class="p1">Уже прошло два года после того, как Динглдайн сделал Tor независимой организацией, но в диком мире частного спонсорства и гражданских некоммерческих организацией заметного успеха не добился {634}. Кроме первоначального взноса от EFF, Динглдайн не смог добыть средств в частном секторе, достаточных для обеспечения функционирования проекта.
Совет управляющих по вопросам вещания, казалось, предлагал компромисс. BBG, крупное федеральное агентство с крепкими связями в Госдепартаменте, отвечало за зарубежное вещание Америки: «Голос Америки», «Радио Свобода», «Радио Свободная Азия». Агентство было государственным, что, конечно, было минусом. Но по крайней мере его задачи звучали вполне альтруистически: «информировать, привлекать и связывать людей по всему миру для поддержания свободы и демократии». Как бы то ни было, Динглдайну не приходилось выбирать. Денег было в обрез, и, похоже, это было лучшее предложение, а потому он ответил согласием.
И это был правильный ход. Первые 80 тысяч действительно были только началом. Меньше чем за год агентство увеличило размер контракта с Tor до четверти миллиона долларов, а в течение последующих нескольких лет довело почти до миллиона. Более того, эта связь обеспечила большие контракты с другими федеральными агентствами, в результате которых скромный бюджет Tor увеличился до нескольких миллионов долларов в год {635}.
Динглдайн должен бы радоваться, но что-то не давало ему покоя.
Сразу после подписания контракта он поделился с Кеном Берманом, контактным лицом в BBG, что его тревожит, в каком свете предстает сделка {636}. Динглдайну хотелось сделать все возможное для поддержания независимого имиджа Tor, но как руководитель не облагаемой налогами некоммерческой организации, которая получала деньги от федерального агентства, он должен был публично раскрывать источники финансирования и публиковать результаты финансовых проверок. Нравилось ему это или нет, он знал, что рано или поздно отношения Tor с федеральным правительством всплывут на поверхность. «Нам также необходимо продумать стратегию, как объяснить этот шаг в рамках общей направленности Tor. Думаю, не стоит в голос объявлять войну Китаю, потому что это только повредит нашим целям, не так ли? – писал он. – Но мы также не хотим скрывать факт финансирования [со стороны BBG], потому что громкие заголовки вроде „Им платят федералы, а они это скрывают“ не пойдут на пользу проекту, ратующему за безопасность. Достаточно ли будет просто все время подогревать тему Ирана, или это слишком прямолинейно?» {637}
В колледже Динглдайн мечтал использовать технологии для создания лучшего мира. А тут он вдруг заговорил о том, стоит или не стоит объявлять войну Китаю и Ирану, и забеспокоился о том, что его назовут федеральным агентом. Что же это такое?
Берман в ответ написал ободряющее письмо, в котором заверял Динглдайна, что он и его агентство готовы сделать все возможное для сохранения «независимого» имиджа Tor. «Роджер, мы готовы поддержать любую твою легенду, чтобы помочь сохранить независимость Tor, – писал он. – Мы не хотим и не можем скрывать наши отношения по причинам, которые ты сам изложил, но мы также не хотим кричать о них на каждом углу».
Берману ситуация была знакома. Он уже много лет спонсировал технологии борьбы с цензурой в агентстве и мог предложить простое решение. Он рекомендовал Динглдайну не скрывать информацию о государственном финансировании Tor, но при этом принижать значение этих отношений, подчеркивая тот факт, что все это делается ради благого дела: Tor помогал гарантировать свободу слова в интернете. Это был мудрый совет. Обнародование правды убережет от потенциальной критики, а признание в том, что Tor получает какие-то средства от американского правительства, лишь послужит доказательством того, что Tor нечего скрывать. В конце концов, что плохого в использовании государственных средств на поддержание свободы слова в интернете?
Другие также поддержали этот совет. Один из подрядчиков BBG в рабочей рассылке убеждал Динглдайна не волноваться. Всем плевать. Ничего не будет. Его опыт говорил о том, что даже если люди и знают о существовании BBG, то считают эту организацию совершенно безвредной. «Думаю, большинство людей, тем более умных, понимают, что государство может быть и плохим, и хорошим и государственные департаменты нужно, как щенков, подбадривать, когда они поступают правильно», – писал он {638}.
Несмотря на все заверения, опасения Динглдайна были оправданны.
Для достижения настоящей эффективности Tor не должна была ассоциироваться с государственной системой, а это означало, что Динглдайну стоило максимально отдалить продукт от военно-разведывательных структур, которые его создали. Однако финансирование BBG снова возвращало Tor в самое сердце системы. Возможно, название организации мало что говорило людям, и выступала она с благородной целью доносить информацию до всего мира и способствовать распространению демократии, но на деле она была продолжением Центрального разведывательного управления.
История Совета управляющих по вопросам вещания началась в 1948 году в Восточной Европе.
Вторая мировая война была окончена, и Соединенные Штаты уже готовились к борьбе со своим главным идеологическим врагом – Советским Союзом. Многие генералы верили, что ядерная война была неизбежной и близилось время финальной конфронтации между капитализмом и коммунизмом. Они разрабатывали детальные планы ядерного завоевания. Америка бомбами сметет с лицами земли главные советские города и отправит антикоммунистические отряды диверсантов, завербованных из числа местного населения, создавать временные правительства. Центральное разведывательное управление при содействии секретных военных служб готовило восточноевропейских агентов, многие из которых были пособниками нацистов, к тому знаменательному дню, когда их сбросят с парашютом на родину для выполнения операции {639}.
И хотя самые воинственные американские генералы, казалось, стремились к ядерному конфликту, многие полагали, что открытая война с Советским Союзом была опасна, и холодные умы возобладали. Они предлагали более взвешенный подход. Джордж Кеннан, архитектор послевоенной политики сдерживания, настаивал на усилении роли секретных программ для борьбы с Советским Союзом. В планах была организация саботажей, убийств, пропаганды и тайного финансирования политических партий и движений, чтобы остановить распространение коммунизма в послевоенной Европе, а затем воспользоваться этими же инструментами для расправы с Советским Союзом. Кеннан полагал, что закрытые авторитарные общества были по своей природе нестабильными по сравнению с такими открытыми демократиями, как США. Ему традиционная война с Советским Союзом не казалась обязательной. При достаточном внешнем давлении, считал он, страна в конце концов рухнет под тяжестью собственных внутренних противоречий {640}.
В 1948 году Джордж Кеннан участвовал в разработке Директивы 10/2 Совета национальной безопасности, которая официально уполномочивала ЦРУ – при консультационной поддержке и контроле со стороны Госдепартамента – участвовать в секретных операциях против коммунистического влияния с применением любых средств – от экономической войны до саботажа, диверсий и поддержки вооруженных повстанцев. Директива давала
