Зубков крутил в руках бумажку, на которой Груздева коряво нацарапала фамилию человека, к которому следует обратиться за новыми документами, и пытался что — то вспомнить.
— Гм, Дерягин Олег Владимирович. Мне кажется, что я уже где — то слышал эту фамилию, причем совсем недавно и, кажется, даже в связи с делом Терехова.
— Володя, у нас в городе недавно случился скандал с депутатом городской или областной думы с такой же фамилией. На него кто — то покушался, но подробности не знаю, так как особо не вникал. Помнится только, на него покушалась какая — то цыганка. Не думаю, что это тот же мужик, но вдруг…
— Завтра утром, Саня, я запрошу Москву насчёт этого Дерягина. Возможно, мы напали на след. Это было бы большой удачей!
Ночь наблюдения ничего не дала: Груздева никуда не выходила. Утром Зубков продолжил наблюдение за домом, в то время как Шахнин помчался по своим друзьям и знакомым, выяснять, что известно о недавнем скандале с депутатом. Он пожалел, что раньше не интересовался городскими новостями, хотя сейчас это очень бы пригодилось.
К обеду он уже смог систематизировать слухи и сплетни и выстроить их в осмысленную версию.
— Значит так, Володя, ситуация следующая, — сообщил он Зубкову. — Какая — то женщина напала на нашего депутата и гирькой на цепочке попыталась лишить его мужского достоинства. Вероятно, это была брошенная им любовница. Но наш ловелас — неудачник не просто депутат областной думы. Он ещё и доверенное лицо некоего Бочарова и возглавляет его избирательную компанию на губернаторских выборах. Поэтому это происшествие попытались использовать в пиаровских целях. Поймали в соседнем дворе какую — то девчонку и обвинили её в покушении на политическое убийство. Хотя вполне возможно, никто и не покушался, а просто придумали сенсацию, как пиаровский ход.
— Но почему же тогда гирькой не по голове, — удивился Зубков. — Какой смысл в том, чтобы бить его по яйцам? Что же это за пиаровский ход такой? Скорее всего, это, всё — таки, брошенная любовница.
— Кстати, такая деталь: покушавшаяся оделась цыганкой, вероятно затем, чтобы Дерягин не узнал её.
— Цыганкой? Интересный ход! Тогда сто пудов, что это была не женщина, а мужик. Скорее всего, это муж любовницы, даю башку на отсечения! И становится понятным, почему он гирькой ударил Дерягина в промежность. Кстати, только сейчас вспомнил, где слышал эту фамилию: в деле Терехова фигурирует его двоюродный брат по фамилии Дерягин. Я уже запросил нашу контору по этому поводу. Но тот ли это Дерягин, сказать не могу.
До позднего вечера они просидели в машине, наблюдая за домом, но Груздева выходила только один раз и то в магазин, поэтому приятели решили прекратить слежку, так как она ничего не даёт, и вернулись домой. Покушав, они легли, усталые, спать, но зазвонил телефон и приятный женский голос попросил к телефону Зубкова. Тот слушал молча, время от времени кому — то поддакивая и, положив трубку, недовольно скривился.
— Шеф звонил, — сказал он Шахнину.
— Насколько я успел заметить не шеф, а шефиня, — рассмеялся Шахнин. — Шефине с таким голосом приятно подчиняться.
— Дозвонилась его секретарша.
— Они так поздно вместе работают? Я, пожалуй, с нею тоже не отказался бы поработать всю ночь!
— Саня, ты забыл о разнице во времени. В Москве только заканчивается рабочий день. Нам поручено неприятное задание, причем выполнить его требуют самым срочным образом.
— Какое задание?
— Дерягин Олег Владимирович приходится Терехову двоюродным братом. Наши головастики считают, что Дерягин через него снабжал криминальные структуры липовыми документами. Весьма вероятно, что Терехов мог поделиться с Дерягиным информацией о своей работе и о нашей фирме. Поэтому он должен быть ликвидирован и как можно быстрее.
— Но мы ведь не киллеры, — попытался возразить Шахнин, однако Зубков прервал его:
— Киллеры, не киллеры… Вопрос стоит слишком серьёзно: фирма любой ценой должна остаться вне поля зрения органов. Иначе наш бизнес перехватят те, кто стоит ближе к этим органам.
— Так может быть Мишка Грачев? Ты же говорил, что подключил его к таким делам.
— Исчез куда — то Мишка Грачев, — хмуро сказал Зубков. — Выполнял здесь задание, сделал всё по высокому классу, и исчез.
— Где здесь? У нас в городе?
