Жители города, безусловно, ненавидели навязанное им рабство, но за триста с лишним лет привычка покоряться обитателям Верхнего Города вошла в их плоть и кровь. Ведь их подневольная жизнь почти не изменилась, просто на смену одним правителям пришли другие. Горожанам, в сущности, было все равно, какую фамилию носит правящее ими семейство, только бы давали жить и сводить концы с концами.
Когда Сигэёси поднялся на борьбу с могущественной кликой, сограждане поддержали его, но поддержали пассивно, стараясь не высовываться вперед. Все были за, но предпочитали находиться на безопасном отдалении. Еще бы, несчастному, навлекшему на себя гнев Ооба, жить в Хасиро становилось невозможно.
Если в Верхнем Городе обитала верхушка империи Ооба, то в районе вокзала, в прежнем квартале Носильщиков, и в Портняжном квартале угнездились члены клана Накато. Поскольку гангстеры фактически являлись личной армией правящего семейства, теперь этому району больше подошло бы название Воинского квартала.
В городе не было другой банды, которая соперничала бы с Накато, всеяпонским синдикатам пустить корни в Хасиро так и не удалось. Ооба правили долиной как самодержцы, власть их была незыблема.
Если учесть, что полиция закрывала глаза на деятельность мафии, несчастных горожан оставалось только пожалеть.
Томоко и Адзисава назначили свидание в кафе, расположенном в Портняжном квартале. В тот вечер они тоже встретились здесь, поужинали вместе, но все не могли расстаться, увлеченные разговором. Томоко давно уже ждала от Адзисава более решительных действий, внутренне она была готова на все, но он почему-то медлил.
В том, что он желал ее, и желал страстно, сомнений у Томоко не было. Только усилием воли подавлял он свои порывы. Здоровое влечение к молодой красивой женщине и магия внешности Томоко, напоминавшей ему о былой влюбленности, разбивались о какую-то невидимую стену. Что же это за стена, спрашивала себя Томоко и не находила ответа; но с каждым днем уверенность в том, что она разрушит эту преграду, росла. Женщина, которая знает, что ее любят, может позволить себе такую уверенность.
Но сначала все же следовало выяснить, откуда взялась эта преграда. И тогда сонное болото безрадостной жизни наконец всколыхнется.
Рябь по его ровной глади уже пошла — с той поры, как рядом появился Адзисава. Все говорили Томоко, что в последнее время она стала еще красивее, да она и сама чувствовала, как ожила ее душа. Когда знакомые поддразнивали ее: «Похоже, ты себе любовника завела», — Томоко только улыбалась в ответ.
Да, по болоту пошла рябь, но хлынет ли поток свежей, проточной воды? Может быть, волны пробегут по ровной поверхности и исчезнут? Пусть даже так, считала Томоко, это единственный шанс изменить свою жизнь. И чувство к Адзисава становилось еще сильнее, укрепленное надеждой на счастливый поворот в судьбе.
Они сидели за столиком и все не могли наговориться. Когда же умолкали, то просто смотрели друг другу в глаза.
Беспокоясь, что отнимает у Томоко столько времени, Адзисава то и дело поглядывал на часы. Сидевший за соседним столиком мужчина поднялся с места и направился к выходу. Официант, несшийся через зал с полным подносом в руках, наткнулся на уходящего. Поднос накренился, и чашки с кофе, графины с водой и прочее с ужасающим грохотом посыпались на пол — брызги и осколки долетели даже до Адзисава и Томоко. Столкнувшийся с официантом мужчина как ни в чем не бывало направился к кассе, оплатил счет и вышел на улицу.
Официант, опустившись на корточки, стал собирать осколки. К счастью, никто из клиентов не пострадал. Наскоро прибрав на полу, официант извинился перед посетителями за соседним столиком и хотел было уйти, но тут его окликнули:
— Эй ты, а ну постой.
Он обернулся. За столиком, расположенным через проход от Адзисава и Томоко, сидели трое парней свирепого вида и с угрозой глядели на официанта.
— Что вам угодно? — слегка поклонился он.
— Что угодно? Ах ты, паскуда! Еще издеваешься?! — яростно щелкнул пальцами самый устрашающий из парней. На мизинце у него не хватало одной фаланги. Официант побледнел и замер на месте — это были люди Накато.
— А ну-ка, глянь сюда. Как вот с этим быть? — Гангстер ткнул себе на брючину, туда попало несколько капель кофе.
— Ой, извините ради бога! — затрепетал официант.
— Я тебя спрашиваю, как с этим быть?!
— Сейчас. Сейчас принесу мокрое полотенце.
— Я тебе сейчас покажу «полотенце», — процедил парень и облизнулся, словно кот, поймавший мышонка.
