Виктор Степанычев - Свободный охотник

Опустив и зафиксировав скобу переводчика огня в положение для стрельбы очередями, Станислав прицелился в ближайшего к нему человека, десантировавшегося с катера, и плавно потянул пальцем спусковой крючок. Скупая, в два патрона, очередь срезала бойца, перебежками направлявшегося в его сторону. Тот резко остановился, словно уткнувшись в невидимую стену, и, качнувшись, как подрубленный, рухнул на белоснежный песок.

«Одиннадцать минус один…» – успел лишь отметить Гордеев, вжимаясь в дно вырытого у основания пальмы неглубокого окопчика.

Как он и ожидал, коллеги убитого немедленно и активно отреагировали на автоматную очередь. Пули густым веером полетели над головой Стаса, срезая листья и ветки с густой зелени, росшей сплошной стеной на песчаном пляже. Это были уже не первые потери местной флоры. Подходя к берегу, парни минуты три без перерыва поливали остров с катера из крупнокалиберного пулемета, кромсая свинцом деревья и кустарники.

– Сцена вторая: те же плюс… мины, – не обращая внимания на свист пуль, уже вслух произнес Гордеев, причем последнее слово он договаривал после того, как услышал громкий хлопок и последовавший за ним отчаянный крик от боли.

Кто-то шустрый первым попытался пробиться с береговой линии в заросли, чтобы обойти Гора с тыла, но напоролся на выставленную им противопехотную мину. Стас и сам точно не помнил схему минного поля и, чтобы скрыться в зарослях, воспользовался безопасным проходом за хижиной. Хотя какое там минное поле – набросал да замаскировал на границе леса и песчаной полосы три десятка «противопехоток».

После взрыва на секунду-две автоматные очереди прекратились, а затем стрельба возобновилась с новой силой. Пули, чавкая, вонзались в ствол пальмы, под которой залег Станислав, гудели роем рассерженных пчел и косили зелень. Он слышал крики. Похоже, кто-то из командиров пытался руководить отрядом, посылая людей в атаку на невидимого противника.

«Осталось девять, – с удовлетворением констатировал Стас и вытащил из нагрудного кармана небольшой, размером с брелок, пульт. – Ну что, пора в ход крупную артиллерию пускать? Получи, деревня, трактор!»

Он вдавил большой палец в кнопку на пульте и еще плотнее вжался в окопчик. Оглушительный грохот заложил уши, ударная волна подняла с береговой полосы в воздух тучи песка, разбрасывая его вкупе со смертоносным железом во все стороны – и в море, и в густые заросли. Три заложенных на пляже осколочных фугаса должны были хорошо покосить людей, прибывших на этот райский остров, чтобы убить Станислава Гордеева, бывшего капитана спецназа ФСБ, а ныне наемника, носящего имя, точнее – оперативный псевдоним, Алан, работающего на организацию, именуемую «Синдикатом».

Стряхнув с головы и плеч долетевший до окопчика песок, Стас осторожно на считаные секунды, чтобы не поймать случайную пулю, выглянул из укрытия, оценивая потери противника. Три недвижных тела живописно улеглись вокруг глубокой воронки неподалеку от хижины; еще два человека, один из которых пал от его пули, распростерлись ниц метрах в сорока от пальмы, под которой расположился Гордеев. Дальняя мина урона живой силе противника не принесла. Он бы заложил фугасы поближе друг к другу, чтобы последствия взрыва были эффективнее, однако не знал к какой точке берега приткнется катер. Потому и разнес крайние мины как можно дальше в стороны, перекрывая возможную зону высадки.

Ну что, можно подводить предварительный итог. Пять трупов на пляже, один из нападавших напоролся на противопехотную мину на границе «зеленки». Значит, в живых, а точнее – боеспособных, ведь, возможно, «противопехотка» лишь покалечила шустрика, осталось пятеро. Хотелось бы больше положить на первом этапе, но, как говорится, чем богаты…

Четверых из оставшихся в живых Станислав разглядел на поле брани. Парни оперативно среагировали на обстрел. Двое за секунды врылись в песок, раскопав окопчики для стрельбы лежа, по типу нынешнего укрытия Гордеева. Один использовал в качестве бруствера труп коллеги, которого скосил Стас. Четвертый же успел добраться до хижины – за плетеной стеной заметно шевеление и ствол из-за угла показался. А вот куда делся пятый их товарищ, пока оставалось загадкой. Хотя чего гадать, как в том анекдоте – трясти надо, то есть действовать по ранее намеченному плану.

