– На каком троллейбусе туда можно доехать? Я пошутил.
Трофим вооружен – в этом можно было не сомневаться. Но вот один ли он? Последнее сильно тревожило штурмана. После переполоха, устроенного Алхоевым и его приближенным Дагой, много людей бежало из крепости, кто-то вернулся, кто-то пропал без вести. В домах находились десятки трупов, уже обмытых и готовых к погребению. Штурман еще ночью спросил, где кладбище. Оказалось, в километре от крепости, за холмом.
«Что-то не заметил я тогда кладбища», – подумал Сергей, вспоминая тот день, когда увидел в бинокль крепость. Но в ту же минуту догадался, что кладбища он не видел, потому что оно было за холмом, где они никогда не были, в этом не было необходимости.
И вот теперь штурман думал, сколько людей на самом деле пропало без вести, а сколько могло укрыться вместе с Трофимом в хранилище, представившись таковыми. Как Пловцов и предполагал, дом для укрытия (если горожанин говорил правду) подобрал подходящий. Даже средь бела дня он казался покрытым сумраком. Двухэтажный особняк без окон на первом этаже был многофункциональным. Здесь хранились, если, опять же, верить горожанину, сушеные коренья, травы, тканые одежды, одеяла и много еще чего, что смогли создать за сто семьдесят пять лет существования несколько поколений защитников крепости.
Проводника Пловцов решил прихватить с собой. На тот случай, если он приведет группу захвата в засаду. И теперь штурман и его люди стояли перед тяжелой дверью, сбитой из досок. Щели между ними были заколочены другими досками, так что заглянуть внутрь или, наоборот, посмотреть в щель и выяснить, что происходит на улице, было невозможно.
Сделав шаг назад, штурман ударил ногой по двери. Вбежав в распахнувшуюся дверь, он увидел стоящего в проходе человека. Этот человек сутки назад во время поиска бандитами Маслова ходил вместе с боевиками по домам и выдавал тех, кто встречал разведчиков наиболее радушно. Теперь очередь была за Пловцовым. Преимущество было в том, что в руках штурман держал автомат, а противник – кусок хлеба и кувшин с водой. Само присутствие этого человека на складе было нелогично и необъяснимо. Следуя к этому дому, Пловцов уже выяснил, что склад никогда не охранялся, а завскладом приходил сюда тогда, когда велел Трофим.
Горожанин бросил еду на пол, и в тот момент штурман резким ударом ноги в колено лишил его опоры. Выругавшись, он сунул руку за пазуху, чтобы достать оружие. Уже заметив краем глаза второго молодца, Пловцов врезал прикладом по кисти любителю поесть. От дикого вопля и хруста костей, раздавшихся в складе, старшему лейтенанту стало не по себе. Но воспоминание о тех часах, когда он проводил время под полом, захлестнули остальные чувства.
Прерывая вопль и болевой шок покалеченного, штурман с силой пробил ему ногой в лицо. Голова бандита дернулась назад, и он мгновенно потерял сознание. Все это продолжалось секунды три, не больше. Три секунды – достаточно для Пловцова, понимающего, что он делает, и ничтожно мало для второго, который не ожидал ничего подобного. Все, до чего он смог додуматься за этот отрезок времени, это повторить ошибку первого. Он попытался достать из-за пазухи какое-то оружие. Сергей схватил бандита за запястье руки и ударил головой в лицо. Из обеих ноздрей его сломанного носа хлынула кровь, и противник впал в состояние грогги. Пытаясь схватить обеими руками воздух, он, покачиваясь, словно пьяный, сделал несколько шагов назад и сел на пол. Его глаза, как у мертвого окуня, смотрели на Пловцова бессмысленным взглядом.
– Ищите атамана! – крикнул штурман разбежавшимся по дому после начала схватки спутникам.
Сам же бросился к двери слева. Здесь вообще было много дверей. Оно и понятно – для каждого вида хранимого – отдельное помещение. Ударить по ней он не успел.
Дверь открыл юный бычок в короткой тканой рубашке.
– Тебе чего?
Спортсменом молодой человек, конечно, не был. Вряд ли он и слово-то такое слышал – «спорт». Просто был крепким и загорелым. Видимо, много времени проводил на работах за пределами крепости. Если учесть, что он в данный момент входил в число людей, охранявших бывшего атамана, то нетрудно догадаться, чем именно этот молодой человек занимался за пределами крепости. Явно не лен жал.
Пловцов промазал мимо его небритого подбородка и тут же получил хук слева. Сработал рефлекс, и Сергей наклонил голову в сторону удара. Рисковый прием, но когда получается, эффект потрясающий. Больно, правда. Зато у бычка выбиты о твердую штурманскую голову все пальцы на левой руке. Это Пловцов по треску костяшек понял. А это очень хорошо. Раз молодчик сразу сработал левой, значит – левша. Теперь правая в работе осталась. Главное, чтобы из-за его спины еще пара таких не выскочила…
Однако паренек оказался не из трусливых. Стиснув зубы, пошел напролом. Ногами не работал. Спарринговаться с ним в замкнутом помещении у Сергея желания не было. Фанатики будут биться до последнего, а главная задача – разыскать Трофима, а не фанатов его перебить. Крепыш был меньше ростом, руки, соответственно, короче. Пловцов разорвал дистанцию, а когда тот расслабился и двинулся вперед, поймал его на противоходе все тем же прямым справа. Получилось отлично и, главное, вовремя. Нокаут!
