Возникает абсолютно новый элемент политической власти — регистрация избирателей, это более важный элемент, чем монархия или палата общин.
Партия — это мощнейший инструмент, существующая регистрация идет ему на благо. Пока это дремлющий инструмент, но он очень мощен в своей тихой предварительной работе.
Регистрация будет определять распределение должностей, она будет определять политику партийных атак; власть этого нового элемента будет лишь увеличиваться, по мере того как его секретная сила будет все более выявляться и развиваться. У меня нет никаких сомнений в том, что вскоре мы увидим его регулярную систематическую организацию. Чем все это закончится, я не знаю, однако регистрирующие суды неминуемо будут обладать значительными полномочиями, именно там будет предопределяться исход противостояния [208].
В силу тех преимуществ, которые предоставляла электоральная организация, либералы-виги были вынуждены имитировать те организационные мероприятия, которые инициировали Пиль и консерваторы. Современные конкурентные политические партии — безличные, массовые организации — впервые возникли в конце 1830-х гг. Это изменение стало прямым следствием попыток создания более равного представительства членов элит путем трансформирования прежних личных идиосинкразических элитных привилегий в права, а затем и в полноценные институты элитных прав.
В 1830-х и 1840-х гг. партийная дисциплина в парламенте и среди электората начала проявляться со все большей очевидностью. Кокс (Сох, 1987) документально прослеживает, как партии одновременно возникли и в законодательных органах, и в среде электората. Возникновение современных партий он связывает с Актом о реформе 1832 года. Возникли новые конкурентные политические организации, которые трансформировали политический ландшафт Великобритании. Целая серия реформ, которая последовала в 1867, 1883 и 1885 гг., существенно расширила избирательное право: право голоса предоставлялось все большему числу людей — на более низких ступенях экономической и социальной лестницы, чего не было в реформе 1832 г. Тем самым Великобритания уверенно двигалась к построению системы стабильной политической конкуренции, осуществляемой через массовые политические партии.
Что касается экономических организаций, то они пережили фундаментальные трансформации в 1844 г. Сдержки, заложенные в Акте о мыльных пузырях 1720 года, затруднили процесс образования корпораций. Данный акт создавал для фирм, действующих как корпорации, то есть как неинкорпорированные акционерные компании, значительные риски [209]. Неинкорпорированные компании, использующие различные формы партнерств и трастов, в XVIII в. были вполне развитыми, однако мы не будем рассматривать их подробно.
Однако и до, и после Акта о мыльных пузырях корпоративная форма была доступна для всякого, кто мог заручиться парламентской поддержкой. Но эту поддержку было достаточно трудно получить ввиду противодействия со стороны существующих групп интересов. В парламенте существовала хорошо проработанная процедура выдачи лицензий, но именно в силу противодействия разных групп интересов за все время было выдано лишь несколько подобныхлицензий [210]. Претендентами на новые лицензии обычно были богатые и влиятельные группы интересов, которые пытались получить монополию или ограничить конкурентов в банковском деле, страховании или транспорте. Харрис пишет: «Если бы не было правовых положений, требующих от каждой корпорации получения отдельной специальной лицензии, то тогда группы интереса не имели бы никакой возможности контролировать вход на рынок» (Harris, 2000, р. 135). Переговоры относительно предоставления новых лицензий подразумевали всесторонние переговоры внутри элит относительно распределения ренты. Лицензии создавали новые возможности для ренты даже тогда, когда они не давали монопольных прав, — сама корпоративная форма была существенным преимуществом для всякой экономической организации.
На протяжении XVIII в. экономика росла и начинала индустриализироваться, формировались многие новые экономические и политические группы интересов, а по мере того, как интересы менялись, естественные государства проводили перераспределение элитных привилегий и ренты. То же самое происходило и в Великобритании XIX в., но на этот раз с некоторыми трудностями. В первой трети XIX в. новые группы интересов бросили успешный вызов тем привилегиям, которыми пользовались Банк Англии, Ост-Индская компания и две конкурирующие монополи в морском страховании, все эти привилегии были созданы Актом о мыльных пузырях. В1824 г. Союзная страховая компания, созданная для страхования жизни и пожаров, среди сторонников которой были Натан Ротшильд и Александр Баринг, вынудила парламент предоставить ей лицензию. Им удалось преодолеть монополию на морское страхование, которая была создана Актом сто лет назад. Группа «местных банкиров, несколько частных банкиров из Лондона, а также предприниматели, которые стремились создать новые акционерные банки в провинциях, а также в Лондоне», смогли убедить парламент ослабить ограничения на акционерные банки, которые шли на пользу Банку Англии [211]. В соответствии с изначальными привилегиями, данными Банку Англии, банки Англии не могли иметь больше семи партнеров, более того, не разрешалось создавать никаких корпоративных банков. В 1826 г. был принят билль, который разрешал формирование корпораций и партнерств с любым количеством акционеров и партнеров, которым разрешалось вести банковский бизнес по всей Англии. Ост-Индская компания утратила свою монополию на торговлю с Индией в 1813 г., а с Китаем-в 1833 г. (Harris, 2000, р. 207–215).
Однако эти реформы едва ли открыли шлюзы для формирования корпораций. Экономический бум 1820-хгг. привел к пику 1825 г. В этот год 624 новые компании обратились в парламент за получением лицензий, однако были удовлетворены лишь несколько обращений. Вал обращений был спровоцирован как экономическим бумом, так и серией юридических решений, которые способствовали оживлению норм Акта о мыльных пузырях. Эти нормы стали все чаще применяться против неинкорпорированных акционерных компаний, что сделало их правовой статус достаточно шатким (Harris, 2000, р. 230–249). Между 1826 и 1844 гг. был санкционирован 151 новый акционерный банк, а также 216 железных дорог. Многие из этих проектов потерпели крах. Спэкмаи приводит данные лишь о 720 компаниях, акции которых были выставлены в Лондоне к 1843 г.
Агитация в пользу новых корпораций усилилась в 1820-х и 1830-х гг., она была инициирована богатыми гражданами, которые уже вели бизнес, но желали расширить свое дело до масштабов корпорации. В 1844 г. парламент принял новое законодательство — Акт о регистрации, инкорпорации и регулировании акционерных компаний, а также сопутствующий акт, призванный облегчить выведение сальдо акционерных компаний. Данные законы были разработаны в рамках комитета, возглавляемого молодым Уильямом Глэдстоуном [212]. Акт о регистрации установил процедуру, посредством которой можно было создать акционерную компанию, минуя всякое согласие государства [213]. Акт подразумевал не только ведение учета корпораций. Акт регистрации корпораций, посредством которого осуществлялось их инкорпорирование,