Оставаться в окопчике под пальмой особого смысла не было, ни с точки зрения эффективности действий, ни по разумениям безопасности. Втягиваться в перестрелку было глупо. Как-никак их пятеро, а он один. Даже если Стас удержит огнем на береговой полосе троих окопавшихся, двое – тот, что за хижиной, и кого он не сумел разглядеть, могут просочиться через минные заграждения в «зеленку» и обойти с тыла. Не так уж это и сложно – не напороться на противопехотную мину: смотри внимательнее под ноги, а лучше щуп используй, для чего и шомпол сгодится.

По большому счету, тот парень, что выпал из поля зрения, уже запросто может подбираться к укрытию Станислава. Ребята, надо признать, серьезные профессионалы. По крайней мере, так информировали его перед операцией. И то, что Гордеев столь легко и непринужденно положил шестерых при высадке, это не столько его заслуга, сколько простая безалаберность привыкших к безнаказанности боевиков из «эскадрона смерти». Тем паче, им было известно, что он один на острове и бежал, вроде бы, в суматохе прихватив с собой лишь старенькую «М-16» убиенного им охранника. Но теперь парни явно поняли, что не все так просто, как кажется, а потому расслабляться им не стоит.

Станислав выполз из окопчика, по-пластунски преодолел пару десятков метров, а затем поднялся и, пригнувшись, рванул на всех парах в чащу леса. Сделал он это вовремя. Будто по команде, а вероятнее всего, это так и было, одновременно с пляжа по его лежке под пальмой заработали автоматы. Понятно без объяснений, что ребята наконец-то оклемались и, прикрываясь массированным огнем, уходят под прикрытие хижины или к расчищенному пятым «невидимкой» проходу в минном поле.

Стрельбы, хоть и из четырех стволов, бояться не стоило. Лишь самая шальная из шальных пуль могла достать Гордеева в густых зарослях. Пули били в стволы и ветки, теряя убойную силу, рикошетили, попадая в белый свет как в копеечку…

Через пару минут бесшумного бега Станислав перешел на быстрый шаг. Сейчас стоило быть внимательным, чтобы не наткнуться на собственные сюрпризы, которые он приготовил гостям. Да и следы за собой нужно было оставлять заметные, для того чтобы парни из «эскадрона смерти» не потеряли Стаса из виду.

Стрельба за спиной постепенно сошла на нет. Похоже, бойцы уже покинули открытое пространство береговой полосы и сейчас пробираются через проходы в минном заграждении в «зеленку».

Через пару-тройку минут доберутся до его окопчика под пальмой, а далее – по оставленным им следам: «Погоня, погоня, погоня в горячей крови…»

Гордеев аккуратно переступил через бревнышко, валяющееся поперек едва заметной тропки, им же намеченной в невысокой траве. Пройдя еще метров семьдесят, Стас оказался на небольшой полянке. Внимательно оглядев крону ближайшего дерева и невысокий кустарник, растущий рядом с натоптанной им стежкой, он довольно хмыкнул и зашагал дальше. Правда, двигался Гордеев аккуратно, а в одном месте, где ветки кустарника нависали прямо над тропкой, он не стал их тревожить, а с разбега перепрыгнул препятствие.

Сразу за полянкой заросли стали гуще, а почва – жестче и каменистее. Видимые следы практически исчезли, лишь второстепенные признаки – обломанная ветка, сдвинутый с места камень – говорили, что здесь кто-то прошел, скрываясь в чаще леса. Надломил ветку и передвинул камешек пару часов назад сам Станислав, чтобы запутать преследователей. Пройдя с полсотни метров в предложенном направлении, непрошеные гости уткнутся в непроходимые заросли и будут вынуждены повернуть назад, разобравшись, что нога человека там не ступала.

Он это сделал раньше. Свернув с полянки круто влево, Гордеев скрылся в лесу. Углубившись в чащу метров на семьдесят, Станислав еще раз повернул налево и, лавируя среди деревьев и кустарника, насколько можно быстро и бесшумно понесся назад в направлении берега.

На бегу Стас напряженно вслушивался в шумы леса. Он не мог далеко оторваться от погони. Не более пяти, максимум семи минут отделяло его от загонщиков. На местности отрыв составлял порядка полукилометра, ну, может, метров восемьсот.