Парень сел на задницу, некоторое время посидел, словно размышляя о прожитом дне, а потом завалился набок. Схватив его под мышки, Пловцов оттащил от двери.
На складе было темно, отчего улица в раскрытой двери казалась освещенной театральными софитами. Только сейчас Сергей понял, почему человек с кувшином замешкался. Он был ослеплен!
Сейчас все решают секунды.
– Трофим!
Тишина. Лишь на втором этаже стучат по перекрытиям ноги «дружинников» Пловцова. Удар сзади был такой силы, что он, пролетев несколько метров, не успел даже выставить перед собой руки. Автомат отлетел куда-то в угол, искать его не имело смысла. Темнота скрадывала расстояния и пространство. От удара лицом о какой-то предмет штурман на мгновение потерял ориентацию. Уже переворачиваясь на спину и скатываясь со стола на пол, он услышал звук удаляющихся шагов.
Некоторое время штурман лежал, силясь прийти в себя.
– Кто же меня так трахнул? – пробормотал старший лейтенант, облизывая губы.
И только сейчас понял, что заперт в какой-то комнате. Встав, он подошел к двери и попытался ее открыть. Створка даже не шелохнулась. Она сидела в коробке плотно и крепко. Отойдя и морщась от боли в затылке, Пловцов попытался ее выбить с разбегу. Не вышло. В голове кружилась мысль: «Вряд ли Стольников оказался сейчас на моем месте…»
Пловцов был заперт в комнате дома, а наверху вдруг прозвучали один за другим три выстрела. Раздалось несколько криков, еще два выстрела и топот.
– Классно я отделение в разведку сводил. Черт! – Сергей врезал коленом по двери. – И вообще, зачем я сюда пошел один?!
Умные мысли стали приходить в голову именно сейчас, а не тогда, когда он бил пособников Трофима. Сергей был почти уверен, что «дружинники» его или убиты, или бежали. Или половина перебита, а вторая бежала. Ни один из вариантов штурмана не устраивал.
Сейчас начнутся переговоры. Что Пловцов имеет? Залетевший в угол комнаты «АК», который еще нужно найти, и восемь магазинов к нему. Наган с облезшей деревянной ручкой и пять патронов в барабане. Да, еще около сотни метел, заполнивших треть комнаты.
– Эй! – раздался за дверью возглас. – Ты кто такой?
– Кролик Роджер.
А что еще ответить?
– Ты сейчас договоришься, странник! – последовал незамедлительный ответ. – Ты кто такой?
Заходить боятся. Справедливо полагают, что им из темноты запросто пулю в лоб вогнать могут. Поэтому и беседу ведут из-за угла.
– Ты там оглох, что ли?!
– Не ори! Это девятый дом?
Есть вопросы, которые ставят тугодумов в тупик. Несмотря на ситуацию, Пловцов скривил в улыбке губы.
– Какой девятый?.. Ты хочешь сказать, что как бы домом ошибся? – мыслительный процесс пошел. – А ты как бы не на склад шел, а к колодцу, да? Они маленько разные. По виду.
– А если я здесь в первый раз, откуда я знаю, как выглядит склад, а как – колодец?
Трофима здесь нет, потому что тот давно бы уже спросил: «Домом ошибиться можно, но зачем двери выбивать и людей бить?»
– Домом ошибиться можно, но обычно стучатся, а не бьют хозяев по роже, – опережая мысль штурмана, раздался за дверью голос. – Господин Пловцов, если не ошибаюсь? Каким ветром? Вы меня, кажется, звали?
– Звал, – признался штурман. – Открывай дверь, запирать меня бессмысленно.
– А я и не собираюсь запирать. Я собираюсь тебя убить. Как тех предателей, жалких людишек, которых ты привел.
Подняв с пола автомат, старший лейтенант прошил дверь очередью. И тут же в комнату ворвались несколько ослепительно-белых лучей из пробоин.
– Кончайте с ним, – донесся до него возглас.
Секунду Сергей соображал, пытаясь уловить смысл последней фразы. Как, интересно, они собираются его кончать?.. Мгновенно пригнувшись, он закатился в угол. Слышался лишь грохот и треск. Пули расщепляли доски, впивались в глиняную стену за ней и крошили ее. Закрыв рот полой куртки, Пловцов сквозь прищур видел, как комната светлеет с каждой секундой. В воздухе висела взвесь из песка. Пахло сухим деревом. Вскоре, когда пули стали не просто пробивать доски, а выбивать их пластами, в комнату ворвался удушливый запах сгоревшего пороха. Никто не собирался протянуть руку и оттянуть створку на себя. Дверь просто уничтожали очередями, точно зная, что какая-то из пуль обязательно найдет цель.
