По примеру медицины, права и пр. эту новую сферу деятельности можно регулировать кодексом поведения. Беспристрастность, конфиденциальность, компетентность и профессионализм алгоритмистов обеспечивались бы жестким порядком ответственности. В случае нарушения этих стандартов алгоритмисты подвергались бы судебным искам. Их можно было бы привлекать к участию в судебных процессах в качестве свидетелей-экспертов или назначать в качестве «придворных мастеров» (по сути, экспертов в определенной предметной области для оказания помощи судье) при рассмотрении особо сложных вопросов, связанных с большими данными, в ходе судебного разбирательства.
Кроме того, люди, пострадавшие от прогноза больших данных (пациент, которому отказали в хирургическом вмешательстве, заключенный, которому отказали в досрочном освобождении, или заявитель, которому отказали в ипотеке), могли бы обратиться за помощью к алгоритмистам, равно как к адвокатам, чтобы разобраться в этом решении и опротестовать его.
Внутренние алгоритмисты
Внутренние алгоритмисты — штатные специалисты организаций, которые контролируют деятельность, связанную с большими данными. Их задача — отстаивать интересы не только компании, но и людей, пострадавших в результате анализа больших данных, проводимого данной компанией. Внутренние алгоритмисты отвечают за операции с большими данными и являются первыми контактными лицами для таких потерпевших, а также проверяют анализ больших данных на целостность и точность, прежде чем будет оглашен результат. Для выполнения этой задачи алгоритмистам нужен определенный уровень свободы и непредвзятости в рамках организации, в которой они работают.
Может показаться нелогичным, что человек, работающий в компании, должен оставаться беспристрастным по отношению к ней. Но такое встречается достаточно часто. Один из примеров — отделы по надзору в крупных финансовых учреждениях; далее — советы директоров во многих компаниях, которые несут ответственность перед акционерами, а не руководством. А многие медиакомпании, в том числе New York Times и Washington Post, нанимают омбудсменов, основной обязанностью которых является защита доверия общественности. Эти сотрудники работают с жалобами читателей и нередко публично подвергают суровой критике своего работодателя, если считают его виновным.
Еще более удачный аналог внутреннего алгоритмиста — специалист, который несет ответственность за злоупотребление личной информацией в корпоративной среде. В Германии компании, превышающие определенный размер (наличие в штате десяти и более человек, занятых обработкой личной информации), обязаны назначить представителя для защиты данных. Начиная с 1970-х годов штатные представители для защиты данных разработали профессиональную этику и корпоративный дух. Они регулярно встречаются для обмена передовым опытом и обучения, а также имеют собственные специализированные СМИ и проводят конференции. Кроме того, им удалось развить двойную лояльность: к своим работодателям и к своим обязанностям в качестве непредвзятого контролирующего органа.[162] Существование немецких представителей защиты корпоративных данных можно расценивать как успех в выполнении функций омбудсмена по защите корпоративных данных и укреплении ценностей конфиденциальной информации во всех сферах деятельности компании. На наш взгляд, алгоритмисты могли бы выполнять аналогичную функцию.
Раскрытие информации
Основной инструмент, который государственные органы используют для надзора за деятельностью граждан и компаний, — запрос на предоставление информации. Иногда раскрытия информации самого по себе достаточно, чтобы стимулировать соблюдение требований или отстаивать цели регулирования. Такой принцип лежит в основе законов, согласно которым компании, имеющие утечку больших данных, обязаны уведомлять об этом потребителей и регулирующие органы. Как видно, угроза общественного неодобрения может стимулировать надлежащую профилактику. На эту же идею опираются экологические законы, которые требуют от компаний не снижения выбросов токсичных веществ, а лишь раскрытия информации о выделяемом их количестве: контроль и отчетность стимулируют сторонников внутри компании и в обществе в целом оказывать давление на компанию, чтобы снизить загрязнение. Сама лишь прозрачность информации может достигать социальных целей, которые трудно даются политическим путем.[163]
Открытость станет важным способом контроля действий с большими данными и обеспечения надлежащей прозрачности для наборов данных, алгоритмов, предположений, статистических подходов и вытекающих из них решений. Проверки анализа больших данных могут потребоваться по решению суда, в рамках конкретного расследования или в качестве периодической меры (например, годовой финансовой отчетности для открытых акционерных компаний).
