Второй так ничего и не заметил. Перебегая от дерева к дереву и держа пистолет наготове, он опасливо приближался к капитану. Торин знал, что Привалов наверняка связал пропажу одного из нападавших с маячившей на заднем плане фигурой неизвестного мужчины. Вопрос, поверит ли он в подоспевшую помощь или в ее инсценировку. Торин сунул за пояс пистолет убитой жертвы, собираясь не столько стрелять, сколько продемонстрировать наличие у него оружия.
Второго бандита Торин настиг, когда тому надоело блуждание по лесу и он выставил ствол пистолета из-за дерева. Схватив кисть с пистолетом двумя руками, Андрей Петрович рванул ее вверх и назад. Пистолет вылетел, а бандит, взбрыкнув ногами, грохнулся на спину. Не дав ему опомниться, Торин нанес один-единственный сильный удар в область сердца. Парень резко выдохнул с хрипом, и глаза его остановились, уставившись в небо мимо Торина.
Подобрав второй пистолет, Андрей Петрович посмотрел в сторону Привалова, но не увидел его. Осенний лес продолжал шуметь и качать на ветру своими ветвями. Зловещая погодка, подумал Торин. Минуты три он вглядывался между деревьями, когда уловил какое-то движение правее того места, где до этого видел капитана. Замерев на одном колене, Андрей Петрович ждал появления нового действующего лица. Им оказался третий парень, но уже с короткоствольным автоматом калибра 5,6 мм. Положение Привалова осложнялось, но не было безвыходным. Со стороны нового противника капитана не защищали деревья с толстыми стволами. Невысокие кусты и древесный подрост автомат прошьет пулями насквозь, как бы ты за ними ни укрывался.
Капитан, естественно, увидел нового противника, как тот ни пытался тихо подкрасться, и оценил свое положение как незавидное. Торин помнил, что Привалов славился оригинальностью мышления, но такого не ожидал. Капитан умышленно открылся своему противнику, и тот не замедлил выпустить в жертву автоматную очередь. Наметанный глаз Торина сразу заметил, что Привалов упал за долю секунды до того, как в него должны были попасть пули. Заметил он и то, что пули не достигли цели – так раненые или убитые не падают. Это разглядел только опытный Андрей Петрович. Но Привалов поразил его своим решением. Изобразив пораженного автоматной очередью человека, капитан рухнул в ледяную воду озера и скрылся под водой. Бандит, положив автомат на плечо, как это принято в боевиках, ленивой походочкой супермена двинулся к берегу. Торин начал сомневаться в том, что Привалов невредим. Он тоже двинулся, прячась за деревьями, к берегу.
Прошло не менее двух минут с момента, когда капитан рухнул в воду. Бандит стоял на берегу и смотрел на расходящиеся по воде круги. Видимо, он ждал, что тело всплывет. По крайней мере, в боевиках так показывают. Торин решил не рисковать и пристрелить бандита, но после осечки пистолета одного из них засомневался. Если пистолет сейчас подведет, то он станет новой дичью. Подкрадываться, когда человек весь напряжен и прислушивается, тоже связано с риском, можно нарваться на пулю. Очень часто с испугу люди показывают чудеса реакции, а до бандита было метров пять. Торин осмотрелся и увидел около своей ноги не очень крупный камень. Осторожно подняв и взвесив в руке, Андрей Петрович определил его вес граммов в двести. При хорошей силе броска эти двести граммов превратятся в десятки килограммов. Торин примерился и послал камень в голову бандита. Сухой стук, и парень рухнул на землю как подкошенный. «Кажется, я проломил ему череп», – догадался Торин.
Еле заметный уху плеск выдал Привалова. Торин мгновенно обернулся и увидел, что капитан приподнял над водой голову, но метрах в десяти левее. Дышал медленно и глубоко, а не судорожно и быстро, как делают неопытные пловцы. Такое глубокое дыхание позволяло быстрее восстановить кровообращение и насытить легкие кислородом. Глаза Привалова внимательно и быстро бегали по кустам, не переставая фиксировать незнакомца на берегу.
– Их было трое, – спросил Торин, – или есть еще кто-нибудь?
– Только трое, – ответил капитан, но не сделал попытки выбраться на берег.
Над водой по-прежнему была только его голова по уши и подбородок. Вода вокруг чуть заметно колыхалась. Он ведь куртку снимает под водой, догадался Андрей Петрович, чтобы в случае чего не связывала движения. Распахнув куртку так, чтобы капитану были видны оба засунутые за пояс пистолета, Торин пальцами вытянул их и бросил на траву. Расставив руки в стороны, чтобы показать, что он не вооружен и не опасен, предложил:
– Вылезай, Володя, а то ты и так просидел под водой непостижимое время. Минуты три, не меньше?
