из одного узла Tor в другой до тех пор, пока определить источник данных станет невозможно. С луковым маршрутизатором единственное, что видел интернет-провайдер (или любое лицо, отслеживающее подключение), – это то, что пользователь подключился через компьютер с приложением Tor. Не было никаких очевидных указаний на то, где происходила коммуникация. Когда данные выходили из параллельной сети и попадали обратно в общественный интернет, также невозможно было установить, откуда эта информация пришла.
Команда военных ученых Сиверсона разработала несколько версий этой системы. Через несколько лет они наняли двух молодых программистов, Роджера Динглдайна и Ника Мэтьюсона из Массачусетского технологического института. Они должны были помочь создать версию маршрутизатора для реальной жизни {620}.
Динглдайн, получивший степень магистра в области электроники и информатики, интересовался криптографией и коммуникационной безопасностью и поступил интерном в АНБ. У Мэтьюсона были схожие интересы: он разработал по-настоящему анонимную систему электронной почты, которая скрывала личность отправителя и источник. Мэтьюсон и Динглдайн познакомились на первом курсе МТИ и крепко подружились. Большую часть времени они проводили в своих комнатах за чтением «Властелина колец» и перед компьютерными мониторами. Они также разделяли шифропанковское видение мира. «Сетевые протоколы – непризнанные законодатели киберпространства, – проговорился Мэтьюсон в интервью с журналистом Энди Гринбергом. – Мы верили, что если решим изменить мир, то сделаем это с помощью кода». В колледже эти двое представляли себя в романтическом свете: бунтовщики-хакеры, атакующие систему и борющиеся с помощью кода с авторитаризмом государства. Они были готовы сразиться с властью. Тем не менее все это не помешало им по окончании института пойти работать на Пентагон. Как и у многих других хакеров-бунтарей, у них было весьма ограниченное представление о том, кто был этой «властью» и что значит бороться с «ней» с политической точки зрения.
В 2002 году друзья пришли работать в военно-морскую исследовательскую лабораторию США по контракту с DARPA {621}. Два года Динглдайн и Мэтьюсон работали с Сиверсоном над усовершенствованием протоколов для лукового маршрутизатора, повышением безопасности, созданием тестовой сети, которая позволила бы военным экспериментировать с луковой маршрутизацией в полевых условиях. Как-то команда военных протестировала ее на сборе открытой информации, когда им необходимо было посещать веб-сайты и общаться с людьми онлайн, не выдавая при этом себя. Другая команда использовала ее для коммуникации во время миссии на Ближнем Востоке {622}. К 2004 году сеть Tor наконец была готова к развертыванию {623}. Но была одна небольшая загвоздка.
Все работавшие над проектом понимали, что просто системы, делающей трафик анонимным, недостаточно, если она будет использоваться исключительно военными и разведкой. «Правительство США не может поддерживать анонимную систему, открытую для всех, и использовать ее только для своих целей, – объяснял Динглдайн на компьютерной конференции в Берлине в 2004 году. – Потому что тогда при очередном подключении кого-то с помощью Tor люди говорили бы: „Ну вот, еще один агент ЦРУ“. Если только они ей и пользовались бы» {624}.
Чтобы по-настоящему скрывать шпионов и солдат, проекту «Тор» необходимо было дистанцироваться от корней в Пентагоне и привлечь как можно большее число самых разных пользователей. Активисты, студенты, корпоративные исследователи, оголтелые мамаши, журналисты, наркоторговцы, хакеры, любители детской порнографии, агенты разведслужб, террористы… Tor был чем-то вроде городской площади: чем больше набьется на нее народу, тем легче укрыться в толпе шпионам.
В 2004 году Динглдайн начал свой бизнес, оторвавшись от военного проекта по созданию лукового маршрутизатора и создав некоммерческую корпорацию под названием Tor Project – проект «Тор». И хотя она по-прежнему финансировалась DARPA и ВМС, начался поиск спонсоров в частном секторе {625}. Динглдайн нашел поддержку с неожиданной стороны: у Фонда электронных рубежей (EFF), который выделил почти четверть миллиона долларов на поддержку Tor, пока Динглдайн искал других частных меценатов {626}. EFF даже обеспечил у себя хостинг веб-сайта Tor. Для загрузки приложения пользователи должны были зайти на tor.eff.org, где видели послание-поддержку от EFF: «Ваш трафик в безопасности, когда вы пользуетесь Tor» {627}.
EFF, заявив о своей поддержке, неустанно расхваливал Tor. «Проект „Тор“ идеально подходит для EFF, так как защита частной жизни и анонимности интернет-пользователей – одна из наших основных задач. Tor поможет людям удержать за собой право, гарантированное Первой поправкой, на свободу слова и анонимность в интернете», – сообщал в пресс-релизе от 2004 года Крис Палмер, менеджер по технологиям EFF. Однако он странным образом забыл упомянуть, что Tor был разработан главным образом для военных и разведывательных целей и активно финансировался Пентагоном {628}.
Зачем EFF, правозащитной организации из Кремниевой долины, занимавшей позицию ярого критика правительственных программ слежения, помогать продавать коммуникационный инструмент военных и разведки ни о чем не подозревающим интернет-пользователям? На самом деле объяснение проще, чем кажется.
На тот момент EFF существовал всего десять лет, но успел обрести опыт работы с правоохранительными органами и военными. В 1994 году EFF работал с ЦРУ над законом о цифровом наблюдении (Communications Assistance for Law Enforcement Act), согласно которому все телекоммуникационные компании обязывались проектировать оборудование, позволявшее ЦРУ прослушивать пользователей {629}. В 1999 году EFF поддержал натовскую бомбардировку Косово с помощью проекта Kosovo Privacy Project, целью которого было обеспечение интернет-доступа в регионе на время проведения военных действий {630}. Поэтому продажа инструмента наблюдения от Пентагона как базового средства защиты частной жизни не казалась чем-то из ряда вон выходящим. Например, в 2002 году, за несколько лет до поддержки Tor, соучредитель EFF Перри Барлоу признался, что уже десять лет консультировал разведывательные агентства {631}. Создавалось впечатление, что круги военных, шпионов и защитников частной жизни не были так уж далеки друг от друга.
Поддержка Tor со стороны EFF была чрезвычайно важна. Организация пользовалась уважением в Кремниевой долине, в ней нередко видели Американский союз защиты гражданских свобод цифровой эпохи. Поддержка такой организации означала, что никто бы не стал пристрастно изучать военные корни этого инструмента анонимности при переходе его в мир гражданский. И именно так все и произошло {632}.
В среду утром 8 февраля 2006 года Роджер Динглдайн получил долгожданное электронное письмо. Совет управляющих по вопросам вещания наконец согласился поддержать проект «Тор».
«Хорошо, мы готовы поддержать этот проект, Роджер, и выделить некоторые средства, – писал Кен Берман, директор отдела интернет-технологий Совета управляющих по вопросам вещания. – Для начала мы решили предложить вам 80 тысяч долларов, дальше, возможно, будет больше, в зависимости от того, как пойдут дела. Сообщите нам, как заключить с вами контрактное соглашение, ждем от вас контактной информации» {633}.
