Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 195

Если теперь Бразилия изменит курс на 180 градусов, шансы на экспроприацию Интернета из рук США из эфемерных разом превратятся в предпочтительные. Тем паче — с учётом хоть и более сдержанной, однако же не менее радикальной позиции Евросоюза, которую он занял после соответствующих публикаций Эдварда Сноудена, где рассказывалось об аналогичных диверсиях АНБ, направленных против «европейских партнеров» Америки. «Инициатива Дилмы Руссефф, — бьёт в набат Саша Мейрат, — может вдохновить на создание сильной коалиции, которая превратит Интернет будущего из глобального ресурса всеобщего достояния в разрозненную сеть заплаток, грубо ограниченных политическими границами, взятыми из географической карты». 

Следующее положение: США являются чемпионом свободного и открытого Интернета, гарантией права всех народов на свободное самовыражение. Выступая против США, бразильский президент льёт воду на мельницу «репрессивных режимов», которые спят и видят, как скорее ограничить коммуникации и доступ к свободной информации: «Мотивации этих стран, ставящих под сомнение фактический контроль Америки над глобальным Интернетом, могут разниться, однако все они сходятся в едином векторе — балканизации Интернета».

Заключительный аккорд: виновником «бунта» является ведомство под названием АНБ, которое необходимо поставить на место и приструнить. Кто этим будет заниматься? Разумеется, родное американское правительство: «Настало время для того, чтобы отважное руководство защитило наши основополагающие принципы. Реформирование должно пройти гораздо глубже формальных проверок, устроенных самими же разведцентрами и правительственными структурами. Уже существуют прецеденты, в которых США проявили выдержку ради продвижения глобальных интересов. Как государство мы согласились заморозить испытания ядерного вооружения в воздухе, отказались от накопления и развертывания химического оружия, остановили милитаризацию космоса. Теперь необходимо принять аналогичные меры в киберпространстве: вернуть приоритет гражданским правам над сбором данных ради обеспечения (интер)национальной безопасности». 

Очевидно, что позиция, выраженная директором Open Technology Institute, простирается гораздо дальше буффонных мер, на которые только и способна администрация Барака Обамы. «Так же, как мы пересмотрели развёртывание наших экстраординарных вооруженных сил в направлении, более соответствующем нашим идеалам, мы уже приступили к пересмотру методов сбора разведданных с целью восстановления баланса между законной озабоченностью наших граждан и наших союзников вопросами безопасности и озабоченностью вопросами приватности, которую разделяют все жители планеты». Такое заявление сделал президент США, в очередной раз продемонстрировав миру неизлечимость дихотомии «мы и гои», лежащую в основе Pax Americana.

Однако радикальность «либеральной» оценки ситуации, возникшей в мире после выступления Делмы Руссефф, — лишь ловко закамуфлированная иллюзия. Проблема даже не в том, что происходит циничная (ну не по недомыслию же?) подмена понятий: президент Бразилии призывала не к «балканизации Интернета» и установлению границ между национальными сегментами мировой сети, а к изъятию контроля над Интернетом из рук США! Саша Мейрат сделал вид, что вообще в упор не наблюдает этого акцента, после чего перевел разговор на привычную риторику защиты прав народов на свободное самовыражение.    Главная проблема в том, что директор Open Technology Institute, выражающий, надо так полагать, взгляды всей прогрессивной американской ИТ-тусовки, не допускает даже мысли о том, что Америка, вполне вероятно, давно уже не является тем самым мировым «чемпионом свободного и открытого Интернета» и «гарантом права всех народов на свободное самовыражение». 

Откуда вообще взялась эта химера?! Кто уполномочил Соединенные Штаты, страну, которая уже после окончания Второй мировой войны провела 28 военных операций, интервенций и полномасштабных войн, заниматься морализаторством с позиций гаранта мира, свободы и соблюдения прав человека?! О какой защите прав человека можно вообще заикаться после того, как посольство США передало в 1965 году списки левых оппозиционеров индонезийским мясникам, учинившим затем один из самых чудовищных геноцидов ХХ века?!

