Вахтенный заколебался. Предложение было весьма заманчивым. Демис всегда отличался пронырливостью. И если он утверждал, что нашел спиртное, значит, так оно на самом деле и есть. Селим несколько секунд помолчал, затем негромко кашлянул и сказал:
– Да, я согласен. Неплохо было бы горло промочить. Только идем скорей, пока никто не проснулся.
– Вот это другое дело, – обрадовался грек и дружески похлопал вахтенного по плечу.
Оба тотчас вышли из рубки. Кроме них, на палубе никого не было. Тем не менее они старались не шуметь и передвигались едва ли не на цыпочках. Турок все время оглядывался. Оскал полной луны внушал ему тревожные предчувствия. Грек изнемогал лишь от сладостного предвкушения скорой тайной пьянки. До входа в трюм они добрались без приключений. Лишь однажды Селим чуть было не споткнулся. Однако Демис сумел его ловко удержать.
– Оставайся здесь и карауль, – наказал проныра вахтенному. – Если кто-то появится и будет спрашивать, то сильно не тушуйся. Скажи, что вышел подышать воздухом. Это же у нас не возбраняется. Так что не вешай нос. Я вскорости вернусь. Ты даже не успеешь глазом моргнуть.
– Хорошо. Ты только не забудь мне кружечку принести, – напомнил Селим.
Грек лукаво усмехнулся и достал связку подобранных заранее ключей. Теперь, когда имелась подстраховка, он мог спокойно отомкнуть дверь и попасть в святая святых судна. Замки быстро поддались. Матрос бережно приоткрыл дверь и тут же нырнул внутрь.
Селим остался наверху и напряженно ожидал возвращения товарища. Прошла минута. Затем – вторая и третья. Идея со вскрытием трюма стала казаться не такой уж и хорошей. Кружка рома все равно не принесла бы большой радости. А разоблачат их в любом случае. Археологи были слишком строгими, чтобы оставить подобный проступок безнаказанным. Понести наказание турок не желал. От тревожных раздумий и ожидания его пробило на дрожь. Демис все не появлялся. Тогда вахтенный сам решил спуститься вниз и выяснить, что же там происходит. Но едва он приоткрыл дверь, как из трюма раздался истошный крик. Селим резко отпрыгнул от двери, будто она вела в преисподнюю. Ноги внезапно затекли. В горле, которое турок недавно собирался промочить, еще больше пересохло. Крик, исходивший из трюма, постепенно угасал.
Внизу послышалась какая-то непонятная возня. Турок прислушался. Снизу долетали странные звуки. Вскоре они стали приближаться. По лестнице ползком двигалось нечто. Оно хрипело, шипело и булькало. Усилием воли вахтенный взял себя в руки. Он вернулся к входу в трюм и включил висящий над дверью фонарь. Звуки становились все более отчетливыми. Через несколько мгновений взору Селима открылась страшная картина. На палубу выполз Демис. Он бился в ужасных конвульсиях. Выпученные глаза чуть ли не вываливались из орбит. Широко раскрытым перекошенным ртом грек хватал воздух, хрипя и роняя кровавые слюни. Вахтенный, ошарашенный зрелищем, невольно отпрянул. Бедолага, корчащийся под его ногами, тянул руки и молил о помощи, словно подбитый зверь.
На палубе послышались голоса археологов и членов команды. Крик не мог не разбудить их. К турку подлетели хозяин и его помощник. Они сразу смекнули, в чем дело. Открытый трюм и матрос, бившийся в предсмертных судорогах, не оставляли у них никаких сомнений в том, что случилось. Хазерленд остался допрашивать вахтенного. Снуп решительно спустился вниз по лестнице, чтобы проверить трюм.
Селим лепетал что-то невнятное про выпивку, девочек и грека-подстрекателя. Допрашивать его не имело смысла. Он находился в шоковом состоянии. Суть инцидента была и без того понятна. Крис приказал снять турка с вахты и на время изолировать от общения с остальными членами команды. По его же приказу матросы завернули труп Демиса в брезент и отнесли в рефрижераторную камеру. У входа в трюм на дежурство был поставлен человек из археологической группы. Все разъяснения для любопытствующих «мачо» оставил на утро.
На рассвете все члены команды выглядели хмуро. Отложив завтрак на потом, они сами обратились к арендатору с вопросом о причинах гибели товарища. Многих беспокоило, не угрожает ли и всем остальным смертельная опасность. Самый старший по возрасту напрямую спросил: «Что такого может храниться в трюме, если, зайдя туда, вскоре выползаешь полумертвым?»
