Главной чертой машин пятого поколения является их малозаметность. 1 мая 1960 года локаторы комплексов С-75 замкнулись на разведывательном U-2 сына сапожника (это к вопросу о пролетарской солидарности, о коей талдычили большевики) Г.Ф.Пауэрса и ракета поставила точку в истории его высокооплачиваемой ($2500 в месяц против 700 баксов в ВВС) работе на ЦРУ. Самолётам не помогала ни скорость, ни высота — ракеты были быстрее и летали выше. Нужно было прятаться за пеленой помех; прижиматься к земле; подавлять батареи ПВО, объединяя все перечисленное по канонам спецтактики. А потом родилась технология, способная накинуть на аэроплан шапку-невидимку.
Технология, получившая название Stealth, имеет русские корни, но данным аглицким словом окрещена по праву — её элементарно с… — (ой, просил же барышень не отбрасывать текст, а сам чуть не перешел на Сакральный Мужской Язык!) — её украли. Комментаторы, успевшие описать на русском полет Т-50, приписывают малозаметность радиопрозрачным композитным материалам. Композитные материалы в современном самолёте должны, конечно, присутствовать — по прочностным и весовым соображениям. Но локационная невидимость достигается иным — геометрией. И соображения, лёгшие в основу этой технологии, высказал впервые великий российский физик Абрам Федорович Иоффе. Высказал очень давно — на самом первом совещании по проекту импульсного радиолокатора, происходившем 16 января 1934 г. в Физико−техническом институте, Абрам Федорович высказал опасения, что слишком короткие волны могут отражаться от плоскостей самолета в сторону от радиолокатора. Тогда этого не происходило — в конструкциях самолетов 30-50-х годов было слишком много "уголковых отражателей". Но вот потом проблема малозаметности вышла на первый план.
И тут подоспели работы Петра Яковлевича Уфимцева в области дифракции электромагнитных волн, выполненные в Центральном научно-исследовательском радиотехническом институте. Их квинтэссенция была изложена в книге "Метод краевых волн в физической теории дифракции" — появилась теоретическая возможность синтезировать формы планера, обладающие минимальной эквивалентной поверхностью рассеяния, за счёт отражения волн в сторону от облучающего радара. Отметим, что книга, содержащая описание теоретических основ самой что ни на есть критичной военной технологии, была издана в 1962-м году сугубо открыто, в издательстве "Советское радио". Тут хотелось бы упрекнуть кровавую гебню в том, что увлечённая погоней за диссидентами, она прошляпила разглашение важнейших данных, но не получится — гриф работы в СССР определял исполнитель, так что поклон ветеранам ЦНИРТИ от ВВС США… В США действительно, stealth создали на основе работ Уфимцева, переманив в перестройку и автора — но это уже совсем другая история.
А в СССР идеи Уфимцева практического развития не получили. Есть версия, что работы были заморожены, чтобы не привлечь к ним внимания вероятного противника и не дать ему создать боеголовки, способные проходить через отечественную ПРО. Но, скорее всего, дело в отсутствии у СССР достаточных компьютерных мощностей. Ведь синтезированная форма планера должна не только отражать электромагнитные волны в сторону от излучателя, но ещё обеспечивать полёт аэроплана. Для этого нужны колоссальные вычислительные мощности, которые, видимо, отечественная оборонка получила только сейчас. Мощность кластеров, собранных из купленных на свободном рынке комплектующих, несопоставимо выше, чем у былых БЭСМ-6 и "Эльбрусов" — социально-экономические процессы имеют как недостатки, так и преимущества.
Но помимо синтеза формы планера аэроплана гигантские компьютерные мощности нужны и непосредственно на борту. Прежде всего, для того, что бы самолет мог летать. Создатели летательных аппаратов всегда сталкивались с необходимостью выбора между устойчивостью и маневренностью. «Кукурузник» По-2, создававшийся как учебный, мог лететь с отпущенной ручкой, а истребитель МиГ-3 предъявлял высочайшие требования к пилоту, был очень маневренным выше 6000 м, но и весьма «строгим». Современные истребители, по весу превосходящие бомбардировщики Второй мировой, и летающие далеко за звуковым барьером строги настолько, что неустойчивы в принципе. Летают и управляются они благодаря цифровым фильтрам бортовых систем управления, обеспечивающих им запас устойчивости, необходимый для данного режима полёта и маневра. Это требует колоссальных вычислительных мощностей. Работа идёт в режиме реального времени и системы резервированы, да и не по одному разу. Наверное, можно смело предположить, что предстоящая доводка Т-50 в немалой степени будет и отладкой бортового софта.
