Грей выпустил автономную модель телеавтографа в массивном медном корпусе с резиновыми виброгасителями. Корпус был водонепроницаемым, а лента, на которой отображались координаты, была спрятана за противоударным стеклом. Для работы в ночных условиях защищённый телеавтограф комплектовался встроенным источником света.
Первоначально протестированная на базе артиллерийской батареи форта Водсворт система факсимильной связи Грея была установлена на всех артиллерийских точках Атлантического и Тихоокеанского побережья США. Её применение было строго засекречено. Ведь от точной работы военных телеавтографов зависела точность стрельбы мощных береговых установок.
Прошлое будущее телеавтографа
После Второй мировой войны технология, лежащая в основе телеавтографа, переживает своё второе рождение, используя последние достижения электроники и электротехники. Перевод контроллера телеавтографа вначале на лампы, а позже на полупроводниковые элементы и включение в его состав схем помехоустройчивого кодирования избавляют технологию от недостатков прошлого, позволяя пользователям обмениваться рукописным текстом на значительные расстояния.
К 1960 году варианты телеавтографа, получившие название telewriter и telesubscriber, выпускаются по лицензии Telautograph Corporation многими производителями. Наибольшей популярности добивается модель electrowriter - компактный вариант телеавтографа, совмещающий в одном корпусе приёмник и передающее устройство.
Реклама компактного варианта electrowriter производства Victor Company
В условиях достаточно жёсткой конкуренции владельцы Telautograph Corporation продают активы концерна компании Xerox, которая делает его своим подразделением Omnifax Division. В стенах Xerox инженеры Telautograph Corporation совершенствуют идею передачи факсимильных данных, используя наработки Xerox в области тиражирования данных и лазерной печати. Параллельно совершенствуются и протоколы помехоустойчивой передачи данных. Благодаря такому технологическому тандему и возникает известная нам факсимильная связь - технология обмена документами, доминировавшая в конце прошлого века и до сих пор в ряде случаев не имеющая замены.
Элиша Грей, проиграв битву за первенство изобретения телефона, не опустил руки. Его телеавтограф стал параллельной и не менее востребованной, чем телефон, веткой электросвязи. Бросив вызов неблагосклонно отнесшейся к нему судьбе, Грей победил, оставшись в памяти потомков отцом факса.
Дмитрий Шабанов: Чудеса самообмана
Автор: Дмитрий Шабанов
Опубликовано 04 апреля 2012 года
Я закончил прошлую колонку упоминанием о нерешённой проблеме. Как должно быть организовано общество, чтобы поведение людей в нём отражало их рациональные представления о морали, а не архаичные поведенческие программы? Это большой и сложный вопрос, и я пока не буду его касаться. Вначале обсудим другую проблему, которая кажется более простой. Как разумному и рефлексирующему человеку научиться управлять самим собой, контролируя действие анахроничных программ собственной психики?
Я не говорил, что действию всех врождённых программ нужно противодействовать. Анахроничны или нет родительская любовь, стремление к уважению других людей или чувство прекрасного, противодействовать им не надо. Но даже и эти программы не всегда работают правильно.
Год назад, начиная писать колонки для "Компьютерры-Онлайн", я перечислил три типа реакций на врождённые программы: игнорирование (можно было сказать – вытеснение), капитуляция и модифицирование. Ни вытеснение, ни капитуляция ни к чему хорошему не приводят. Секрет успеха – в грамотной модификации наших биологических побуждений. Я ещё раз приведу (для кого-то из читателей – повторно) нравящийся мне пример.
Наша биологическая природа подталкивает нас к сексуальной активности как средству увеличения количества потомков. Кто-то может решить, что это "низкое" желание и, значит, от него следует отказаться. Его накажут неврозы и его собственные странные поступки, которые ему придётся объяснять происками бесов. Кто-то решит, что, раз такое поведение биологически предопределено, ему следует отдаться с головой. Следствием могут стать проблемы в социальной жизни, нехорошие болезни и несчастные дети. Наконец, можно попросту делать то, что хочется, используя контрацептивы, – это уже снимет множество проблем. А ещё можно научиться так управлять своей сексуальностью, чтобы она укрепляла, а не разрушала семью. Это решение будет находиться в согласии и с нашими биологическими программами, и с нашей моралью.
Удачно, что описанные мною решения не надо искать самостоятельно. Эти решения (связанные и с контрацептивами, и с семьёй) уже найдены социокультурной эволюцией человечества. Надо только осознать проблему и использовать уже известный способ модификации действия врождённых программ.
