Нормально? Нет, вы его тут же, не отходя от кассы, с помощью коллег обезвредите и, возможно, даже убьете к чертовой матери…
Но подумайте, как к вам потом будут относиться ваши коллеги, которые вас знают давным-давно, а в тот дурацкий день вместе с вами во дворике не сидели и таким образом очевидцами рокового события не являются? Как вы будете объяснять всем, что это всего лишь жуткое недоразумение, когда в протоколе черным по белому написано, что в вашем присутствии произошла вот такая залепуха, а вы и пальцем не шевельнули?!
Представили? Вот. Примерно то же самое чувствовали мы все, члены команды номер девять, которая за недолгое время своего функционирования успела обзавестись определенной репутацией и достаточно высоким неформальным статусом.
Это был самый настоящий позор, более правильного определения не подобрать…
Ладно, это все лирика, как говорит полковник Иванов. В активе мы имели минимум информации, страшную жажду реабилитации, неугасимый огонь мести в глазах и собирались в ближайшее время поработать на полную катушку.
На следующий же день команда развила кипучую деятельность. Печально, что именно на следующий: по-хорошему-то надо было делать первые шаги уже сразу после обеда того дня, когда произошла трагедия. Например, отправить Васю с группой обеспечения к окрестностям пресловутого Кень-Юрта. У них хоронят до захода солнца, на похороны наверняка приперлись бы боевые товарищи безвременно усопших саперов… Глядишь, отсняли бы лица, потом можно было бы поработать по базе.
Однако в тот день мы были страшно заняты. Отписывались, отбрехивались, оправдывались, били себя ногой в грудь и пытались горячо доказывать, что это не мы такие, а просто судьба к нам задницей повернулась. Вот и упустили момент.
Немного остыв, посовещались и решили: представителю Вите жаловаться не станем. Никто в беду не попал, вытаскивать никого не надо, все вроде в норме, претензий по основному профилю нет. Мы его порядком изучили за время совместной деятельности, можем наперед предсказать, как он отреагирует на такую ситуацию.
То, что на нас теперь будут косо смотреть, ему плевать (и собственно на команду по большому счету — тоже, ему важен только результат ее деятельности). Кроме того, наш куратор — прагматик до мозга костей, можно сказать, чугунно-конкретный товарищ. Возьмет и спросит: а что вам мешало пристрелить этих мерзавцев? В самом деле, если разобраться, ничего ведь не мешало. И попробуй скажи ему про оперативную необходимость и какие-то сомнения по поводу ликвидации непричастных к операции лиц…
Итак, на следующий день мы разбились по функциям и приступили к работе.
Петрушин, Вася и лейтенант Серега принялись осторожно нарезать круги около Кень-Юрта, а мы с Ивановым отправились в Червленную, на предмет плотного общения с «сейфами», то бишь представителями той самой «Safeland». Вчера они как раз шарахались по правому берегу, совсем недалеко от места спуска плавучей мины. Уверенности в том, что эти ребята прямо причастны к случившемуся, у нас, естественно, не было. Зато мы располагали компетентным мнением Иванова как об этой самой организации в частности, так и по факту евросоюзной благотворительности в целом.
— Да все они шпионы, мать их вприсядку! Вяжи подряд, не ошибешься…
Глебыч тоже увязался с нами, хотел зачем-то еще разок глянуть на места подрывов и, если получится, хоть краем глаза посмотреть «сейфовский» инвентарь.
— По экипировке можно враз сосчитать, чем они на самом деле занимаются, — многозначительно заметил сапер. — В смысле, разминируют или наоборот…
«Сейфы» угостили нас чаем и любезно отказались отвечать на вопросы по существу. Оказывается, вчера их весь день потрошили региональные чекисты — и все по тому же поводу. Глебыча к досмотру оборудования не допустили, сказав, что скрывать им, конечно, нечего, но, если господа желают чего-то смотреть, нужен звонок из штаб-квартиры.
Вежливо откланявшись, мы убыли в штаб-квартиру, располагавшуюся в городе.
Там все оказалось еще хуже. Пообщаться с большими «сейфами» не удалось, нас перехватил у входа вызванный из управления полковник Нечипоренко — первый зам местного начальника УФСБ (видимо, филиал по рации «стукнул», средств спутниковой связи мы у них не заметили). Полковник с ходу, даже не выслушав нас, сообщил, что у «сейфов» очень строгая отчетность, постоянный контроль на местах и вообще их плотно курирует ФСБ. Затем нелицеприятно намекнул, что мы лезем не в свои дела, имеем шанс запороть и без того непростые отношения с такой славной организацией и если нам чего-то надо, то пусть наш куратор звонит и договаривается с начальником управления.