(Продолжение следует)
К оглавлению
Василий Щепетнёв: Гомункулариум
Жить стало лучше, живых стало больше. Впервые за много лет население России вместо того, чтобы исправно сокращаться, взяло и подросло. Чуть-чуть, то ли на десять тысяч, то ли на двадцать пять, но лиха беда начало. То есть, с учётом погрешности отечественной статистики, возможно, и не подросло, а даже сократилось, но опять же на чуть-чуть. Миллионных потерь нет. Во всяком случае, в две тысячи девятом году. В этом одни видят плоды забот нашего правительства, другие — плоды правительств чужих, создавших уже в своих странах такую весёлую жизнь, что народ устремился в Россию, тем самым преломив кривую исчезновения.
Но всё это покамест эфемерно и зыбко. Прирост в одну сотую процента человеку, знакомому с механизмом действия базарных весов, не кажется столь уж выдающимся достижением. Купил на рынке килограмм изюма, дома перевесил — семьсот сорок граммов. Вот он, звериный оскал общества обвеса и обсчёта. И начинаешь думать, что, собственно, делать. Не с изюмом, тут уж ничего не поделаешь. С населением. А вдруг его нужно много — обозначить присутствие в труднодоступных и потому необжитых, но богатых ископаемыми местах, например? Да мало ли какая нужда случится, всего не предугадаешь. Запас плеча не тянет, а запаса-то и нет. Нужно создать людской резерв. А как? За каждого ребенка пообещать удвоение родительской пенсии (мелким шрифтом: "по достижении родителем семидесятипятилетнего возраста")? Учредить нагрудный знак "Отец — герой" пяти степеней? Путем всенародного референдума внести поправки в конституцию?
Последнее — путь самый верный, знать бы только, что именно поправлять.
Детей европейские люди имеют мало в силу ряда причин, и скудость жизни в этом ряду стоит в хвосте. Не исключаю, что она, скудость, есть причина двойного значения, и трактуем её мы неверно. А верно трактовать не хотим из опасения, что ради повышения рождаемости власть возьмёт и пропишет скудость в невыносимом количестве, да ещё будет уверять, что это хорошо. Твердят же, что подорожание водки есть благо для населения, а для населения пьющего — благо тройное.
Причина падения рождаемости скрыта во мраке научных дискуссий, но, быть может, суть ее в том, что женщины взяли на себя мужские функции, а мужчины женские — нет. Действительно, человек есть существо млекопитающее лишь наполовину. Какое из мужчины млекопитающее? Смех один. Индустриальная революция привлекла женщин к станкам, лопатам, киркам, женщины массово стали ходить по горящим избам, останавливать скачущих коней, прокладывать Байкало-Амурскую магистраль. Чтобы они делали это в охотку, придумали эмансипацию: мол, женщина имеет право (читай — должна) работать наравне с мужчиной. Обратную сторону процесса — мужчина должен рожать детей — даже не стали обсуждать ввиду явной абсурдности. Но вдруг и казовая сторона эмансипации столь же абсурдна? Вдруг впрягать в одну телегу коня и трепетную лань есть преступление или даже глупость? Вдруг на самом деле женщина должна растить детей и вести домашнее хозяйство, а всё остальное — удел мужчин? Понятно, что подобные взгляды в конце девятнадцатого века считались ужасно отсталыми, а в веке двадцатом квалифицировались вредительством (кто ж будет строить Днепрогэс, если бабы останутся дома?), но сейчас, в двадцать первом веке, не пора ли набраться храбрости и признаться: эмансипация есть мышеловка без сыра! Женщин загрузили исконно мужской работой (врачеванием, педагогикой, торговлей, укладкой асфальта), платя при этом мизер от мужской цены, затем (второй удар) под лозунгом равноправия снизили расценки для мужчин до женских, в результате все работают от зари до зари, чтобы прокормить единственного ребенка, редко — двух.
Долой! Хватит, наэмансипировались! Даешь семейный очаг!
Понятно, отмене эмансипации будут противиться. В первую очередь промышленно-консервативный комплекс, а затем, как наиболее манипулируемая часть общества — мужчины. Отвыкли стоять у прилавка, укладывать асфальт и работать при ткацком станке.