– Две с половиной, – ответил Привалов, но не сделал попытки вылезти из воды.
– Да-а, хорошая была подготовочка в вашем морском спецназе, – дружелюбно заметил Торин. – Вылезай, а то замерзнешь.
– Ни в коем случае, – охотно поддержал разговор капитан, – при определенном настрое организм не ощущает холода и не воспринимает низкой температуры.
Торин догадался, что Привалов избавился от куртки и почти восстановил дыхание. Теперь он был готов или к рукопашной схватке, или к тому, чтобы опять уйти в безопасность под воду. Ах ты, зараза, одобрительно подумал Торин, вот школа! Он же специально в разговор полез, чтобы время потянуть. А оно ему нужно для восстановления сил.
– Ладно, кончай свои штучки и вылезай, – строго сказал Андрей Петрович. – Я не для того тебя спасал, чтобы нападать. Разговор есть, очень важный.
– Руку подайте, – предложил неожиданно Привалов, – а то здесь скользко.
– Щ-щас! – ехидно ответил Торин. – Руку я ему подам, а он меня в воду. Для вас вода – родная стихия, ты меня там в два счета удавишь.
– А есть за что? – осведомился капитан.
– Не за что. Только кто тебя знает, что у тебя на уме. Вдруг ты в такой панике, что любого куста боишься. Тебя же только что чуть не убили.
– Замучаются, – проворчал Привалов и стал выбираться из воды. Куртку он волок за рукав.
На берегу, не глядя на Торина, капитан стащил с себя джемпер и футболку. Отжав все как следует, снова натянул. Торин, наблюдая эту процедуру, действительно не заметил на теле Привалова мурашек или других признаков охлаждения. Вылив воду из ботинок и отжав носки, капитан поднялся на ноги и спросил:
– Что дальше?
– Пойдем в мою машину, там и поговорим по дороге.
– А оружие?
– Пусть валяется. Моих отпечатков на нем нет – я, как видишь, в перчатках. А стволы понадобятся криминалистам для экспертизы и прослеживания его кровавого пути.
– А куда едем? – снова спросил Привалов.
– В такое место, где ты будешь в полнейшей безопасности.
– Попробую поверить, – усмехнулся капитан.
– Попробуй, свои не обманывают, это здесь, на гражданке, от всех можно ожидать пули в спину, – специально двусмысленно сказал Торин.
– Даже так? – удивился капитан…
7 мая 2008 года. Аденский заливБорт сухогруза «Карина»В каюту капитана постучали.
– Разрешите, Алексей Петрович? – спросил вахтенный помощник, но, увидев хмурое лицо капитана, замялся.
– Ну, что у тебя? – недовольно спросил капитан Казарин. Его недовольство было понятно: если капитана беспокоили вахтенные по мелочам, то это отражалось на их службе. Решение или вмешательство капитана нужно во время рейса только в исключительных случаях. Если вахтенный не может принять решение сам, то это говорит о его низкой квалификации. В данном случае вахтенный имел право побеспокоить капитана и не нарушал неписаных правил судна.
– Мы рискуем выбиться из графика. Алексей Петрович, пора переходить на полный ход.
Капитан все еще держал в руках мобильный телефон, по которому, судя по всему, только что разговаривал. Пальцы правой руки барабанили по крышке стола. Казарин чего-то ждал, но никого не посвящал в свои планы. Это было удивительно, но капитан судна имел на это право, и вахтенный воздержался от расспросов.
– Хорошо, – капитан наконец посмотрел на помощника, – командуй.
То, чего ждал Казарин, было большой тайной, и знать о ней не полагалось никому. Алексею Петровичу перед отходом сообщили, что должен будет принять на борт группу специально подготовленных людей, которые обеспечат его безопасное прохождение через опасные пиратские воды. Когда, как и где эти люди поднимутся на борт, ему не сказали, а дали лишь код. Отдавая себе отчет о ценности груза, который сейчас находится у него в трюмах, капитан, естественно, волновался. Поэтому он и отдал приказ сбавить ход и идти самым малым, лишь бы держаться курса. Но ползти больше было нельзя, группы все еще не было, и он решил позвонить своему руководству. Руководство ничем не могло помочь и оставило все на усмотрение Казарина. Остановить судно или вернуться в порт капитан не мог. Он обязан был доставить груз в срок, согласно фрахту. А прибыла группа или нет – не являлось каким бы то ни было оправданием в глазах получателя груза. Получателя меньше всего волновали эти нюансы.
