так, будто неслись прямо в лоб, а Скотт едва уклонялся от столкновений. Но когда отснятый материал просматривался в цвете, фары казались неподвижными – как будто встречные машины уже съехали на обочину, чтобы пропустить погоню.
Семь лет спустя в другом деле, Пламхофф против Рикарда, записи с видеорегистраторов тоже рассматривались как объективный источник, а не просто как один из взглядов на ситуацию и, следовательно, предмет споров, как и любой другой взгляд [68]. Суть в том, что эта технология, призванная помочь гражданам привлекать полицию к ответственности, может иметь противоположный эффект: ее могут рассматривать не просто как одно из свидетельств, которое можно опровергнуть другими свидетельствами, а как фиксацию объективной истины, более достоверную, чем любое противоречивое свидетельство.
Но видеоматериалы не имеют такого свойства: это не всевидящее око Божье. Это запись одного фиксированного взгляда на события. Она может доказать или опровергнуть некоторые факты – иногда второстепенные, иногда решающие. Но ни один очевидец – даже камера – не дает единой, полной и объективной картины происходящего, не допускающей разногласий.
* * *
Точно так же, как полиция может фиксировать свой взгляд на граждан, граждане с помощью мобильных телефонов могут записывать все с другой стороны. Офицерам не всегда нравится попадать в объективы чужих камер, но несколько федеральных судов пришли к выводу, что Первая поправка защищает право общественности снимать полицейских в общественных местах. Еще в 1994 году Одиннадцатый окружной апелляционный суд (федеральный апелляционный суд, занимающийся делами Алабамы, Флориды и Джорджии) признал, что граждане имеют право снимать на видео публичные собрания [69].
В 2000 году тот же суд признал, что граждане – и не только журналисты – имеют право, согласно Первой поправке, с учетом разумных ограничений по времени, способу и месту, фотографировать или снимать на видеокамеру действия полицейских. При этом нельзя препятствовать деятельности полиции, но само право людей на съемку защищено Первой поправкой. В конце концов, установленное этой поправкой право иметь, распространять и просматривать аудио- и видеозаписи довольно быстро потеряет смысл, если закон запретит их производство [70].
Несколько лет спустя другой федеральный суд расширил это право с учетом наступившей эпохи смартфонов. В 2007 году полиция Бостона арестовала человека по имени Саймон Глик, который снимал чей-то арест. Его обвинили в нарушении закона штата о прослушивании телефонных разговоров, а также в нарушении общественного порядка и содействии побегу заключенного. Последнее обвинение было быстро снято, поскольку на самом деле заключенный не сбежал. По двум другим обвинениям суд вынес решение в пользу Глика, постановив, что закон штата о прослушивании телефонных разговоров запрещает тайную запись, в то время как Глик вел съемку открыто. Затем Глик подал жалобу на полицейское управление Бостона за нарушение его прав по Первой поправке (и также по Четвертой поправке, хотя это требование касается закона о прослушивании телефонных разговоров в Массачусетсе и его более широкое применение ограничено) [71].
В 2011 году Апелляционный суд первого округа (охватывает штаты Мэн, Массачусетс, Нью-Гэмпшир, Род-Айленд и Пуэрто-Рико) вынес решение в его пользу, установив, что эгида Первой поправки распространяется не только на текстовые запреты против законов, ограничивающих свободу и прессу, оно также включает позитивное право собирать новости из любого источника с помощью средств, не противоречащих закону, – право, которым пользуются как обычные граждане, так и журналисты. По признанию суда, ожидается, что сотрудники полиции будут нести значительное бремя, вызванное осуществлением гражданами своих прав, закрепленных в Первой поправке: граждане должны иметь возможность устно возражать полиции и оспаривать ее действия – разумеется, не угрожая и не вмешиваясь в ее работу, – без риска наказания или ареста. Более того, поскольку полиции предоставляются существенные полномочия, которые могут использоваться для лишения людей свободы, общественность особенно сильно заинтересована в тщательном надзоре за действиями правоохранителей. Суд одобрительно процитировал более раннее судебное решение, в котором говорится, что многие правительственные процессы лучше всего работают под контролем общественности.
Через месяц после того, как федеральный суд в Бостоне вынес решение в пользу Глика, ACLU штата Иллинойс возбудил аналогичное дело в федеральном суде Чикаго. ACLU запланировал программу подотчетности полицейских, которая поощряла бы гражданина без согласия сотрудников полиции фиксировать на камеры процесс публичного выполнения ими своих обязанностей.
Бывший государственный прокурор округа Кук (главный прокурор Чикаго) возразил, что это нарушит закон штата о подслушивании, запрещающий фиксацию любого разговора где бы то ни было без согласия всех сторон. Обычно наказание было незначительным, но, если объектом записи становился полицейский, нарушитель мог получить до пятнадцати лет лишения свободы. ACLU обратился в Апелляционный суд Седьмого округа (включает Иллинойс, Индиану и Висконсин) с просьбой о предварительном судебном запрете на применение закона о подслушивании.
Суд встал на сторону ACLU, посчитав закон штата о прослушивании слишком широким. Запрещать тайную запись чужих личных разговоров ради защиты права людей на неприкосновенность частной жизни допустимо, но это не то же самое, что запрещать им открыто фиксировать публичные действия полиции. Суд постановил, что такие записи подпадают под защиту Первой поправки о свободе слова и печати и что запрет на запись публичных мероприятий будет аналогичен запрету делать заметки или фотографировать в общественных местах [72].
Суд процитировал очень любимого поколением американских отцов-основателей Томаса Гордона, уроженца Шотландии, который в начале XVIII века сказал: «Все честные магистраты должны быть крайне заинтересованы в том, чтобы их дела рассматривались открыто и обсуждались публично», и Томаса Кули, ученого-конституционалиста XIX века и председателя Верховного суда Мичигана, который отмечал, что цель свободы слова и печати – дать возможность любому гражданину в любое время привлечь правительство и любое лицо, находящееся у власти, к ответу перед обществом путем любой справедливой критики их поведения при осуществлении полномочий, которыми наделил их народ. Таким образом, право вести аудиозапись слов правительственных чиновников на службе – это такая же неотъемлемая часть прав, гарантированных Первой поправкой, как право писать о них или высказываться устно, и оно заслуживает такой же юридической защиты.
В 2017 году апелляционные суды Третьего округа (Делавэр, Нью-Джерси, Пенсильвания и Виргинские острова) и Пятого округа (Луизиана, Миссисипи и Техас) присоединились к консенсусу, придя к выводу, что, согласно Первой поправке, люди имеют право снимать на видео полицейских, выполняющих служебные обязанности на публике [73]. Пятый окружной суд, который обычно с почтением относится к государственной власти, постановил, что видеосъемка полицейских улучшает способность общества привлекать полицию к ответственности, хотя одна из судей, высказавшая особое мнение, призывала коллег не предлагать какое-либо широкое право Первой поправки перед Верховным судом, который тогда – и до сих пор – не вынес решения по