Увы, значительно чаще мощь нашего интеллекта тратится на достижение странных целей, поставленных нашими анахроничными врождёнными программами. Обычно мы думаем, как добиться того, чего нам хочется. "Как" - задача, которая ставится перед интеллектом, а "хочется" - результат действия неосознаваемых, чаще всего врождённых, программ.
Приведу простой пример. Мы вполне можем иметь такой комплект желаний: "Я хочу, чтобы меня все уважали"; "Я хочу иметь высокий статус"; "...не напрягаться"; "...получать разнообразные удовольствия"; "...иметь статусные вещи"; "...иметь статусных сексуальных партнёров"; "...завоёвывать новых партнёров"; "...чувствовать себя хорошим, гордиться собой"... Сочетаются в этом реальном мире эти желания? Нет. И интеллект, как верный слуга наших желаний, мог бы нам это показывать. А если это не покажет интеллект, то покажет сама действительность. Что самое печальное, попытка реализовать все эти желания приведёт к тому, что все они останутся нереализованными. Видимо, надо выбирать лишь какую-то их взаимосогласованную часть.
Что проще: рассмотреть причины своего поведения, понять, какие механизмы им управляют, и найти оптимальный способ их модификации. Увы, нам мешают это сделать разнообразные психологические защиты. Осознание какой-то проблемы – результат сложной цепочки процессов, от восприятия к интерпретации и пониманию. Эти процессы могут блокироваться буквально на всех этапах. Приведу только один пример, взятый из книги Вадима Ротенберга "Сновидения, гипноз и деятельность мозга".
Один мой знакомый, человек тревожный и мнительный, увидев прыщ на своей щеке, с беспокойством спросил меня о возможных последствиях. Хорошо зная его характер, я постарался развеять его опасения. Однако случайный свидетель этого разговора внезапно вмешался в беседу: "По-моему, вы напрасно относитесь к этому так легкомысленно. Это фурункул, он может быть очень опасен. Один мой товарищ умер от точно такой же штуки". Я внутренне ахнул и, не найдясь сразу, как ответить, протянул недоверчиво: "Ну-у, так уж сразу и умер..." И тут мой знакомый внезапно повернулся ко мне и сказал раздражённо: "С чего это вы вдруг заговорили о смерти? Разве речь шла о смерти?" Было очевидно, что он просто не слышал реплики третьего собеседника. По-видимому, первые же его слова о легкомысленном отношении к прыщу послужили сигналом к "запуску" механизма перцептуальной защиты, ибо стало ясно, что ничего утешительного не последует.
Я наблюдал похожие вещи, а вы? В данном случае психические защиты заблокировали даже восприятие нежелательной информации (неудачливый собеседник предварил сообщение о смерти фразой, которая прозвучала как сигнал тревоги). А насколько больше возможностей для блокирования "нежелательного контента" существует на этапах интерпретации и понимания! И подобные защиты мешают нам воспринимать не только неприятную информацию о здоровье. Они во многих случаях мешают нам осознавать аморальность нашего поведения.
Для доказательства последнего утверждения опишу весьма печальный сценарий, реализацию которого я наблюдал не один раз. Я назвал бы его "тяжёлой, но необходимой жертвой ради высоких идеалов". Я попытаюсь описать его так, чтобы в моей колонке нельзя было найти намёков, обидных для кого-то из моих реальных знакомых...
Прежде всего, надо подчеркнуть, что описанный сценарий реализуется исключительно у людей с развитым интеллектом и сильным моральным чувством (те, у кого не хватает какого-то из этих компонентов, выходят из нравственных тупиков иначе). Человек оказывается в ситуации, когда его собственные корыстные интересы (или корыстные интересы людей, близких ему вплоть до самоотождествления), подталкивают его к очевидно аморальным действиям. Возникает внутренний конфликт мотиваций; чтобы найти выход из него, человек подключает свой мощный интеллект как универсальный инструмент для поиска решений. Через какое-то время такое решение находится. Человек говорит себе (а потом и другим) следующее: "Если бы я поступал так ради себя, это было бы аморально. Но ради... (подставить нужное: Науки, Демократии, Патриотизма, Семейных Ценностей, Веры, Государства, Нации, Свободы, Блага Фирмы, Народа...) я должен это сделать. Когда такой высокоморальный человек, как я, совершит этот шаг, откроются новые возможности для торжества высоких принципов. Я делаю это не ради себя, а ради Идеи, принося ей в жертву свои личные интересы!"
