Переход к открытому доступу в Великобритании
Накануне Американской революции Великобритания обладала несколькими особыми институциональными преимуществами. У нее был большой опыт репрезентативных законодательных институтов, формирующихся на основе парламента, и выборов, хотя и без всеобщего избирательно права. Парламент привел к развитию парламентских партий, а идея легитимной оппозиционной партии стала пользоваться доверием уже в xviii в. (Foord, 1964). Великобритания также имела большой опыт в организации корпораций, и у нее было общее право и право справедливости, регулировавшее вопросы работы партнерств, корпораций и трастов. Однако в Великобритании не было ни конкурирующих электоральных партий, ни открытого доступа к корпоративной форме.
Работа Нэмира «Структура политики во время восшествия Георга ш» предлагает нам прекрасную цитату, с которой можно начать наше рассмотрение: «В 1760 г. еще не было никаких настоящих партийных организаций, хотя партийные названия и жаргон были в ходу; названия и жаргон той поры дали массу материалов для воображаемой надстройки» (Namier, 1957, р. х). Несмотря на постоянное использование партийных ярлыков, парламент в xviii в. не был организован политическими партиями на сегодняшний манер. Избрание в парламент не было результатом конкурентного политического процесса, оно
было следствием решения знатных членов локального сообщества.
Чтобы иметь право голоса в английском графстве, необходимо было иметь сорокашиллинговый фригольд. Каждое графство посылало двух представителей. Примерное количество избирателей в Англии составляло 160 тысяч, в среднем по 4 тысячи избирателя на каждое из сорока графств. «Может показаться, что это достаточное число. Однако в силу того, что голосование было открытым и заносилось в специальные книги, люди на зависимых должностях едва ли могли делать свободный выбор» (Namier, 1957, р. 65). «Избиратели в графствах составляли независимый и относительно крупный класс, но было бы нелепо говорить о некоей „демократии” в 39 из 40 графств» (Namier, 1957, р. 73).
Из 203 небольших городов с самоуправлением лишь 11 из тех, что посылали своих представителей в палату общин, предоставляли право голоса всем живущим там домовладельцам, не просящим милостыню и не получающим пособие. В 92 городах право голоса было предоставлено всем свободным людям. Эти города различались по своему размеру.
В 1761 г. из 44 городов, электорат которых превышал 500 человек, лишь в 23 городах проходили выборы. В «оставшемся 201 английском округе лишь в 18 [проходили выборы]; то есть конкуренция была в более чем половине крупных городов и в одном из десяти из оставшихся округов». В округах, в которых не было никакой конкуренции, анонсировались лишь два кандидата, при этом никаких выборов не было [204]. В оставшихся 148 городах электорат был очень немногочисленен, в них «идеи того времени тесно увязывали право голоса и право быть избранным с собственностью, постепенно право голоса и место сами становились собственностью, напоминавшей патронат, причем крайне значимой, способной принести заметный доход своему владельцу» [205]. Еще в 1830 г. ни политические партии, ни электоральная конкуренция не были постоянной чертой политики Великобритании. Там было лишь несколько выборов на альтернативной основе; большинство членов парламента избирались в силу их социального статуса и связей [206].
Первая реформа избирательной системы в 1832 г. значительно изменила структуру политики и политических партий в Великобритании. Акт подразумевал три изменения. Первые два были направлены на перераспределение политического представительства внутри элиты. Первое изменение целиком или частично лишило избирательных прав 83 самых маленьких «гнилых местечка». Освободившиеся места были перераспределены между городскими и промышленными округами (включая Бирмингем, Манчестер и Лидс, которые не имели никакого представительства вплоть до 1832 г.), а также между самыми разными графствами. Второе изменение наделило избирательными правами пожизненных арендаторов помещичьей земли, имущество которых оценивалось в десять фунтов или больше. Данное изменение привело к небольшому расширению избирательных прав, но это не означало снижения имущественного ценза. Арендаторы до этого были лишены прав именно из-за их статуса, а не потому, что они контролировали землю и собственность, меньшую по своей стоимости, чем фригольдеры. Третье институциональное изменение, подразумеваемое реформой, требовало регистрации электората. В силу изменения требований к праву собственности все избиратели должны были получить регистрацию.
Билль о реформе знаменовал собой новый виток внут- риэлитного противостояния, который привел к перераспределению прав и привилегий, так же как это всегда происходило в естественном государстве (это мы видели в предыдущих главах). Основная задумка этой реформы заключалась в том, чтобы реструктурировать политическое представительство внутри элиты, приблизиться к ситуации, при которой все члены элиты могли бы пользоваться равными политическими правами. Данный билль не был результатом компромисса между элитами и неэлитами в британском обществе. Не был он задуман и как средство выстраивания режима политики открытого доступа со всеобщим избирательным правом. Несмотря на значительность реформы, многие важные элементы прежних привилегий оказались сохранены. Промышленные города севера, а также Лондон так и остались без достаточного числа представителей [207].
Однако принятие этого закона имело в том числе и непредвиденные последствия", становление постоянных электоральных политических партий (Bulmer-Thomas, 1965, р. 66). Регистрация создала мощные стимулы на местном уровне для политической организации: были предприняты действия по регистрации списков и побуждению соотечественников зарегистрироваться. Сэр Роберт Пиль, лидер консервативной партии, увидел эту возможность и начал организовывать местные регистрационные общества. В письме своему другу от 8 ноября 1838 г. он написал:
Билль о реформе изменил положение партий, а также саму практику рассмотрения вопросов общественной важности. Ничего из этого авторы реформы не предвидели.
Возникает абсолютно новый элемент политической власти — регистрация избирателей, это более важный элемент, чем монархия или палата общин.
Партия — это мощнейший инструмент, существующая регистрация идет ему на благо. Пока это дремлющий инструмент, но он очень мощен в своей тихой предварительной работе.
