— У меня есть свое частное мнение, как у любого человека и оно не зависит от директивных указаний сверху. Но если я вас чем-то обидел — ради бога, прошу извинить!
— Ничего, пустяки — миролюбиво заметил Стас, — мы будем снимать рекламные предвыборные ролики.
— В поддержку Путина?
— Естественно. А насчет расследований… — Мишин задумался, — у нас было несколько тем. Вероятно, вы их пропустили.
Он замолчал, стараясь припомнить какую-нибудь нашумевшую передачу, в которой был подан сенсационный материал, но с ходу вспомнить ничего не смог. Его взгляд скользнул по стеклу вагонного окна.
Шумилов следом тоже посмотрел в окно, задернутое белыми занавесками с вышитым на них голубым буревестником. Мимо в сумраке проплывали едва различимые огоньки. Земля во многих местах укрытая снегом, отсвечивала бледным светом луны, и потому было довольно светло.
Вагон чуть заметно покачивало, ложечка в опустевшем стакане слегка позвякивала под стук колес. Обычные дорожные звуки.
— Любите Семенова? — спросил Стас, переведя взгляд от окна на столик.
— Решил перечитать — сказал Шумилов, — мне нравится, когда писатель пишет умно, дает пищу для размышлений. Раньше весь Союз им зачитывался. Его книге были в списке дефицитных вещей.
— Да, один из лучших певцов Советской империи!
— Если в моих словах вам слышится сараказм, то в ваших словах определенно иронический подтекст. Семенов жил в то время, писал о нем, но не воспевал. И потом, откуда вы взяли, что СССР был империей? — удивился Шумилов.
— Это расхожее определение. Между прочим, никем из политологов не оспаривается — Стас многозначительно поднял брови, — а что, в пенсионном Фонде думают не так?
— Не знаю, как думают в фонде, а я вам скажу свое мнение. Есть несколько признаков, по которым ту или иную страну можно отнести к империи. Первый — как создавалось государство — силой или добровольно. Вы, наверное, из истории знаете, что в СССР национальные республики вошли добровольно.
— Так уж? — хмыкнул Мишин.
— Польша, Финляндия, страны Прибалтики не захотели входить и никто их не заставил.
— Кишка у большевиков была тонка — силенок не было!
— Тем не менее, были созданы правительства, например, польское во главе с Дзержинским, эстонское, но… население не поддержало революционный пыл. Эти государства остались суверенными. По иронии судьбы, именно им надо было ставить памятники Ленину, как человеку, предоставившему независимость.
— Хорошо, с определенными поправками я готов согласиться на добровольность. Но имперская идеология, подкрепленная мощной армией? Вы же это отрицать не будете?
— Идеология была, отрицать не буду. Но что эта идеология дала коренному населению — русским? Известно, что все империи жили и развивались за счет приращенных территорий, колоний. Жители метрополии жили намного лучше, чем захваченные аборигены. А у нас все было наоборот. Что это за империя, если русские жили хуже, чем в союзных республиках? Получается, по логике вещей, их захватили и эксплуатировали кавказцы, среднеазиаты, прибалтийцы, украинцы. С территории России вывозили нефть, газ, уголь, лес, мясо и всё это отправлялось в братские республики. Получается вроде как империя наоборот.
— Не знаю, не знаю, — пробормотал Стас, — я не силен в истории. Если так говорят знатоки, ученые, то я им верю.
— Они просто тупо повторяют западное клише, потому, что западные империи строились как раз так, по тем принципам, о котором мы говорили. Насилие и обогащение. Поэтому, возвращаясь к Семенову, — Шумилов положил ладонь на его книгу, словно на Библию, — я не считаю его певцом Советской империи. Он просто хороший писатель.
— Нет. Здесь вам меня не убедить. Мне он кажется тяжеловесным. Читаешь и, словно едешь по дороге с лежащими полицейскими — только разогнался, но уже надо тормозить. Не люблю! Разве в жизни говорят такими словами как его герои? В жизни обычно говорят просто, обыденно, редко используют цветастые эпитеты, необычные сравнения. Сейчас в моду входит стиль одежды — casual — повседневный, простой. Вот и наша речь такая. А у Семенова? Выражение типа «алогичность логики». Ну что это такое? Над фразой надо думать полдня и то не поймешь о чем речь.
Мишин пожал плечами, словно удивляясь, что этот писатель может кому-то нравиться. Он вышел из купе в коридор, а Шумилов начал укладываться спать. Поезд приезжал на станцию рано утром.
