани (правитель) выбирался из руководства калъпулли. Объединение в союз тепанеков дало мексикам возможность формировать собственную элиту, участвовать в военных кампаниях, приобретать административные и военные навыки. Мексики ходатайствовали перед городом Кулхауакан и союзом тепанеков, чтобы им предоставили правителя крови Толтеков. Первый тлатоани, Акамапичтли, прибыл в Теночтитлан около 1370 г. Прибыл ли он по просьбе самих мексиков или был навязан им тепанеками, неясно.