— Думаете, вы одни такие умные? Мы уже все проверили, разобрали по секундам весь день и выяснили, они тут ни при чем. А вам вчера надо было думать. Когда эти дебилы закладку по реке пускали…
«Дебилы» прозвучало с отчетливым выделением, при этом в глазах полковника сквозило такое выражение, будто он доподлинно знает, кто же на самом деле является дебилами. Очень может быть, что совсем не те, кто так ловко взорвал мост, а кое-кто другой.
Вот так. И как после этого решать какие-то вопросы? Витя из процесса пока был выключен, так что убрались мы оттуда несолоно хлебавши. По прибытии на базу Глебыч отправился к инженерам, чтобы обсудить свои ковыряния на местах подрывов, Иванов сообщил, что садится рожать какую-то головоломную комбинацию, которая якобы спасет всех нас, а я от избытка жажды деятельности лбг поспать.
Знаете, есть такая славная поговорка: если хочешь поработать — ляг поспи, и все пройдет.
В отличие от нас, никчемных «головастиков», у «силового блока» все устроилось самым наилучшим образом. Это ведь функционирующего «духа» в добром здравии устанавливать сложно: начнешь наводить справки по местным каналам, информация мгновенно утечет и поминай его как звали. А сейчас таиться не было смысла, фигурантов похоронили, и удрать они уже никуда не смогут. Поэтому адреса усопших саперов без особых проблем «пробили» через МВД. Вася быстро нашел удобное место неподалеку от села, хлопцы оборудовали замаскированную позицию и устроили там наблюдательный пункт. Теперь оставалось действовать по отлаженной схеме: затемно выдвигаться к рубежу безопасного удаления, затем пешочком красться на НП, сидеть там в светлое время и снимать на камеру с высоким разрешением всех, кто каким-то образом соприкасается с указанными адресами. Будет ли от этого толк — это уже другой вопрос.
Глебыч, прибывший от инженеров с закономерно красными глазами и в хорошем расположении духа, выдал вердикт:
— Думаю, пригласили спеца со стороны. Может, даже импортный. Думаю, сборная солянка. И не самые худшие, судя по всему. Под общим управлением этого спеца.
— Хорошая идея, — одобрил Иванов. — Перед референдумом — самое то.
— Думаю, они еще устроят нам турецкую баню, — Глебыч весело хихикнул и почесал щетинистый череп. — Если не отловить вовремя…
— А чего веселый такой? — сурово уточнил Иванов.
— Нет, это я просто… — Глебыч слегка засмущался — он вообще у нас скромный, — представил вдруг, что там еще один я. Ну, не совсем я, но немного наоборот…
— Тебе чего там наливали? — слегка встревожился я — похоже, это уже мой профиль.
— Нет, водка хорошая, — заступился за коллег Глебыч. — Ты не думай, это просто так… ну, блин, типа, полет фантазии… Вот я и думаю, как бы я, который наоборот… как бы я покуражился над всеми вами… Ну, если бы работал на «духов», а они мне дали бы своих лучших саперов, инвентарь, какой попросил бы… Гхм… ну, вам понятно?
— Понятно, — кивнул я. — Тебе бы отдохнуть немного…
Вот это Глебыч сморозил. Такого, как он, у «духов» не может быть по определению. Потому что Глебыч у нас в единственном экземпляре, дубль не прилагается. Может, разумеется, быть хороший специалист высокого уровня… Но не Глебыч.
— Какая неожиданная мысль.. — Иванова, как ни странно, высказывание сапера не на шутку озаботило. — Надо будет поразмыслить над этим…
К вечеру Иванов, как и обещал, родил комбинацию. Соавтором можно считать Глебыча — он не дал идее умереть в зародыше.
— Ну вот… Вроде бы есть идея, но упирается она в одно препятствие.
Достаточно серьезное препятствие, если не сказать — летальное… Вот если бы его преодолеть…
— На любое препятствие есть штатная группа разграждения, — сыто икнул осоловевший после плотного ужина Петрушин (мы все вместе сидели в «столовой» и пытались думать по теме). — Договориться с артиллеристами, чтоб жахнули куда следует?
— А в Чернокозово у нас никого нет? А? — неожиданно поинтересовался полковник.
В Чернокозово у нас следственный изолятор. Это патронаж Минюста, а в команде никого из этой организации нет. И вообще, мы с ними как-то не контактируем по работе, пока необходимости не возникало. Поэтому вопрос был вполне уместным. Мы переглянулись и пожали плечами.
