Александр Тамоников - Ликвидатор

© Тамоников А., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

Сегодня передо мной поставлена простенькая задача. Читая досье на очередную жертву, я поймал себя на мысли, что зеваю от скуки. Покончив с изучением текстового и фотоматериала, я пару дней привычно занимался слежкой, отрабатывал маршруты передвижения клиента и подбирал наилучший способ его устранения.

Да, именно устранения, потому что с некоторых пор я, в прошлом боевой офицер-диверсант, являюсь штатным ликвидатором некоей спецслужбы, называть которую не считаю возможным. Ну а сегодня настал час «Х», и я привычно отправился в гараж за оружием.

Для предстоящей работы снайперские винтовки из моего арсенала не подходили. Даже небольшой «Винторез» был слишком громоздок для поездки в село Моканово. Да и зачем там винтовка, если стрелять придется почти в упор?

Пришлось достать из тайничка старый добрый ПМ с глушителем. Я давно использую эту машинку в своей напряженной творческой работе.

Почему? Все просто.

Во-первых, это самый обыкновенный пистолет на всем постсоветском пространстве. На руках их – учтенных и неучтенных – сотни тысяч. Отследить каждый просто невозможно.

Во-вторых, если его стрелковые характеристики давно являются предметом споров, то надежность никогда и ни у кого не вызывала нареканий.

В-третьих, мой «макаров» кое-чем отличается от стандартного. На нем отсутствует серийный номер. Пистолет пристрелян и имеет прекрасный кучный бой.

Я прихватываю из тайника запасной магазин. Ведь никто не знает, как пойдут дела при реализации полученной задачи. Как говорится, запас карман не трет. Надо взять фонарь, небольшой фотоаппарат, нож и несколько шприц-тюбиков со специальным препаратом, так, на всякий случай.

Я проверил оружие и снаряжение, тщательно зашнуровал кроссовки. Это самая удобная обувь не только для занятий спортом, но и для боевой работы, особенно в тылу противника, когда нередко приходится совершать многокилометровые марши по сильно пересеченной местности.

Потом я надел невзрачную темную ветровку, покинул гараж и сел в автомобиль. Ехать мне предстояло через весь город – в сторону его западной окраины.

Моканово находилось в трех километрах от городской черты. Там я намеревался оставить машину в одном проверенном укромном местечке.

Ночь накрыла город. Я медленно ехал по освещенным фонарями улочкам Петровска, скрупулезно соблюдал правила дорожного движения и размышлял о человеке, которого вскоре отправлю на тот свет, естественно, при условии, что он окажется на месте.

На этот раз жертвой должен стать бывший депутат областного масштаба Игорь Михайлович Скребнев. Ему пятьдесят лет. Официально он зарегистрирован на улице Оборонной, в большой квартире современного элитного дома. На самом же деле его личная жизнь сложна и запутанна. Перед стартом операции мне пришлось выяснить все до мельчайших деталей. Даже то, что наивному электорату знать не полагалось.

К примеру, мне стало известно, что с законной супругой Раисой Алексеевной Скребнев практически не общается. Год назад он нанял водителя, заодно и охранника. Этот самый Сергей Михайлович Моргулин ранее служил офицером ВДВ.

Бывший депутат ездит на черном двухсотом «крузаке» и имеет привычку посещать одну сауну, закрытую для общего пользования. Он обожает молоденьких женщин и даже имеет любовницу, коей прикупил квартирку на улице Соколовой. Сам же Игорь Михайлович постоянно обитает в роскошном загородном трехэтажном доме с садом, бассейном, огромным холлом, камином, кучей спален и прочими неотъемлемыми причиндалами трудной жизни современного политика.

На светофоре горел красный сигнал. Вокруг ни машин, ни прохожих. Тем не менее я притормозил, дождался зеленого сигнала, затем продолжил движение.

То, что Скребнев жил за городом, в коттеджном поселке, вплотную примыкавшем к селу Моканово, здорово облегчало мою задачу. Если бы он постоянно обитал в квартире на Оборонной, то мне пришлось бы попотеть. Ведь она располагалась почти в центре города. Незаметно проникнуть внутрь элитной многоэтажки, подходы к которой «простреливались» камерами видеонаблюдения, а в каждом подъезде сидела придирчивая консьержка, было бы довольно трудно. Вдобавок от меня требовалось не только оказаться в жилище бывшего депутата, но и незаметно оттуда скрыться. Потолки в элитном доме высокие – не прыгать же с балкона третьего этажа! Этакий фортель может закончиться тем, что я останусь лежать на асфальте в собственном дерьме и желудочном соке. В Моканове подобных сложностей нет.

