– Не заметил, – покачал головой Усманов. – Горит лампочка сигнализации.
– Значит, никого, – согласился Абрамов. – Мастера, видимо, уже ушли. Ну что, нам пора, а то они получат бабки и уйдут. Не на улице же их вязать. Лебедев, давай!
Лебедев молча кивнул, взял кейс, протянутый ему Усмановым, выбрался из «шестерки» и зашагал к магазину. Он на глазах утратил военную выправку, ссутулился и в своей дешевенькой синтетической курточке стал походить на обычного представителя советской трудовой интеллигенции. В дверях Лебедева встретили двое плечистых громил в кожаных куртках.
– Тебе чего? – спросили они. – Уже закрыто.
– Я знаю, – закивал Лебедев. – мне надо деньги сдать.
– Деньги – это хорошо, – глубокомысленно произнес один из бойцов, улыбаясь. – Давай их сюда.
– Э-э, нет, молодые люди, – захихикал Лебедев, – извините, но я порядок знаю. Деньги вручу только директору. Она на месте?
Громилы засмеялись, потом один сказал:
– На месте… Ладно, проходи, но придется обождать.
– А мне, молодые люди, спешить некуда, – отозвался Лебедев все с тем же старческим хихиканьем, протискиваясь между курток в приоткрытую дверь.
Оказавшись в помещении, отставной майор нащупал под рукавом кнопку специального крепления на правом запястье. Он отстегнул кнопку, и в ладонь ему скользнула короткая, но очень тяжелая металлическая дубинка с удобной рукояткой, обтянутой кожей. Бойцы Коляна разинули рты от изумления, когда сутулый дядька вдруг резко развернулся, словно балетный танцор, и вскинул руку с дубинкой. Кейс отлетел в сторону, а дубинка обрушилась одному из громил на плечевой сустав, после чего парень обнаружил, что перестал владеть правой рукой – она висела плетью, словно чужая. Впрочем, долго огорчаться по этому поводу бойцу не пришлось – следующий удар пришелся ему по темени. Его товарищ вскинул было руки, готовясь сопротивляться, и уже набрал в легкие воздуха, чтобы позвать на помощь, но тут Лебедев принялся охаживать его дубинкой по морде. Удары страшной силы сыпались градом, ломая кости. Ошалев от боли и собственной беспомощности, охранник опустил руки и после очередного удара по голове как мешок повалился на пол. Правда, перед тем как упасть, он все же успел слабо вскрикнуть, и этот вскрик и шум падающего тела могли привлечь внимание остальных, находившихся в кабинете директора. Лебедев одним прыжком подскочил к двери, соединявшей торговый зал с внутренними помещениями магазина, и застыл у косяка, прижавшись спиной к стене. Вскоре он услышал шаги в коридоре и приглушенный оклик:
– Серый, что там у вас?
Вслед за этим из дверного проема появилась рука с пистолетом. Лебедев тоже успел достать свой пистолет и сжал его в левой руке. Правую руку с дубинкой он медленно занес для удара. Человеку с пистолетом оставалось сделать еще полшага, чтобы увидеть на полу два неподвижных тела. Однако в этот момент Лебедев резко опустил дубинку ему на запястье. Пистолет со стуком выпал на пол, человек застонал и согнулся, словно нарочно подставляя противнику затылок, по которому Лебедев не замедлил нанести второй сокрушительный удар. Стон мгновенно оборвался, и массивное тело рухнуло на навощенный паркет. Лебедев прислушался: все было тихо. Он обвел взглядом помещение. Всюду поблескивала позолота старинных часов и канделябров, тускло светились клинки восточных сабель. Подняв глаза, Лебедев встретил высокомерный взгляд какого-то сановника, изображенного в лентах и орденах на парадном портрете. За стеклянной дверью замаячила фигура Абрамова, и Лебедев жестом пригласил его зайти, одновременно прижав палец к губам. Через мгновение все три отставных разведчика собрались у двери в служебные помещения.
– Их же вроде пятеро было? – спросил шепотом Абрамов, бросив взгляд на выведенных из строя троих бритоголовых противников.
– Остальные, похоже, у директора – инкассацией заняты! – предположил Лебедев. Усманов, никогда ранее не бывавший в антикварных магазинах, восхищенно разглядывал старые картины и предметы роскоши.
– Фарид, хорош башкой вертеть, – одернул его Абрамов. – Давай вперед, я за тобой. Ты, Ваня, останься здесь, посмотри за своими клиентами.
