Это и был мой обмен на последнюю партию «мавродиков» – таким вот голливудским образом. Вокруг, понимаете ли, народ запросто ходит, а мы подхватываем этот мешок, в котором шестьсот миллионов рублей, и даже не дышим от счастья. Затолкали мы этот мешок в багажник и после всех бессонных ночей поехали обратно в банк. Хотя, наверное, могли бы и не ехать, ведь никто же обратно не получал денег… Из той сотенной очереди, как мне потом сказали, и десять человек не получили обратно деньги. Но, видимо, так авторитет и создается, так репутация складывается. Тут не обманул, там вернул, не зажилил, тут выполнил то, что обещал… Так вот, я пришел в банк к управляющему и этот инкассаторский мешок выложил ему на стол для совещаний, большущий такой стол… И тот руководитель, крепкий, видавший виды мужик, при виде этих денег, за которые по тем временам могли запросто и голову снять, просто расплакался…
– Однажды Гарсиа Маркеса, уже издававшего свои книги миллионными тиражами по всему миру, спросили: «Каково это, быть богатым человеком?» На что он ответил: «Чтобы чувствовать себя богатым, им нужно родиться. Я же – всего лишь обычный человек, у которого завелись деньги». Когда и как Вы почувствовали себя богатым? Как изменились ваши привычки, круг общения, интересов, досуг. Кружило ли это ощущение Вам голову, накатывала ли «звездная болезнь»?
– На биржевой деятельности я долго не мог увидеть свободных денег. До 1996 года мы жили в основном ожиданиями – что начнут расти акции бирж, в которые мы вкладывали деньги. Но ничего не росло. Все что мы зарабатывали, мы тут же вкладывали – в новые проекты, направления развития, в новых людей, помещения. До 1995 года я вообще на «Запорожце» ездил. Потом, помню, ко мне уже подошли наши сотрудники и сказали: «Анатолий Григорьевич, ну, просто, неудобно уже как-то. Наверное, у Вас есть возможность купить хотя бы «Жигули». Начал ездить на «Жигулях», поддерживал российского производителя, говорил, что это правильно. Потом, до 2000 года ездил на нашей российской «Волге».
– То есть личные потребности у Вас не опережающе росли?
– Ни в коем случае. Я всегда считал, что быть порядочным человеком, – это значит честно выплачивать зарплату, а не как-то конвертами. Не ездить на каких-то дорогих автомобилях. Чтобы люди, которые тебя окружают, видели: ты имеешь примерно те же материальные блага, что и они. В компании у меня всегда было так: я приходил на полчаса раньше остальных. В структуре было все открыто. Сколько учредитель имеет, сколько работники. Правила распределения доходов мы установили в 1994 году. Мы решили: 30% платится акционерам, 40% – персоналу. Еще 30% – на развитие компании. И только оставшиеся 30% – твои личные дивиденды. Но эти 30% дивидендов выплачивались очень редко. Поэтому мои работники могли видеть, что я живу в той же самой квартире, ничего в личном потреблении у меня не менялось. Впервые наша семья поменяла жилье, которое занимала еще с советских времен, только в 2000 году. То есть первые 10 лет занятия бизнесом в моей жизни ничего не изменили. Не говоря уж о том, что никакой, например, охраны никогда за мной не ходило.
Помимо этого, один из основополагающих принципов, который я ставил во главу угла, – это человек. Для меня человеческий капитал – это не простая фраза, а основа успеха. Сначала человек, работник моей компании, – это, своего рода, соучастник достижения успеха. Далее человек – это объект, для которого я создаю новый продукт, новую услугу, – потребитель. И, наконец, человек, благодарный клиент – как результат моего успеха. Это можно назвать триединой задачей, можно назвать просто параллелью задач. Но – человек во всем. Когда я разговариваю с людьми, то подчеркиваю, что мне не важно, в какой компании мой собеседник работает, мне важен сам человек, его достоинства, его профессионализм, его умение работать. И если они, на мой взгляд, заслуживают внимания, заслуживают достойной оценки, мне безразлично, пришел он от имени какой-то маленькой компании, или это кто-то из «топа», скажем, из Morgan Stanley. Конкретный пример: однажды я нашел паренька из Донецка, который только заканчивал вуз, он прошел у меня в компании двухнедельную практику, и я увидел, что это талантливый парень. И вскоре, когда мы создали свою дочернюю структуру в Украине «АЛОР УКРАИНА», я его туда взял на работу. В таком подходе я вижу залог процветания фирмы. Ведь одна из главных задач управленца – искать умных, талантливых сотрудников.
– Кроме концептуальной покупки акций Московских бирж с целью однажды увидеть, как такая акция превратится в миллион долларов, Вы инвестировали в акции Газпрома.