Оперативные документы
Исх. ШТ 1598 от 29.02.2000 г. секретно
Начальнику УФСБ РФ по Нижегородской области
генерал-лейтенанту Булавину В.И.
О командировании.
В соответствии с указанием заместителя Директора ФСБ РФ вице-адмирала Угрюмова Г.А. для оказания помощи в проведении поисковых мероприятий в отношении членов группы — участников антитеррористических учений, к Вам направлен полковник Шумилов Н.П.
Прошу оказать ему всяческое содействие и помощь в случае необходимости.
Начальник УБТ ДЗКСиБТ ФСБ РФ
генерал-майор Васильев А.А.
г. Москва, ночной клуб «Екатерина», 29 февраля, 23.55–02.48.
Самошин все-таки собрался в ночной клуб и потащил с собой Чайку. Зимние дни — такие скучные, нудные. Солнце садится рано, вроде настает ночная жизнь, но приходится торчать на работе. Новогодние праздники прошли, будто их и не было, а до лета еще далеко. Что остается делать? Только развлечь себя чем-нибудь. Например, зажигать в кабаках.
Ночной клуб «Екатерина» открылся на Садовом кольце в середине 1999 года без особой помпы и рекламы. Однако он быстро обрел популярность у разного рода тусовщиков. Здесь бывали и гламурные светские львицы, и богемные писатели, актеры столицы, олигархические магнаты и просто состоятельные люди. В «Екатерину» частенько захаживали приезжие иностранные знаменитости. Как-то раз Самошин столкнулся там с Гаррисоном Фордом — постаревшим Индианой Джонсом, посетившим первопрестольную со своим новым проектом.
У дверей заведения Юрия с приятелем встретило народоскопление — как поется в известной песне «Машины времени». Очередь, правда, оказалась небольшой. Стремясь придать определенный имидж своему клубу, некий имперский дух, хозяева нарядили всю обслугу, в том числе и охрану, в одежду времен императрицы Екатерины. Поэтому, когда Самошин с Чайкой приблизились ко входу, их встретили два крепких высоких охранника, одетые в форму екатерининских гвардейских офицеров. На их груди, среди бутафорских орденов странно прилепились бейджики на которых один секьюрити был обозначен как «Григорий Орлов», а второй — «Алексей Орлов».
Самошин, увидев надписи, не смог сдержать смешка.
— Не слабо они прикололись! — сказал он Чайке, подразумевая хозяев — наверное, Потемкин исполняет стриптиз на танцполе.
Тот на его реплику не ответил, но осторожно покосился на секьюрити, боясь, что их не пропустят внутрь и они только зря сюда прикатили. Но охранник с бейджиком «Григорий Орлов» скользнул по их лицам безразличным взглядом и без разговоров пропустил двух приятелей внутрь.
Ночной клуб был двухуровневым. Наверху находился ресторан с европейской кухней, внизу большой танцпол и ресторан, с вошедшей в моду японской пищей. Ролы, суши и прочая восточная фигня, в которой Самошин не находил никакого вкуса, активно завоевывали Москву.
Выдерживая общий стиль, рестораторы украсили стены зеркалами и позолотой, повсюду висели канделябры с плафонами, стилизованными под свечи. В углу зала, на небольшом подиуме с шестами, в искусстве раздевания упражнялись стриптизерши. По залу ходил еще один господин в форме гвардейского офицера с бейджиком «Григорий Потемкин». Оказалось, что это был не стриптизер, а распорядитель зала. Он показал приятелям свободные места, и те удобно пристроились между танцполом и баром.
Звучали классические мелодии в современной обработке, но было видно, что местные диджеи работали вяло. Для полного улета не хватало забойной музыки и, как потом выяснилось, организовать этот улетный сет должен был известный диджей-резидент Goodwin, он же Егор Веселов.
Юрий заказал пару коктейлей — себе и Чайке, огляделся.
— Ну что, есть телки на горизонте? — спросил он Ивана — только учти, нам нужны простые, беспонтовые. Чтобы бабок много не трясли и были веселые.
Чайка, привычным жестом поправив очки, тоже посмотрел по сторонам. Его взгляд остановился на баре.
— Видишь, у стойки две девчонки? — спросил он.
— Где, где? — заинтересовался Самошин и тоже посмотрел в сторону бара.
Там с бокалами в руках стояли и громко разговаривали две смазливые девицы. По тому, с каким любопытством они поглядывали вокруг, было видно, что это не постоянные посетительницы «Екатерины», что они, как и Юрий с Чайкой, зашли сюда впервые. Одеты девушки были в яркие кофточки, темно-синие джинсы.
