– А ты чего? – обернулась она. – По-моему, это – прикольно быть следаком.
– Это кому как. Тем более что следователем меня бы вряд ли взяли. Для того нужно высшее образование. Кстати, а ты уже решила для себя, кем быть?
– Да. Я хочу стать дизайнером по интерьеру.
– Прикольно. Да, у тебя с детства к этому талант. Помню, какие ты квартиры для своих Барби устраивала. Молодец, дерзай. Вполне одобряю. Это как раз твое. В кафе заглянем? По пироженке не против?
– А пошли, – в очередной раз взяла его дочь под руку, и они ускорили темп.
Когда закончилось их чаепитие, Михаил внимательно посмотрел на Дашу и неожиданно для себя все-таки спросил о том, что его мучило последние три дня:
– Скажи мне, доча, а почему для придумки своего розыгрыша ты нарисовала портрет соблазнителя, как человека старше себя вдвое, да еще и женатого?
– А это чтобы страшнее было, – не моргнув глазом ответила она.
– Ага. Прекрасно. Тебе удалось нас напугать до бессонниц. Но это не значит, что тебе и впрямь нравится такой человек? – И Родин еще пристальнее посмотрел ей в глаза.
– Нет. Конечно, нет! Но…
– Что «но»?
– Ну… Ну, в общем, мне нравится один парень. Из параллельного класса, – нерешительно замямлила она, ковыряя ложечкой недоеденный кусочек шоколадного торта. – Только вот я ему… По-моему, он на меня никогда не западет.
– Да? А почему ты так решила? Он влюблен в другую? – окончательно успокоившись, задал вопрос Михаил, думая, что хоть советом сможет помочь дочери в ее «горе».
– Ну, не то чтобы влюблен. Кажется, он сейчас выбирает между мной и Светкой.
– А она симпатичная?
– Если быть объективным, то ничего, – по-взрослому рассудила Дарья, хмурясь. – А так я ее просто терпеть не могу.
– Ну, это понятно, – поднял он кверху глаза, разведя руками.
– Нет. Не из-за Вовы. Просто она очень вредная и хитрая. А вот ты мне скажи, – вдруг оживилась девочка, – как мужчина. Какие вам женщины нравятся? Неужели такие, как Светка?
– Не переживай, доча, такие нам не нравятся. Рано или поздно их хитрости мы начинаем понимать. Лучше, конечно, если рано. А вообще мужчинам нравятся неприставучие женщины. Именно в таких мы и влюбляемся. В нас ведь сидит инстинкт охотника. А кого ловить, если добыча сама в руки идет? Так, поиграть на время, как кошка с полудохлой мышью.
– М-да? – после осмысления сказанного промычала Даша, отодвигая от себя блюдце с окончательно размазанным по нему коричневым кремом. – А ты знаешь… Ты мне очень помог. Я теперь вообще на него внимания обращать не буду! Вот совсем! – почти выкрикнула она последние фразы, обратив на себя внимание немногочисленных посетителей кафе.
– Вот и правильно. Только не забывай хоть иногда поглядывать в сторону Вовы, кидая томные взгляды. Особенно в новых сапогах.
– Ага! Именно в них и не буду на него обращать внимания и иногда кидать томные взгляды, – как урок повторила она и звонко рассмеялась.
На перроне они были уже втроем. Алексей успел приехать на вокзал, как и обещал.
– Ну что, разобрались? – первым делом спросил он, подойдя к ним почти вплотную и понизив голос.
– Да, сынок. Все в поряде. Просто Дашенька… А что Дашенька? – с напускной строгостью посмотрел Михаил на дочь в ожидании ее собственного комментария.
– Дашенька вас всех разыграла, – наигранно вздохнула она и опустила глазки, шмыгнув носом для убедительности в том, что искренне об этом сожалеет.
– Нормально. Правда, для ненормальных. Ты че, с дубу рухнула, сестрица? – не скрывая возмущения, постучал себе ладонью по лбу Алексей. – Это что за приколы?
– Не кипятись, Лешка. Это она тебе потом объяснит. Если захочет. Главное, с головой у нее лучше, чем мы ожидали. Да, доча? Ты мой смышленыш! – И он, притянув Дашу к себе, откинул капюшон ее розовой курточки и чмокнул в макушку. Затем снова надел и легонько шлепнул подзатыльник.
– Пап, а у меня к тебе вопрос, – нисколько не обидевшись, заявила Даша.
– Как? Еще?
– Ну, ты мне только ответь, получается, что все это я затеяла зря? Неужели тебе не было бы приятно, если бы мать перед тобой извинилась?
– Мне было приятно, что вы обо мне вспомнили. Это самое главное, – серьезно ответил Родин. – Честно сказать, я даже боялся и мечтать об этом. А мать ни в чем винить не надо. Что случилось, то…
В этот момент раздался звонок на его телефоне. Как раз позвонила Галина, как будто почувствовала, что заговорили о ней.
– Слушаю, – ответил Михаил и поднял кверху палец, призывая детей не галдеть.