– В начале девяностых годов все рыночники понимали – Газпром это «наше все». Для такого понимания достаточно было простого здравого смысла. Акциями Газпрома интересовались многие. И мы также начали покупать эти акции. Покупали в среднем по цене от восьми до десяти центов. Покупали очень мудрено, через доверенное лицо, через ваучеры. И перевод в собственность этих акций выглядел приблизительно так же сложно, как сегодня перевод в собственность земельного участка. Тем или иным образом, но у нас в компании образовалось какое-то количество акций. А потом рынок российских акций начал динамично расти. И первый, кто начал расти, был Газпром. То, что рост начнется, было очевидно, и от покупки акций была безусловная выгода. Нужно было только иметь терпение.
Так что я первый раз стал миллионером как раз благодаря акциям Газпрома. Это произошло в 1996 году. Однако, став миллионером, я не увидел миллион долларов в своих руках. Это была стоимость моих активов.
Когда котировки ушли выше доллара за акцию, я автоматически стал миллионером. Гордым и счастливым. Возможно, отчасти, потому что именно сын первым сказал мне об этом. Однажды он ко мне подошел и говорит: «Слушай, папа, знаешь, ты уже миллионер». Однако ничего у меня в тот момент в жизни не поменялось. В кармане денег больше не прибавилось, обед был тот же самый, офис не улучшился, домой денег я больше не принес в этот день, как и в последующие месяцы и годы. Появилось только некое чувство, что, вот, я теперь владелец крупных активов.
А потом котировки акций Газпрома начали так же неуклонно падать, как только что росли. И я уже перестал быть миллионером: теперь мои акции стоили только 600 тысяч, потом 500 тысяч… 400 тысяч… 300 тысяч. И я сказал сыну: «Слушай, и сколько же мы с тобой так будем беднеть?» Подумали мы и продали все акции. На пике котировки доходили до 1,7 доллара, а продали мы их по 98 центов. И решение это созрело, когда сняли премьер-министра Черномырдина. Но не потому, что его сняли, а потому что Черномырдин в радиоэфире на вопрос корреспондента о том, правда ли, что Ельцин подписал приказ о его отставке, ответил: «Первый раз слышу». Когда премьер узнает от корреспондента о том, что его снимают, это очень сильный негативный сигнал. И я срочно продал все свои акции. После чего Газпром падал до шести центов за акцию. На 6 центах я его, увы, не купил. Когда он стал стоить шесть центов, мне позвонили наши брокеры: «Анатолий Григорьевич, вы хотели, купить на низах, так вот, мы полагаем, уже хорошая низкая цена, покупаем?» На следующий день я собрался переводить деньги, но торги открылись уже по семь центов. Я посмотрел на эту цену и передумал покупать. Я не мог позволить себе купить сегодня по семь центов товар, который собирался купить вчера по шесть центов. Конечно, это была моя ошибка. Какой-то психологический барьер возник из-за этого промедления. Так я с тех пор Газпром и не покупал. После этого акция постепенно выросла до 10 центов, потом до одного доллара, а на пике поднималась до десяти долларов…
Надо сказать откровенно: прежде чем заработать свои миллионы, я потерял кучу денег на участии во всех биржевых площадках. Ведь они разорялись. Но вместе с тем, я приобрел ценнейший опыт, благодаря которому смог выстроить Группу Компаний «АЛОР», а также структуру работы рынка FORTS, в создании которого участвовал еще двадцать лет назад. Важно было принять во внимание все риски, которым мы подвергались, когда начинала работать Московская центральная фондовая биржа, учел печальный опыт разорения Российской биржи. Все это подсказало, как надо действовать, когда мы приступили к созданию срочного рынка – площадки, которая достигла впечатляющих успехов, и где за одиннадцать лет не пострадал ни один участник. А надо понимать, что в России на тот момент отсутствовала надлежащая правовая культура. Имелась скопированная с западных стандартов торговля без стопроцентного покрытия, торговля с отсроченной до трех недель поставкой. Это не внушало людям полного доверия – трейдеры не были до конца уверены, поставят им акции или нет. И они начинали страховаться: выставлять лимиты компания на компанию. А это сразу сужало круг потребителей. Я был свидетелем нескольких скандалов, когда люди, не имея на руках ни бумаг, ни денег, совершали сделки. Рынок растет, а трейдер думает за терминалом: «Оплаты с меня не просят, акций тоже, а через три недели я как-нибудь договорюсь». И ведь договаривались! Покупали, тут же через полчаса продавали, договаривались об отсрочках, платили штрафы, но сумма гонорара их покрывала. Проблемы возникали, когда котировки начинали падать. И каждый раз получался эффект домино. Когда же речь шла о миллионах долларов, многие посылали репутацию к черту и просто сбегали.