Неужели Саша Мейрат не знает истории и не понимает смехотворности претензий на «чемпионство»? Вы не поверите: не знает и не понимает! Вернее, он знает историю, только интерпретированную иначе. И понимает он всё иначе, потому что дихотомия мышления «мы и гои» не оставляет рецепторов в мозгу человека для чувствования чужой боли, как своей собственной, чужого страдания — как своего собственного, попрания чужих прав — как своих собственных. Саша Мейрат выражает мнение цивилизации, которая физиологически не способна отключиться от восприятия мира иначе как через призму абсолютного приоритета родного гешефта. 

Самое же главное: это изумительное рептилианское качество не лечится и не искореняется. Иначе рептилии просто не в состоянии мыслить. Не могут физически и физиологически. Соответственно, вывод возможен один: никаких разговоров, направленных на убеждение или переубеждение, с рептилиями вести нельзя — пустая трата времени. 

А что можно? Не только можно, но и нужно: упорно, упрямо, настойчиво отстаивать исключительно собственные интересы! Бразильские, русские, китайские, индийские — у каждого свои. И главное — забыть детские иллюзии о возможности кого-то там в рептилианской цивилизации переубедить, перевоспитать, пристыдить. Их можно только принудить: никакого другого языка они не понимают. И никогда не понимали — с первого дня пришествия на нашу планету!

К оглавлению

Опубликовано 16 октября 2013

Вчера (15 октября) тайваньская компания HTC торжественно представила в столице Поднебесной Пекине свою новую флагманскую «лопату» (aka фаблет) HTC One Max. Чего раньше никогда не делала. Для меня это событие окончательно развеяло остатки сомнений в том, что рынок мобильных коммуникационных гаджетов вступил в совершенно новую стадию своего развития. Стадию, которая будет ознаменована массовым исходом, капитуляциями и, возможно, даже банкротством компаний, чьи имена сегодня хорошо знакомы любителям мобильных игрушек. Грядёт эра великих перемен.

О том, что наступает какое-то кардинальное изменение сложившегося на мобильном рынке статус-кво, можно было догадаться ещё два с половиной года назад, когда в январе 2011-го приказала долго жить Motorola. То обстоятельство, что её смартфонное подразделение — Motorola Mobility — купила Google (за 12 с половиной миллиардов), ровным счётом ничего не меняет, потому что для оценки состояния рынка важен непосредственно факт разорения одного из самых культовых брендов мобильной гаджетарии. Google зарабатывает много денег на контекстной рекламе в своей поисковой системе, поэтому может позволить себе роскошь завести придворного фабриканта для штамповки собственных андрофонов. Мы можем порадоваться за Пейджа и Брина, но только не за судьбу отрасли.

Следом за «Моторолой» гикнулась Nokia, которая точно так же разорилась на мобильном рынке и отправилась доживать отмеренные ей дни в хосписе Microsoft. Наконец, заключительный аккорд — кончина не просто культового бренда, а символа успеха мобильной гаджетарии — компании BlackBerry, которую выкупили по остаточной стоимости провинциальные банкиры из канадского холдинга Fairfax Financial Holdings. Опять же мы можем порадоваться за холдинг, но только не за судьбу отрасли. 

 Теперь HTC. Презентация нового гаджета должна вообще-то вселять оптимизм (в смысле, что жива ещё курилка, раз трепыхается), вот только выбор места для презентации не оставляет шансов для радости. Именно места, хотя и спецификация HTC One Max добавляет много аргументов в пользу скорого революционного перерождения рынка: флагманская «лопата» — это демонстрация абсолютной стерильности идей, которая, впрочем, характерна не только для HTC, но и для всего, что только исходит от китайских людей. 

HTC One Max — это попытка показать миру, что мы сами с усами и можем работать не хуже остальных: 5,9-дюймовый HD-экран (1080р) — это ответ на такой же, но 5,7-дюймовый экран Samsung Note 3, выпущенного в прошлом месяце; 4-мегапиксельная камера с технологией UltraPixel (правда, совершенно провальной) — это ход конём в ответ на 13-мегапиксельную камеру того же Note 3, батарея на 3 300 мАч даже чутка помощнее, чем 3 200 мАч у Note 3, а сканер отпечатков пальцев, как вы понимаете, собезьянничали у iPhone 5s.