Тот, кто захочет приобрести мою книгу, озаглавленную "БЕНЯ. Наши люди в Канаде", может заглянуть на сайт издательства "Franc-tireur USA". Если вы привыкли читать на мониторе компьютера или на экране того или иного электронного устройства, можете за полцены купить цифровую версию книги. Давайте вместе пойдем в ногу со временем.
К оглавлению
Голубятня: Школа
Сергей Голубицкий
Перед отъездом — помимо «Аватара» — зарядился визуальными эмоциями ещё и от отечественного синематографа. Вернее, телевизографа: речь о сериале «Школа», первые шесть серий которого доставили мне немало пищи для ума. Этим и хочу поделиться,
О «Школе» узнал по массированному брюзжанию мозговнации, нисходящего со всех сторон. Лейтмотив в унисон: на Священного Голубом Глазу Отечества — самом "Первом"! — в праймтайм показывают, как сопливые школьники шмалят чуть ли не дурь, залетают друг от друга и вообще — всячески непотребно сношаются в свободное, переменно-туалетное и запартное время. Жуть! Шмали-дури-траху на Первом не удивился нисколечко, смутило лишь одно обстоятельство — имя режиссера. «Школу» залудила для россиянского федерального телевидения юная деваха по имени … бог знает, какое у нее там настоящее имя, но кличка знатная — Валерия Гай Германика. Ни больше, ни меньше.
Дело в том, что я уже смотрел эту Германику — художественный фильм "Все умрут, а я останусь", и фильм этот мне… очень понравился! На полном серьёзе — смотрел широко открытыми глазами, затаив дыхание. Впервые увидел результаты тектонического перерождения Отечества в столь рельефной и объёмной подаче: молодежь, причём не какая-то там проходная, а весьма и весьма талантливая, честно и нелицеприятно живописала себя самою. В самом непричёсанном виде. Фабула "Все умрут" поразительна: по экрану носится, закусив удила пубертатная шалава, скрежещущая зубами от неодолимой тяги к случке. Чмо мужского пола таки шалаву осчастливливает в грязном подвале между трубами центрального отопления, а перманентная подруга чма навешивает юной нимфоманке по полной программе под одобрительный гогот сверстников и сверстниц. Героиня-шалава приходит домой с фингалами под обоими глазами и от обиды посылает прямым звонким текстом перестроечных мамку и папку: "Мама — иди на х.й! Папа — иди на х.й!" — и это в ответ на: "Доченька, покушай салатику! Доченька, покушай курочку!". По ходу мы узнаем, что, оказывается, перестроечные папка и мамка шалаву свою нещадно пороли (на мой вкус — недостаточно). Короче, виноваты все, кроме шалавы и ещё 10 миллионов (или сколько их наплодилось) подрастающих строителей Светлого Россиянского Будущего.
Фильм Германики "Все умрут, а я останусь" вышел сочным и убедительным. Всё, что мне хотелось из него извлечь, я извлек — и именно в том ключе, в каком ожидалось.
Перед «Школой» я посмотрел обсуждение "Все умрут, а я останусь" на ночной передаче Гордона, которое пошло в эфир явно в контексте затяжной демонстрации телесериала. «Предки» и «старики» в зале и на сцене разделились чётко на две враждующих группы — одни фильм Германики славили, другие — проклинали.
На таком вот фоне и вышла в эфир «Школа». Я просмотрел шесть серий и пришёл к однозначному выводу: фильм также, как и "Все умрут, а я останусь", правдиво описывает россиянскую школу как она есть — без прекрас и реверансов. Состояние этой школы можно метко охарактеризовать как "этический и культурный апокалипсис". Апокалипсис, в котором нет абсолютно ничего оригинального: все это уже цветёт пышным цветом в государственных школах Америки и Европы последние тридцать лет. Изображенная в телефильме Германики вакханалия давно стала банальной реальностью цивилизации, к которой Россия радостно примкнула на правах младшей сестры (криптоколонии — кому как больше нравится).
Отсюда — вывод номер 1: ничего неправдоподобного в фильме «Школа» нет и быть не может — правдивая девушка Валерия искренне поет, что видит. Плоды этого пения вся страна смакует на "Первом".
Когда я улетал в Бхарат, Родина захлебывалась в анти-"школьной" истерии: какие-то слуги народа созывали срочные думские сессии, что-то там мутили на комитетах, возбужденно пенили изо рта на "Эхе Москвы" и прочая и прочая. Лейтмотив был прозрачным: "Запретить и не пущать!"
