«е» означает при наполнении или насыщении дутьём «юс
(е)». Наполнение или насыщение совершает световое шило
«с – ю», через верхний угол земной оси «с – л – со». Так как
особенность этого наполнения или надувания является мета-
физическим актом естества, а целью этого акта генетическая
пряжа северного шифра, вышеназванные архаичные звуко-
вые единицы не представляли какой-либо ценности для дру-
гих кодов. Поэтому их тайна и звуковая ценность преврати-
лись в бесхозный архаизм, своими проблесками старинных
притчей временами настораживая этимологические порывы
научного мира.
213
Полюс.
======
1) По + л + с + юл.
= Чуда + подковы + угол + прихода.
2) Оп + ол + юс.
= Говора + речь + надувать.
3) По + юс + ю + ло.
= Чуда + дутья + творения + снега.
4) Ол,с + пол + юло.
= Сказанье + сети + умывать.
5) С + ол + ю + олпо.
= Света + пламени + гибели + знаком.
6) Ос + ло + сюло.
= Полосы + снега + экстракт.
7) Л + со + лоп + юл.
= Подковы + оси + наряженным + шагом.
8) Олп + юс + ло + ла,ю. = Буквы + надутой + петлю + завязать.
9) Л + ол + юс + по.
= Подковы + сказанья + отставшего + чуда.
10) Ол + оп + юсо.
= Говор + речи + наполнять.
Далее, на примере слова «ветчина» мы постараемся че-
рез звуковые решения самого термина вывести родослов-
ную северного шифра и определить метод овеществления
первичной визуальной информации реальными звуками
и звуковыми узлами. Так как в основе этого термина лежит
древнеславянский знаковый узел «вий – ви», сравнение его
со звуковой единицей «ветхое» неправомерно и нарушает
целостность генетической пряжи северного шифра. Вне пер-
вичной информации древнеславянской звуковой азбуки со-
временный русский язык в наличие этого термина имеет зву-
ковые узлы «ви», «веча», «тина», «чина», «вина», «тени». Это,
как понимает читатель, только основные узлы, и, как пред-
полагают языковеды, здесь отсутствует какое-либо звуковое
обоснование, дающее ссылку на «копчённую или солёную
свинину». Следовательно, надо искать в основе этого термина
животного или зверя, чьё мясо впрок заготавливали пионеры
древнего языка. Из дочерних составляющих этого термина
вытекает некая связь этого зверя с символическим чином и
с тенью древнеславянского «веча». В формат этих системных
предпосылок попадает только один зверь, на произношение
имени которого было наложено общественное «вето», север-
ный таёжный медведь «ча». Мы не знаем, на основании каких
языковых правил и логической последовательности языковеды
выстраивают свои этимологические выводы. Ведь как в циф-
214
ровой математике, моделирование определённого направле-
ния звуковой терминологии должно исходить от первичного
звукового корня. В основу этого корня закладываемое визу-
альное измерение окружающей объективности и смысловое
содержание дочерних составляющих интерпретировано с мо-
тивационной начинкой базового основания. При завязке этих
составляющих, в зависимости от мировоззренческого статуса
того или иного звука, система упрощает сложность моделиру-
емого узла подменой или пропуском второстепенных звуков.
В процессе этого сложного звукового плетения паутина звуков
и звуковых узлов охватывает всё направление терминологии,
овеществляя на основе матричного корня выбранную визу-
альную объективность или анализируемый субъект.
И метод, применяемый этимологией, вытягивания опре-
делённых матриц из системы, и поиск его родословной в
аналогичных звуковых шифрах без сравнительного анализа
посылочных условий своих звуковых узлов теряет ссылочную
базу самой системы, загоняя в резервацию времени сопут-
ствующие данной тематике народный фольклор и поговорки.
Поэтому, возвращаясь к термину «ветчина», дорогой чита-
тель, нам необходимо вновь обратиться к северному таёжно-
му медведю и к словесным единицам, исходящим от искон-
но русского звука «ч». Учитывая широко распространённое
применение в древнеславянских языках звуковых узлов «ча»,
«че», «чаво», через термины «чабан», «чело», «чай», «человек»
мы на основе мотивации этих соединений постараемся вы-
явить интерпретацию заложенного смысла с древнеславян-
ским табу, то есть «вий». А через звуковую систему нахского
славословия определить причину и условия возникновения
этого табу. Древнеславянское чудо «вий», этакое сказочное
чудище, от которого защищались символическими знаками и
кругами, по заключениям звуковых решений, является неког-
да состоявшимся проклятием, ставшим причиной отчуждения
или ссылки легендарного Сима и его горстки соплеменников.
А символическими знаками и кругами – письменная му-
дрость, заложенная этим основателем северного шифра в
основу уникальной языковой системы. Спасённая же этой
215
письменной мудростью в хаосе тающего льда и мороза гор-
стка отчаявшихся людей и их ареал обитания системой выве-
дена как «вотчина». Имея аналогичное с «ветчиной» звуковое
обоснование, этот термин до XVIII века на Руси обозначал ро-
довое наследственное земельное владение. Инициатором за-
вязки словесного образования «вотчина» является местоиме-
ние «вот», которое указывает происходящее или находящееся
в непосредственной близости или (при рассказывании) перед
глазами. Подтверждая уверенность некой истины «вот-вот»
звуковыми оборотами «вот именно», «именно так». Он моде-
лирует ряд терминов информационной атрибутики завязки
государственности территориальных делений. Заложенная
в основу этих звуковых оборотов мировоззренческая мысль
самой системы и её интерпретация с некой именной истиной
ставит логический и неизбежный вопрос: какая же именная
истина лежала в основе завязки узловых сплетений этой гене-
тической пряжи, сохранённой временем и самой системой в
архиве функционирующего языка? Базовый узел «вот» в сла-
вословии нахов озвучивает мотивацию (печь или готовить).
В современном русском языке посылочные звуковые узлы
(во, то, от) обуславливают через возглас «во» принятие неко-
его согласованного акта, акцентируя его новшество звуковой
единицей славословия (от). В славословии нахов узел «во»,
означая зло творимое, обратным вариантом чтения модели-
рует мотивацию шов или соединение «ов». Этот шов или со-
единение творимого зла и выпекается естеством «вот», чтобы
его сделать и обустроить «в – от». Для обустройства этого зла
в некой архаичности или древности «анич» определяется как
ванна световой соломы «ни – ча» основа таёжного медведя
«и – чан». Присутствие в русском варианте «шов» звука «ш»,
как обозначение «лёд – ш», акцентирует, что это соединение
принадлежит северу. На основе этого узла моделируется и
местоимение «твой». На этом более упрощённом варианте
звуковых решений мы покажем читателю принцип завязки
матричных узлов из нахского звукового сырья. Завязанное
двойной петлёй печения биологического зла «во - ов», это ме-
стоимение включает в себя единый процесс состоятельности
пекущего «вот» и пекущих «йот».
216
/ Во + от.
= Зла + обустройства.
Вот. – Тов + вот.
= Угольки + печенья.
==== Ов + тов.
= Шва + снаряженья.
От,то + в.
= Установки + творенья.
Рокировочными решениями задействованных в термине
«вотчина» звуков и звуковых узлов мы получаем условное
обозначение мотивационного смысла, заявленного местои-
мением «вот», согласованного акта или некоего решения. При
определении смысловой начинки этого термина мы будем ис-