— Так что же мне делать? — дрожащим голосом спросил вконец перепуганный официант. Судя по виду, это был студент, подрабатывающий в кафе после занятий и еще не успевший свыкнуться со своими обязанностями. Как нарочно, вокруг не оказалось никого из более опытных его коллег. Люди, сидевшие за соседними столиками, застыли, боясь пошевелиться.
— Что делать, спрашиваешь? Попроси как следует, чтоб я тебя простил.
Гангстер приподнялся и легонько, одними пальцами, взял официанта за воротник. Тот, заикаясь от ужаса, пролепетал:
— Извините… Простите… Я столкнулся с тем господином…
Его страх только распалял подонка.
— Ах ты, сука. Хочешь на клиента все свалить, да?
— Нет-нет, что вы!
— Ну тогда получи. — И парень неожиданным, резким ударом двинул официанта по лицу. Тот навзничь рухнул на пол.
Остальные двое стали бить его ногами. Официант ползал по полу и, захлебываясь от рыданий, молил о пощаде. Его крики, похоже, забавляли бандитов, и они, войдя в раж, продолжали пинать лежащего. Изо рта официанта хлынула кровь, ее вид возбудил гангстеров еще больше.
— Адзисава-сан! — воскликнула Томоко, не в силах выносить это зрелище. — Сделайте же что-нибудь! Они забьют его до смерти!
Она не сомневалась, что Адзисава ничего не стоит справиться с этими мерзавцами.
— Да, надо позвонить в полицию.
— Она опоздает! Да и не поможет здесь полиция!
— Тогда идемте отсюда.
Адзисава чуть ли не силой вывел Томоко из кафе. За ними следом толпой кинулись остальные посетители. Но и оказавшись на улице, Адзисава не торопился вызывать полицию.
— Вы что, не собираетесь звонить?
— Почему я? Пусть кто-нибудь другой, — хладнокровно ответил он.
— Почему вы не спасли его? — гневно спросила Томоко.
Ей казалось, что Адзисава подменили, не может быть, чтобы этот самый человек, не заступившийся за несчастного официанта, когда-то рисковал ради нее жизнью.
— Я не вмешиваюсь в дела, не имеющие ко мне отношения. Это опасно. Да и не убьют они его.
— Знаете, Адзисава-сан, я в вас разочарована, — прямо сказала ему Томоко.
— Почему? Мне ведь тоже жизнь дорога. — Он даже не выглядел смущенным.
— А как же тогда? Вы же дрались один против троих!
— Сейчас другой случай. Эти трое из мафии. Они, наверное, вооружены.
— Но у насильников тоже могло быть оружие!
— Я не думал об этом, надо было вас спасать. А из-за чужого человека рисковать жизнью я не намерен.
Свидание было испорчено. Расстались они холодно.
В душе Томоко ожили давно забытые подозрения: неужели сцена нападения на нее все-таки была разы-фана по сценарию Адисава? Сильный и мужественный человек, спасший ее в ту ночь, не бросил бы горемычного официанта в беде. И в историю трагической любви Адзисава ей что-то верилось все меньше и меньше. Слишком уж она походила на сентиментальную сказку, выдуманную ловким плейбоем.
8
— А я эту тетю уже видела раньше! — едва слышно пробормотала Ерико. Ее всегдашний устремленный в пространство взгляд вдруг стал сфокусированным и острым.
— Что? Что ты сказала? — вздрогнул Адзисава.
— Я видела эту тетю раньше.
Ёрико, не отрываясь, вглядывалась в выступавший из тумана смутный силуэт, видный только ей одной. Адзисава понял, кого она имеет в виду. Утраченная память посылала ей из прошлого сигнал. Заблокированная шоком, она постепенно начинала просыпаться, благодаря усилиям врачей и милосердному течению времени.
— Правильно. Ты видела ее раньше. Может быть, вспомнишь, где? — спросил Адзисава, надеясь слой за слоем снять пелену забвения.
— Она шла по дороге.
— Точно. Она шла по горной дороге. Одна или с кем-нибудь? — тянул дальше ниточку Адзисава. Тревога и надежда отразились на его лице.
— Не помню.
— Ну как же «не помню»! С кем шла эта тетя?
— Голова болит.
Каждый раз, когда он пытался прорваться сквозь эту стену забвения, Ёрико жаловалась на головную боль, и все, что всплывало из моря утраченной памяти, вновь уходило в туман. Адзисава не хотел понапрасну мучить девочку. Доктор сказал, что, если продолжать курс лечения, память со временем вернется сама. Известны случаи, когда человек излечивался, ударившись обо что-нибудь головой, или поскользнувшись на лестнице, или просто когда сзади кто-то неожиданно хлопал его по плечу.