Общий настрой матросов Хазерленду не понравился. Но создавать своими же руками почву для бунта было бы совершенным безумием. По этой причине наниматель не стал особо плутовать перед напуганной командой. Впрочем, говорил он с ними весьма жестко.
– В обход правил, установленных контрактом, ваши друзья захотели употребить спиртное. Они предположили, что в трюме хранятся бочки с ромом или виски. Один из ваших друзей позволил себе проникнуть в трюм и открыть одну из бочек. Он жаждал выпить, не зная, что все емкости в трюмном помещении наполнены концентрированным, очень токсичным раствором с консервирующим эффектом. Вливать его себе в горло означает обречь себя на неминуемую страшную смерть. Этот матрос сам повинен в своей смерти.
Среди членов команды пробежал недоверчивый шумок. Судя по всему, объяснения их не совсем удовлетворили. Арендатор недовольно сплюнул и велел участникам археологической группы выкатить на палубу одну из бочек. Когда это было сделано, он лично открыл краник и предложил желающим проверить содержимое. Один только вид желтой вязковатой жидкости отбил у матросов охоту совать нос не в свои дела.
– Видите, это не ром, не спирт и даже не русская водка! – торжествующе воскликнул наниматель. – Это раствор, который необходим для консервации дерева. Скоро мы поднимем со дна моря остатки старинного деревянного корабля. Тогда-то раствор нам и понадобится. Без него деревянные детали очень быстро обветшают и утратят всякую научную ценность. А пить эти химикалии отважится только конченый дурак или отчаянный самоубийца! Ваш погибший товарищ относился именно к первому типу людей. В противном случае он бы выполнил все установленные предписания и остался жив! Мне очень сильно хочется надеяться, что больше представителей данного типа среди вас нет.
Ошарашенные речью Хазерленда, члены команды машинально ответили «нет» и начали потихоньку расходиться.
Колумбийский телесериал прервался на полуслове. Кадры из фильма о латиноамериканских страстях исчезли с экрана телевизора. Их заменило изображение часов на темно-синем фоне. Секундная стрелка мерно двигалась к цифре «12». Когда она ее достигла, часы с экрана исчезли. Вместо них появилась заставка местной информационной программы. Движущиеся фотоснимки сочинских ландшафтов быстро соединились в буквенный коллаж – «НОВОСТИ». После заставки на экране должен был появиться диктор. По крайней мере так происходило всегда. Однако в этот раз телевизионная камера включилась не в студии новостей, а в конференц-зале сочинской мэрии. Отчетливо слышался шум разговоров публики, присутствовавшей в помещении. Столы на переднем плане пустовали. Лишь пристально приглядевшись к табличкам на них, можно было догадаться, кого приходилось ожидать. Через секунду-другую несколько растерянный голос за кадром сообщил о начале прямой трансляции с пресс-конференции городских властей. Содержание данного мероприятия оглашать не спешили.
Контр-адмирал Галеев сидел на диване в своем гостиничном номере. Рядом находился Полундра. Они вместе всматривались в телевизионную картинку. Владимир Денисович еще утром знал о назначении пресс-конференции и ее теме. Но экранная тягомотина с ожиданием мэра и других ответственных лиц его обескураживала. Он неодобрительно качал головой и вполголоса говорил: «И это они называют прямым эфиром». Старлей, напротив, не выдавал никаких эмоций.
– Ты представляешь, сколько сейчас горожан сидят перед экранами своих телевизоров? Какие тревожные предчувствия их одолевают? – спросил адмирал у Сергея.
– Конечно, представляю. Горожанам ведь невдомек, какое блюдо им сейчас будет подано, – задумчиво произнес тот, разглядывая вереницу случайных лиц, оказавшихся в поле обзора телеобъектива.
– Естественно, никто о наших открытиях сейчас здесь говорить не будет. Те, кому по долгу службы следует знать правду об инциденте, ее и так уже знают. Мэр же сейчас озвучит окончательную официальную версию комиссии. Надо же каким-то образом успокоить народ и международную общественность.
– Да уж, рассказом об азотном тетраоксиде вряд ли кого-либо успокоишь. Да и непойманных врагов можно спугнуть, – резонно заметил Павлов. – Интересно, насколько новая официальная версия будет отличаться от старой. Надеюсь, что такого бреда больше не повторится.
Тем временем на экране появились глава городской администрации и другие высокие чиновники местного уровня. Мэр изо всех сил старался выглядеть уверенным. По большому счету это у него получалось не так уж и плохо. Однако данное достоинство никак не могло прибавить правдоподобности заключительному акту комиссии по расследованию причин взрывов в Черном море, у побережья Большого Сочи.