Усманов с пистолетом в руке крадучись двинулся вперед по коридору. Там, где коридор делал поворот, он присел и рывком выскочил из-за угла, однако увидел лишь три закрытые двери с табличками «Бухгалтерия», «Заместитель директора» и «Директор». Усманов двинулся к кабинету директора и резко рванул дверь на себя, одновременно присев и вскинув руку с пистолетом. Дверь распахнулась, однако в кабинете никого не было. Усманову бросилась в глаза мужская кожаная куртка, небрежно брошенная на стул, – гости явно были где-то рядом и собирались еще вернуться в кабинет. Посмотрев повнимательнее, капитан заметил в пепельнице окурки сигарет «Парламент» с характерным белым фильтром и со следами помады на нем, а рядом с пепельницей – початую пачку таких же сигарет и дорогую зажигалку.
Пока капитан производил осмотр, Абрамов страховал его, держа под прицелом коридор и дверной проем в дальнем конце. Усманов на всякий случай подергал двери двух других кабинетов, но они, как и следовало ожидать, оказались заперты.
– Что за херня? – шепотом поинтересовался Абрамов. – Где они?
– В мастерской, – отозвался Усманов, кивая на дверной проем в конце коридора. – Но что они там делают?
Если бы отставные разведчики знали, что директор магазина – молодая женщина, и притом красивая, они могли бы догадаться, что делают в подвальном помещении верзила по кличке Гнилой, возглавлявший группу «инкассаторов», и его подручный по кличке Кишка, прозванный так Коляном за худобу и высокий рост. Получилось все как-то само собой: когда Гнилой в сопровождении Кишки ввалился в кабинет директрисы, он сразу оценил хозяйку магазина: золотая копна пышных волос, синие глаза, полные чувственные губы. Однако грешных замыслов у него поначалу не возникло.
– Бабки приготовила? – с ходу спросил Гнилой, не здороваясь.
– Приготовила, – с ненавистью глядя на Гнилого, ответила женщина.
– Гони! – приказал тот, кивая на сейф.
– Они не в сейфе, а внизу, в мастерской, – сказала директриса.
– Почему в мастерской? – подозрительно осведомился Гнилой. – Если что, смотри! – И он показал пистолет.
– Не бойтесь, – презрительно усмехнулась женщина, – я с вами воевать не собираюсь. Просто в мастерской стоит специальный сейф. Ваши деньги я положила туда, чтоб они мне не мешались.
– Ну ладно, иди вперед, – распорядился Гнилой.
Руку с готовым к бою пистолетом он сунул в карман куртки.
То же проделал и Кишка. Когда женщина встала из-за стола и пошла к двери, Гнилой невольно сглотнул слюну, глядя на ее стройные ноги в туфлях на высоких каблуках, на черное платье в обтяжку, подчеркивающее тонкую талию и высокую грудь. На черной материи платья мягко поблескивал золотой кулон. «Бля, вот это телка! – с восторгом подумал Гнилой. – Не дурак был этот ее хахаль, покойный Гном. Ладно, в подвале с ней разберемся…»
Гости спустились следом за хозяйкой магазина по крутой металлической лестнице в подвал, где пахло деревом, клеем и краской, и, не заходя в рабочее помещение, прошли в маленький кабинетик, где старший мастер принимал заказчиков. Там действительно стоял массивный сейф. В мастерской никого не было, а когда директриса открыла сейф и стала вынимать оттуда толстые пачки сотенных, Гнилой совсем успокоился.
– Ну-ка иди погуляй, – сказал он Кишке. – У меня к хозяйке разговор есть.
Кишка повиновался, и Гнилой захлопнул за ним дверь. Когда щелкнул замок, хозяйка вздрогнула. Гнилому с малолетства не приходилось ухаживать за женщинами, он брал их деньгами, а чаще угрозами или силой. Вот и теперь он сразу перешел к делу, хотя и испытывал некоторое волнение – таких красоток ему еще не приходилось видеть так близко. Верзила сделал шаг вперед, и женщина в черном платье испуганно попятилась.
– Ты чего шарахаешься? – удивился Гнилой. – Солдат ребенка не обидит.
– Взял деньги и катись отсюда, – со злобой прошипела хозяйка. – Я на чай не даю!
– Кому не даешь – а мне дашь! – ухмыльнулся Гнилой. – Гнома-то твоего больше нет. Тебе что, крепкий мужик не нужен? Я тебя прикрою в случае чего…
С этими словами Гнилой обнял женщину за талию, но она яростно вырвалась.
– Пошел к черту, идиот! Посмотри на себя в зеркало, урод!
– Ты чего хлебало раззявила, сучка? – рассвирепел Гнилой. – Ты кому это говоришь? А ну подь сюда!
Гнилой облапил женщину так, что у нее захрустели кости, и впился в ее шею поцелуем, больше напоминавшим укус. Ей, однако, удалось с непостижимой ловкостью высвободить руку, и в следующую секунду Гнилой с руганью содрогнулся от удара в пах. Хозяйка магазина бросилась было к двери, но в последний момент Гнилой ухватил ее за запястье и рванул к себе.
