У противоположной стены, на операционном столе, терявшемся в полумраке, лежало тело чернокожего человека. Эрл его не узнал. Грудь умершего была рассечена и раскрыта, показывая всему миру внутренние органы. Некоторые из них уже были извлечены.
— Это Шуберт, — не оборачиваясь, сказал доктор.
— Что?
— Шуберт. Пластинка на патефоне. «Фантазия» Шуберта. Вам нравится?
Эрл всадил в патефон пулю, разбивая прекрасную музыку герра Шуберта на миллион кусочков.
Доктор поморщился, поскольку он не привык, чтобы такой громкий звук звучал в такой непосредственной близости.
Помолчав, доктор сказал:
— Не знаю, отдаете ли вы себе отчет в том, что делаете. Но даже такой человек, как вы, должен понять вот это. — Он протянул Эрлу документ. — Не бойтесь, читайте. Читать-то вы умеете. Вы состоите или состояли на военной службе. Вам не надо объяснять, что такое приказы и соображения высшего порядка. Читайте. Читайте же.
Схватив документ, Эрл первым делом обратил внимание на броскую эмблему Министерства обороны Соединенных Штатов.
Документ начинался со слов:
"ВСЕМ СОТРУДНИКАМ МЕСТНЫХ И ФЕДЕРАЛЬНЫХ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ.
Податель настоящего документа участвует в операции, которая имеет гриф «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. ОСОБАЯ ВАЖНОСТЬ» и официально признана операцией, осуществляемой в интересах национальной безопасности. Таким образом, эта операция, а также податель настоящего документа находятся под полной защитой правительства Соединенных Штатов. Податель сего документа выводится из-под действия всех местных и федеральных законов.
Любое нарушение настоящего постановления будет караться по всей строгости закона Генеральной прокуратурой Соединенных Штатов. Настоящим документом предписывается прекратить любые действия правоохранительных и иных органов, мешающих осуществлению программы, которая ведется в Фиванской исправительной колонии (для цветных), округ Фивы, штат Миссисипи. Настоящим документом вам предписывается немедленно освободить подателя и покинуть место.
За дальнейшими разъяснениями обращайтесь к дежурному офицеру Главного разведывательного управления Министерства обороны по телефону УЕ-5-2433 в городе Арлингтон, штат Виргиния, воспользовавшись для идентификационных целей паролем «голубой вторник».
ЭТА ПРОГРАММА ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ ПО ПРЯМОМУ УКАЗАНИЮ ПРАВИТЕЛЬСТВА СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ. ВСЕ, КТО СТАНЕТ ПРЕПЯТСТВОВАТЬ ЕЙ, БУДУТ СЧИТАТЬСЯ НАРУШИТЕЛЯМИ ЗАКОНА, СО ВСЕМИ ВЫТЕКАЮЩИМИ ПОСЛЕДСТВИЯМИ".
— Вы понимаете, что означает этот документ, не так ли? — сказал доктор. — Вы уже успели наломать немало дров. Теперь вы видите, что даже не представляли себе, насколько это важно, насколько ценно?
Эрл лишь молча смотрел на него. Пауза затягивалась.
— И вот сейчас вы поняли, что должны остановиться. Этого требует от вас долг. Для вас лучше всего будет снова бежать отсюда, захватив всех тех, кто с вами пришел, и оставить нас в покое. Все это имеет слишком большое значение, чтобы зависеть от прихоти такой мелкой сошки, как вы. На карту поставлено очень многое, как это ясно дает понять данный документ — надеюсь, вы не сомневаетесь в его подлинности? Вы расправились со всеми грубыми мужланами, которые плохо обращались с вами, и это должно удовлетворить вас. Вы осуществили свою мелочную месть. А теперь или вы немедленно уйдете, или я позвоню куда следует, и через двадцать минут сюда прибудет подразделение морской пехоты.
Эрл поднес документ к дулу револьвера и выстрелил. От раскаленных пороховых газов бумага вспыхнула; Эрл выпустил ее, она упала на пол и быстро превратилась в пепел.
— Вы нарушаете совершенно секретное постановление правительства...
— Вы творите зло, — остановил его Эрл.
— Нет, мы несем миру добро, — возразил доктор. — Вы даже понятия не имеете, с чем столкнулись.
— Мне прекрасно известно, чем вы здесь занимаетесь, доктор Стоун, — сказал Эрл. — Или вы теперь доктор Гудвин? Или еще черт знает кто? Вы вкалываете чернокожим заключенным вирус сифилиса. Насколько мне известно, этот штамм называется Treponema pallidum или как-то вроде этого. Но это не просто сифилис. Это в своем роде сверхсифилис. Вы пытаетесь превратить вирус в биологическое оружие. Вот почему в ваши работы посвящены плутониевая лаборатория в Лос-Аламосе и лаборатория в Форт-Дитрихе в Мэриленде. Лаборатория в Форт-Дитрихе — это главный центр по созданию биологического оружия. Вот почему на одежду зараженных заключенных нанесены большие цифры: чтобы вы могли издалека наблюдать в бинокль за тем, как болезнь сводит их в могилу, и вести дневник. Вот почему тела умерших приходится хоронить под водой. Вы выращиваете вирус сифилиса, по своим страшным воздействиям сравнимый с атомной бомбой, для того чтобы сражаться с коммунистами, но его смертоносные свойства проверяете на американских неграх.