Конечно, прозрачность не означает, что компании будут разглашать конфиденциальную информацию. Публичное уведомление может содержать информацию о том, что организация проверяет или уже проверила свои прогнозные модели, не разглашая их суть. Такие уведомления характерны для современных проверок систем безопасности и конфиденциальности. Обязательная проверка и ограниченная огласка входят в требования, предъявляемые к компаниям, официально зарегистрированным на бирже до 2000 года; тогда компании должны были сообщать о своей готовности к полному изменению в своих отчетах на фондовой бирже.
Регулирующие органы США уже утвердили такой порядок в соглашениях на расследования Федеральной торговой комиссии (Federal Trade Commission, FTC), обязав Google и Facebook проводить аудит конфиденциальности раз в два года в течение 20 лет и предоставлять отчет FTC. Для компании Twitter срок аналогичных обязательств был установлен равным десяти годам. А после массовой утечки конфиденциальных данных о более чем 45 миллионах кредитных карт торговая сеть TJX, управляющая многочисленными магазинами уцененных товаров в США (T.J. Maxx и пр.), наряду с брокерами данных Reed Elsevier и Seisint согласилась ежегодно проводить независимый аудит безопасности в течение последующих 20 лет и сообщать о результатах в FTC.
Такой подход имеет ряд преимуществ. Лучше обеспечивается соблюдение требований, поскольку контроль осуществляется периодически в течение длительного периода. Главный вопрос поднимается на самые высокие уровни управления, а не остается в ведении ИТ-вундеркиндов, которые заняты решением повседневных задач для поддержания работы систем и могут поскупиться на надлежащие меры безопасности ввиду ограниченности времени и бюджета. Кроме того, этот подход изначально гибкий, а значит, передовая практика и надлежащие меры безопасности будут со временем меняться с учетом новых технологий и взглядов. Опорой служит более рыночно ориентированный механизм проведения проверок — участие независимых специалистов, а не регулирующих органов, которые не всегда достаточно компетентны, чтобы проводить такие мероприятия.
Данные в информационном обществе — все равно что топливо в эпоху промышленной революции: крайне важный ресурс, подпитывающий нововведения, на которые полагаются люди. Без обширного, динамичного снабжения данными и надежного рынка услуг эти нововведения могут исчезнуть.
В этой главе рассмотрены три фундаментальных перехода в управлении, благодаря которым мы можем быть уверены, что темную сторону больших данных удастся укротить. По мере развития зарождающейся отрасли больших данных возникнет дополнительная задача первостепенной важности — защита конкурентных рынков больших данных. Мы должны предотвратить появление «баронов данных» — современный эквивалент баронов-разбойников ХІХ века, которые подмяли под себя железные дороги, производство стали и телеграфные сети США.
Для контроля этих ранних промышленников в США установлены чрезвычайно гибкие антимонопольные правила. Первоначально разработанные для железных дорог в 1800-х годах, позднее они были применены к другим компаниям, препятствующим потоку информации, от которой зависели компании, — от компании NCR Corporation (в 1910-х) до IBM (в 1960-х и далее), Xerox (в 1970-х), AT&T (в 1980-х), Microsoft (в 1990-х) и Google (в наше время). Технологии, впервые представленные ими, стали одним из основных компонентов «информационной инфраструктуры» экономики, и понадобилась сила закона, чтобы предотвратить их господство.
Для шумного рынка больших данных придется обеспечить условия, сопоставимые с конкурентной борьбой и надзором, которые уже успели закрепиться в этих технологических областях. Регулирующим органам потребуется найти равновесие между осторожными и решительными действиями. Антимонопольный опыт указывает, каким путем этого равновесия можно достичь. Но развитие технологий невозможно предугадать. Даже большие данные не могут спрогнозировать собственное развитие.