Я выехал на городскую окраину. Улицы становились уже, дома ниже, а дорожное покрытие – хуже. Вот и последние фонари на столбах остались позади. Справа мелькнул дорожный указатель. На горизонте показались огоньки населенного пункта, нужного мне.

Накануне я детально изучил карту и даже наведался в Моканово, произвел, выражаясь военным языком, рекогносцировку. В процессе подыскал неплохое местечко для стоянки автомобиля. Нашел наилучший маршрут до особняка, осмотрел его, прикинул, как можно туда проникнуть, подобрал пару запасных вариантов экстренного отхода.

Долгожданный поворот с трассы. До стоянки остается метров триста. Я сбавляю скорость, усиливаю внимание. Вокруг кромешная тьма. Только ближе к горизонту едва светится одинокий фонарь на столбе возле сельского магазина, который ночью, разумеется, закрыт. За ним-то я и планировал оставить машину.

Последнюю сотню метров я проезжаю на малых оборотах. Шуметь и привлекать внимание сельчан совершенно ни к чему.

Первый пункт плана исполнен. Я на месте.

Глушу мотор, нащупываю под сиденьем черную маску с прорезями для глаз и рта, натягиваю ее на голову, тихонько открываю дверцу и выскальзываю наружу. Тело обдает ночная свежесть, усиленная близостью березовой рощи и озера Лаково.

Сигнализацию я не включаю и даже не запираю на ключ дверцу автомобиля. Найти его в кустах за магазином и днем не так-то просто. Потом я поправляю пистолет, торчащий за поясом, выхожу из зарослей и направляюсь к объекту.

По дороге я дважды натыкался на фантомных, почти невидимых местных жителей. Они наверняка знали в Моканове каждую кочку и передвигались в кромешной темноте так же хорошо, как и при свете солнца. Я же едва успевал нырнуть в сторону от тропинки и затаиться под ближайшим кустом. Не будь у меня отточенных навыков боевой работы в лесной местности, не миновать бы мне обнаружения и всей цепочки дальнейших неприятностей.

Через четверть часа я добираюсь до нужной улицы, сплошь застроенной скромненькими такими особнячками в три-четыре этажа. Здесь совершенно другой мир: высокие заборы, относительно светло, качественный асфальт и ровно высаженные деревья. Ни грязи, ни дикорастущих кустов, ни ужасных запахов.

– Слуги народа, мать вашу!.. – беззвучно шепчу я, старательно избегая пятен света.

Потом я опускаю одно колено на теплую землю под деревцем и несколько минут остаюсь без движения. Все готово к началу боевых действий. Теперь для меня не существует ничего, кроме плана выполнения поставленной задачи. Отныне меня не заботит жизнь охранников Скребнева или безопасность тех несчастных из персонала, которые могут подставиться под пули. Ничто не помешает мне, не послужит непреодолимым препятствием в достижении цели.

К этому меня приучила многолетняя служба в Афганистане. Там мне приходилось ликвидировать крупных полевых командиров, агентов вражеских разведок, предателей и прочих «друзей» нашей Родины. Хотя лучше, конечно, обойтись без невинных жертв. Для того я и прихватил с собой специальные препараты. Я же не бездушный киллер, способный за деньги убить родную мать.

Итак, второй пункт плана заключается в проникновении на обширную территорию, принадлежащую депутату.

Во время рекогносцировки я выяснил, что его участок граничит с опушкой березняка. Поначалу эта деталь обрадовала меня, однако, сделав крюк и прогулявшись по лесочку, я приуныл. С тыла к Скребневу не подобраться. Декоративный заборчик, тянувшийся вдоль улицы, имел в высоту метра два с половиной. Зато с противоположной стороны ограда была чуть ли не вдвое выше. По ее верху была пущена «егоза» – колючая проволока в виде густых завитков. Данное заграждение еще называлось спиралью Бруно.

Со стороны рощи имелась и калиточка, через которую народный избранник, уставший от государственных дел, выходил вдохнуть лесные ароматы. Она также выглядела неприступной: сплошной стальной лист с хитрым замком и окуляром оптического глазка.