Мой второй вывод не столь однозначный, как первый: с одной стороны — гражданско-обывательской — я не понимаю, почему от страны нужно скрывать правду о её детях и её школах. С другой стороны — профессионально-художественной — я не понимаю, как можно такую чернуху пускать в праймтайм по каналу, который смотрят все подряд без селекции и разбора. Почему? Потому что и эстетика, и посыл «Школы» чудовищно разрушительны. Они хороши и уместны в кулуарах авторского художественного кино "не для всех", но совершенно губительны для общественной морали и этики. Насколько я понимаю, именно общественной моралью и этикой должен заниматься такой влиятельный федеральный рупор как "Первый Канал".
Ну и щепотка антиномии под занавес: если убрать «Школу» с "Первого Канала", ратуя за здоровье нации, как ещё доступным образом этой нации можно донести до сознания, что она патологически больна? Что она загнивает и вырождается?
Короче говоря, в сложившемся обществе показывай — не показывай уже ничего изменить невозможно. Подтверждение кривого зеркала — появление сайта поклонников дебилоидов из телесериала "Школа"(shkola-fan.ru)
Как видите, никаких соображений по поводу «Школы» у меня лично нет. Пускать — плохо. Не пускать — тоже плохо. Есть идеи?
К оглавлению
Голубятня: Раджаджи
Сергей Голубицкий
В национальном парке Раджаджи я был уже несколько раз и видел там, кажется, всё, что шевелится, кроме тигров и леопардов. То, что они этих местах водятся, знал наверняка — по рассказам местных друзей и по фотографиям, которые постояльцы гостиницы Джайанта Шармы с гордостью оставляли на сервере на зависть потомкам. На зависть, потому что хищники практически никогда не пересекаются с людьми. Единственный шанс — углядеть зверюгу в туманной дымке на водопое, расположенном в добром километре от дороги, по которой только и разрешается перемещаться на внедорожнике (другая машина просто не справится с головокружительными подъёмами и глубокими бродами, нарушающими колею).
Отправляясь в очередное путешествие по национальному парку, раскинувшемуся на 800 квадратных километров сразу за священным городом Харидвар, я лелеял трепетную надежду встретиться, наконец, с какой-нибудь хищной зверюгой, способной вступить в диссонанс в всеиндийской травоядной благодатью — олешки, косульки, мартышки, павлинчики и прочие птички. Где кобры дикие, на фиг?! Где тигриллы?! Где леопарды?! Да — и дикие слоны ещё! Ранее в Раджаджи встречались только элефанты обогретые — в стойле на откорме: детеныши-доходяги, нуждающиеся в спецлечении и питании, их же доходяги-мамашки, качающиеся от истощения. Многочисленные сотрудники национального парка отлавливали самые слабые звенья в экологической цепи и волевым решением нарушали жестокое природное равновесие, восстанавливая слабейшим силы, откармливая, отлечивая и отпаивая доходяг. Почему? Потому что «хаатхи» в Бхарат — это не только почти человек (корова тоже), но больше, чем человек. Хаатхи — это физическое воплощение бога Ганеша, сына великого Шивы. Короче говоря, хотелось посмотреть на слонов в диких условиях — штука в Раджаджи тоже редкая.
Начиналось всё обещающе: не прошло и двадцати минут (общая протяженность экскурсионного трека по Раджаджи — 35 километров) как Джайант возбужденно и радостно замахал в сторону загадочных бугорков по правому борту: "Elephant's shit!!!" На недоуменный вскид бровей пассажиров (ну говно — и что с того?!) ответил уточнением: "Fresh! It is fresh! It means the elephants have just passed here!" (Говно-то свежее! Это значит, что слоны недавно здесь проходили). Радость и возбуждение моего дорого Вергилия передалось мне настолько, что не удержался и увековечил для читателей волнующий артефакт, обладающий потенциалом близкой встречи с королями джунглей:
Представьте себе, Джайант оказался прав, и через несколько минут мы застукали дикого хаатхи, одиноко пасущегося в пампасах.
До слона далеко, под самый нос его вытянула моя никоновская «пушка». Мой подслеповатый брат до самого последнего момента был уверен, что копошащаяся в траве точка была чем-то вроде дикого кабана.
Удачное начало было положено, и ещё через полчаса мы застукали "голубую корову" (антилопа нильгай) — существо скрытное и редко попадающее в кадр.
"Голубая корова" нас, похоже, сглазила, потому как после неё посыпались лишь миленькие банальности: пятнистые олени, павлины и мартышки.