Теперь уже доктор не нашелся что ответить. Промямлив что-то невнятное, он все же взял себя в руки и сказал:
— Откуда вам все это известно? Эти работы строго засекречены. Никто ни о чем не должен знать. Вы не можете этого знать! Как вы посмели проникнуть в государственную тайну? За кого вы себя принимаете? Это самый строжайший секрет...
— На контейнерах, которые несколько месяцев назад доставил сюда тюремный пароход, я увидел красные значки, предупреждающие о радиоактивном излучении. Тогда я не понял, что это может означать. Но затем один человек, которого вы не знаете, вывел вас на чистую воду и выяснил, что вы получаете поставки из Лос-Аламоса и Форт-Дитриха. Сложить два и два оказалось нетрудно. Однако сегодня в результате получится ноль. Я собираюсь положить конец вашей работе.
— Остановитесь, глупец! Посмотрите по сторонам, одумайтесь! Да, то, что здесь происходит, чудовищно, и главное чудовище — это я сам. Но взгляните на все шире, а важна только общая картина. Рано или поздно нам придется вести войну с теми, кто будет стараться нас уничтожить. И мы должны остановить этих людей. Мы обязаны. Эта война будет вестись в Азии, Африке или Южной Америке. Но вдруг к тому времени мы станем такими сытыми и успокоенными, что у нас не хватит воли заставить себя воевать? Вдруг мы не решимся применить атомные бомбы? Уничтожить врага сможет биологическое оружие, которое невозможно проследить, невозможно обнаружить до тех пор, пока не будет уже слишком поздно. Это оружие поможет спасти жизнь сотням тысяч американских солдат. Вот мой скромный вклад в нашу грядущую победу. Я создаю оружие, которое уничтожит всех наших врагов. И мне уже почти удалось добиться цели. Но пришли вы и все разрушили за одну ночь!
Он встал.
— Вы начинали с того, что пытались найти средство, способное победить болезнь, — сказал Эрл. — Это произошло после того, что она сделала с вашими женой и ребенком. Но теперь вы хотите превратить ее в оружие. Испытывая это оружие, вы убиваете американских граждан, таких же, как мы с вами, и говорите, что делаете это ради борьбы с коммунистами. Но я знаю солдат, я знаю проституток, и я решительно утверждаю, что такой страшной болезнью невозможно управлять. Очень быстро она вырвется из-под контроля, и тогда ее уже никто не укротит.
Издалека донесся гул взрыва.
Все предметы, находившиеся в лаборатории, вздрогнули и сдвинулись со своих мест, в том числе и человеческая печень на тарелке. Стены задрожали.
— Это вода, — объяснил Эрл.
Он сунул руку в сумку.
— А это еще что такое?
— А это огонь, — сказал Эрл.
Отвинтив крышку, он дернул шнурок. Этот запал отлично сработал с первого раза. Бомба зашипела, разбрасывая в стороны искры, и Эрл отшвырнул ее в дальний конец комнаты.
— Стойте на месте, — сказал он. — Сейчас она загорится.
И тут доктор совершил безумный поступок. Во время войны Эрлу приходилось слышать о подобном; он знал, что люди способны на такую храбрость, на такую беззаветную преданность. Ибо это действительно была настоящая храбрость. Тем не менее поступок доктора потряс Эрла: он никак не рассчитывал на такое.
Доктор бросился на фляжку, накрывая ее своим телом. Когда бомба взорвалась, он уже лежал на ней, и жаркое пламя сожгло его живьем, поглотило в своих объятиях. Не дернувшись, не издав ни звука, доктор сгорел, полностью приняв на свое тело энергию пожара. Он мгновенно превратился в пепел, как ведьма в старом кино.
И своей безрассудной отвагой доктор Стоун добился цели. Огонь выплеснул на него всю свою разрушительную силу, оставив только дымящиеся, обугленные останки.
Эрл отвел взгляд. Ему приходилось видеть японских солдат, сожженных заживо струей из огнемета, и это зрелище ему нисколько не нравилось. Сейчас произошло то же самое, но только сосредоточенное на одном человеке. Эрл почувствовал приступ тошноты, однако ему удалось совладать с собой. У него еще оставалась последняя зажигательная бомба. Эрл отвинтил крышку, дернул за шнурок — запал снова сработал великолепно — и бросил бомбу на пол. Она воспламенилась, озаряя все помещение. Только сейчас Эрл разглядел, что эта лаборатория представляла собой своеобразный музей, посвященный смертоносной Treponema pallidum: вдоль стен на полках стояли рядами стеклянные банки, наполненные жидкостью, и в каждой хранилось какое-либо биологическое сокровище, урожай плоти, добытой из человеческих тел, обезображенной, мерзкой. Особенно отвратительными показались Эрлу несколько крупных мужских половых членов, изуродованных болезнью.
