С точки зрения одного только заработка, это никчемная идея. Роб Гронковски, один из лучших тайт-эндов НФЛ, зарабатывает примерно $9 млн в год{209}. Джеймс, которому, по мнению некоторых, недоплачивают, зарабатывает $19 млн в год за то, что он лучший{210}. Конечно, сравнение с Гронковски подразумевает, что Джеймс занял бы лидирующую позицию среди тайт-эндов. Двадцать пятый в списке самых высокооплачиваемых тайт-эндов – Брэндон Петтигрю зарабатывает $1,2 млн{211}, а многие другие и того меньше.
Если бы Джеймс поделил свое время между двумя видами спорта, его общая годовая зарплата, вероятно, снизилась бы, даже при получении зарплат от обеих команд. Ни одна команда НБА не подпишет контракт на крупную сумму с игроком, который каждый сезон рискует своим телом в НФЛ. Кроме того, профессиональные футболисты и баскетболисты обычно восстанавливают натруженные ноги во время межсезонья. Джеймс истощал бы свои силы к каждому новому сезону НБА, даже если бы заканчивал сезон НФЛ без травм.
Идея о «переходе» Леброна Джеймса в НФЛ с экономической точки зрения выглядит еще сомнительнее, если принять во внимание прочие его доходы. Согласно сообщениям прессы, он зарабатывает еще $40 млн в год за рекламу продукции Nike, Coca-Cola, Samsung и McDonald's{212}. Он получает этот доход потому, что он лучший в мире баскетболист. Если бы он играл еще и в футбол, он бы не был лучшим.
С другой стороны, есть Тони Гонсалес, который завершил карьеру в НФЛ после сезона 2013 г. Гонсалес – почти определенно первый кандидат в Зал славы НФЛ на выборах 2019 г.
В университете Гонсалес не только играл в футбол, но также был блестящим баскетболистом. Он мог бы попасть в НБА, где, вероятно, был бы весьма средним игроком. Годовая зарплата среднего игрока НБА, между прочим, не так уж плоха – $5,5 млн{213}. При долгой карьере в НБА, даже в качестве запасного игрока, Гонсалес наверняка бы преуспел. Но все-таки он лучше в футболе. Свой последний двухлетний контракт он заключил с Falcons на сумму $14 млн{214}.
Зарплата Гонсалеса как игрока, как и зарплата Леброна Джеймса – это только часть истории. Как только Гонсалес покинул спорт, медиахолдинг CBS предложил ему стать комментатором на NFL Today. Если ты один лучших игроков, дивиденды будут выплачиваться еще долго после того, как спортивная карьера окончена.
В профессиональном спорте бывали примеры, когда кто-то становился звездой сразу в двух видах спорта, но это исключения из правила. Бо Джексон играл одновременно за футбольную команду Oakland Raiders и бейсбольную Kansas City Royals. Травма бедра, полученная во время игры за Raiders, рано прервала его спортивную карьеру – и это только одна из многих причин, по которым Леброн Джеймс скорее всего никогда не будет даже пытаться играть в футбол.
Самым известным спортсменом, который достиг высокого уровня в двух видах спорта, был Майкл Джордан, чья история представляет собой идеальную аллегорию сравнительного преимущества. Джордан, возможно, никогда не стал бы лучшим баскетболистом всех времен, но, выиграв третий подряд чемпионат НБА в составе Chicago Bulls в 1993 г., он поразил всех внезапным сообщением об уходе из баскетбола. Пропустив сезон 1993–1994 гг., Джордан подписал контракт с бейсбольной командой младшей лиги Birmingham Barons. В 127 играх он сделал 202 удара по мячу, три хоум-рана, 114 страйк-аутов и совершил 11 ошибок на поле{215}.
Достичь этих весьма заурядных для профессионального бейсбола результатов было непросто. Только очень высококвалифицированный спортсмен может поменять вид спорта в таком возрасте и все же сделать 202 удара. Но если говорить о сравнительном преимуществе, решение Джордана играть в бейсбол было ошибкой. Ради этого ему пришлось отказаться от своего статуса лучшего баскетболиста мира.
Обычные люди тоже могут попасть в затруднительное положение из-за проблемы сравнительного преимущества. У меня, например, руки растут, что называется, не из того места, я даже цветка никогда не вырастил и, наверное, просто умер, если бы мне пришлось строить себе дом и выращивать пищу. Если бы даже я знал, как все это делается, принцип сравнительного преимущества все равно требует, чтобы строительство дома и производство еды я «передавал на аутсорсинг». Все потому, что экономика – это умение делать оптимальный выбор. Если я проведу целый день в огороде, то мне придется пожертвовать тем, что я делаю лучше, то есть написанием текстов и их редактированием. Практически все, что мы имеем – от простого карандаша до ультрасовременного телевизора – это результат сотрудничества между людьми с разными, дополняющими друг друга талантами и способностями.
Хотя в арифметике один плюс один равно двум, человек, работающий в соответствии с принципом сравнительного преимущества, плюс другой человек, работающий в соответствии с принципом сравнительного преимущества, могут в сумме дать три, четыре, а то и сто. Именно это и произошло, когда в 1970-е гг. Стив Джобс и Стив Возняк начали вместе работать в гараже. Несмотря на то, что они, возможно, никогда не использовали оборот «сравнительное преимущество», Джобс был идейным вдохновителем, а Возняк творил чудеса в области компьютерного программирования.
Возняк рассказывал биографу Джобса Уолтеру Айзексону, что не знал, имели ли его идеи в компьютерной сфере рыночную ценность, не говоря уже о том, что он понятия не имел, как их продавать{216}. «Возняк разработал великолепный компьютер, – говорил Айзексону специалист по связям с общественностью Реджис Маккенна, – но если бы не Стив Джобс, эти компьютеры до сих пор продавались бы в магазинах, продающих всякие штучки для хобби»{217}. Оба этих гения поодиночке не смогли бы добиться так много, но разделение труда, определяемое сравнительным преимуществом, позволило талантливому дуэту создать компанию, которая изменила мир{218}.
Одним из первых продуктов после возвращения Джобса в Apple в конце 1990-х гг. стал плеер iPod, который, наряду с iTunes Store, полностью преобразовал модель покупки музыки во всем мире. Из опыта работы в анимационной киностудии Pixar Джобс вынес убеждение, что «технологические компании не понимают, что такое креативность», а «музыкальные студии далеки от технологий»{219}. Вероятно, сотрудники Apple (и особенно сам Джобс) любили музыку, но никогда не смогли бы создавать ее сами. А светила музыкального бизнеса, возможно, с уважением относились к технологиям, но когда появилась файлообменная сеть Napster и другие пиратские ресурсы, они не осознали, что произошло. Однако сотрудничество Apple и различных компаний музыкальной индустрии привело к началу новой эры в мире звукозаписи.