– Миша, это Галина. А вы где сейчас? – спросила она каким-то вкрадчивым голосом.
– На вокзале. Дети со мной. Оба, – лаконично пояснил он.
– А что вы там делаете? – все так же тихо и пытливо звучал ее тон.
– Я уезжаю. Они – провожают.
– Как?! Ты уже уезжаешь?! – буквально воскликнула она. – А как же… А вопрос с дочерью ты что, решил?! – теперь зазвучало категорично, даже со злостью.
– Да. Решил.
– И что?! – практически истерила Галина. – А почему со мной не поговорил?!
– Я поговорил с ней. Этого достаточно, – абсолютно не теряя самообладания, спокойно пояснил Михаил. Похоже, его интонация еще больше взорвала Галину.
– Ты что, издеваешься?! Да какое ты имел право без моего ведома… ты… ты был должен! обязан! посоветоваться сначала со мной! Что за самодеятельность ты развел?!
Родину захотелось немедленно захлопнуть крышку своего простенького мобильника, но нельзя было делать это при дочери, которой он наказал уважительно относиться к матери. Пришлось терпеть, отойдя немного в сторону, поскольку крики Галины резали ухо не только ему. Во всяком случае, Даша ехидно улыбалась, слегка кивая головой. Как бы давая понять отцу, что: «Я же тебе говорила!»
– Успокойся, Галочка, – назвал он ее как когда-то раньше, решив сменить тактику боя, – просто меня время поджимало. На работу надо. А с нашей дочерью все нормально. Она просто придумала такую историю.
Его почти извиняющийся тон повлиял на смену настроения бывшей жены:
– Да? Ну, слава богу. Но зачем ей это было нужно? – уже совершенно спокойно заговорила она. – Привлечь таким образом внимание к собственной персоне?
– Возможно, – коротко ответил Михаил, подумав о том, что цель Галины мало чем отличается от дочкиной. Привлечь внимание к собственной персоне. Разве что методы иные.
– Ясно, – задумчиво произнесла она. – Ну а ты-то как сам? Как погляжу, поднялся. Зарабатываешь неплохо.
– Галочка, ты извини, мне пора. Как-нибудь в другой раз поговорим, – весьма тактично ушел он от предлагаемой ею темы. – Пока. Береги здоровье. – И с удовольствием захлопнул телефон, вернувшись к детям.
До отправления поезда оставалось еще десять минут. Они еще поболтали о всякой ерунде, подшучивая и подкалывая друг друга. Было весело и легко. Но с болью в душе и нескрываемой грустью Родин вошел в вагон по прошествии этого короткого времени, расцеловав на прощание обоих своих отпрысков. Но тут вдруг Даша подскочила к вагону, не дав ему скрыться в тамбуре:
– Ой! Папа! Чуть не забыла! На, – и она протянула ему какую-то плоскую картонную коробочку.
– Что это? Надеюсь, не бомба замедленного действия?
– Потом посмотришь.
Поезд зашипел, дернулся, лязгнув своими сочленениями, проводница убрала лесенку, а Даша и Алексей все не хотели отходить на безопасное расстояние.
– Молодые люди, пять шагов назад! – скомандовала худенькая девушка в униформе.
– Как доедешь, обязательно позвони! – как заботливая мать крикнула на прощание Даша.
– Идите, идите, – махнул им рукой Родин, вторя проводнице и чувствуя, что горло сдавливает комок нервов, и скрылся в тамбуре.
* * *
Только когда непрошеный гость превратился в маленькую точку на пыльной дороге, Анна, всматриваясь ему вслед, осмелилась заговорить с до сих пор не сказавшей ни слова Лидией Васильевной:
– Ну, и как вам этот визит, тетушка?
– А что, собственно, этому простолюдину было угодно? – искренне не понимая, пожала она плечами. – Честно сказать, я в полном недоумении от такого беспардонного вторжения.
– Вся ваша беда, Лидия Васильевна, что вы совершенно не хотите интересоваться нынешней политикой, – укоризненно покачала головой Анна и, сняв шляпку, небрежно кинула ее на стол.
– Я и прошлой политикой не особо интересовалась. А уж что говорить про теперешние сумбурные времена? – вздохнула та, брезгливо отодвигая от себя чашку, из которой пил Самохваленко.
– Весьма напрасно вы так. А я вот очень внимательно слушаю папеньку. И, уж поверьте, знаю, какую опасность представляют люди из ВЧК. А наш гость как раз из этого ведомства. Я это сразу поняла.
– Каким же образом, позволь полюбопытствовать?
– Да хотя бы по кожаному головному убору. Да и по «нагану», который он прятал за ремнем под полой своего сюртука.
– Он был с оружием?! – воскликнула Лидия Васильевна, округлив глаза и прижимая ладонь к груди. – Но что ему нужно от нас? От совершенно нищих теперь людей? Они ведь уже все отобрали, что могли унести. И даже дом. И занимаются теперь там бог весть чем.