— Да. Ему поручили замочить одного козла, который совал всюду свой нос. Непонятно, что с Мишкой случилось, но он даже вторую часть денег не забрал. До сих пор у меня лежат. Так что, Санёк, кроме нас больше некому.
Глава 38. Адвокат Мирский берется за дело Кати Панченко
Катя поначалу считала дни, проведенные в камере, а потом и считать перестала. Дни тянулись долго и скучно, и разнообразие вносили только конфликты между женщинами. Они носили, как правило, мелочный характер: кто — то сел на соседнюю кровать, кто — то взял без спроса чужую вещь, кто — то уронил чью — то миску, кто — то на кого — то не так посмотрел, не то сказал или не так понял. Заканчивались конфликты разговором на повышенных тонах, перебранкой с матом, но до драк дело доходило крайне редко.
Катя понимала причину конфликтов: у каждого человека в той или иной степени имеется потребность побыть одному. Постоянное же присутствие посторонних людей раздражало, и это раздражение постоянно нарастало, пока не выплёскивалось в виде конфликта. Катя тоже ощущала, как в ней нарастало раздражение, и пыталась отвлечься, решая математические задачи.
Иногда какую — нибудь из сокамерниц вывозили на судебное заседание, и приготовление к этому событию напоминало подготовку к празднику. Все сокамерницы принимали самое деятельное участие в украшении подсудимой: делали ей прическу, не жалели для неё косметику и давали напрокат свои вещи и украшение. Подсудимую экзаменовали, диктовали заготовки ответов на возможные вопросы судьи и прокурора, подсказывали, основываясь на собственном опыте, как лучше себя повести в конкретной ситуации, всячески подбадривали и поднимали настроение.
Катя тоже делилась своей косметикой и живо участвовала в заготовках ответов, выстраивая логические цепочки и придумывая такие заготовки, которые вызывали бы нужные вопросы. Сокамерницы быстро оценило её логическое мышление, да и ей самой нравилась эта гимнастика ума. Однако вызывали на судебное заседание нечасто.
Антон снова приходил на свидание, и Катя удивилась тому, что её близкие добиваются свидания с большим трудом, а он, посторонний для неё человек, получает разрешение на свидание, по — видимому, без особого труда. Они виделись минут пять, не больше — Катя прервала свидание и ушла, когда у неё, помимо желания, потекли слёзы.
Через пару дней после этого надзирательница повела её на встречу с адвокатом. Не хотелось встречаться лишний раз с серой и унылой женщиной, измотанной своими проблемами и болячками, но дисциплина требовала. По дороге надзирательница смотрела на неё немного удивленно и, не выдержав, покачала головой.
— Если у твоих родственников столько бабок, чтобы нанять Мирского, зачем же ты сама пошла на преступление? — спросила она, явно не ожидая ответа. — Могла ведь нанять кого — нибудь.
Катя не поняла этого замечания и не хотела даже над ним задумываться, потому что предстоящая встреча была ей крайне неприятна. Но в комнате, в которую её ввела надзирательница, вместо Маргариты Владимировны Герасименко сидел невысокого роста упитанный пожилой мужчина с профессорской бородкой и в очках с толстыми стёклами. На столе были разложены бумаги, которые он просматривал.
— Давайте знакомиться, Катя, — встал он ей навстречу. — Фамилия моя Мирский, зовут Борис Аркадьевич. Я ваш адвокат. С вашими бумагами я ознакомился, а сейчас вы мне всё подробно расскажите.
— А как же Маргарита Владимировна? — растерялась Катя. — Ведь она, вроде бы, мой адвокат.
— А я вам не нравлюсь?
— Вы, Борис Аркадьевич, назначены ко мне адвокатом вместо неё?
Мирский снисходительно усмехнулся.
— Видите ли, Катюша, меня уже давно никто никуда не назначает. Меня нанимают, притом за большие деньги.
— А кто вас нанял? Виктор Михайлович?
Она подумала, что это Мельников, узнав в какую беду она попала, пригласил дорогого адвоката, но Мирский слегка удивился:
— Виктор Михайлович? Такого не знаю. Ну, да ладно, это не имеет значения. Вы, Катюша, изложите мне свою версию дела.
Адвокат слушал её внимательно, сочувственно смотрел на неё добрыми глазами и она, неожиданно для себя самой, рассказала о том, как её схватили на улице, отвезли на дачу к Сапогу и там изнасиловали. Она рассказала о том, как готовила покушение, и почему оно не удалось. Катя не смогла сдержаться и разрыдалась, а Мирский слегка сжимая её руку, терпеливо ждал, когда она успокоится.
