– Да, дорогой. А сегодня вечером ты приедешь?
– Не знаю. Позвоню.
– Я буду ждать!
– Жди.
В 5.57 он приехал на заставу, а через три минуты дежурный объявил подъем личному составу, свободному от караульной службы. Бойцы выбежали на утреннюю физическую зарядку, руководил ею дежурный по заставе прапорщик.
Капитан прошел в свою часть дома офицерского состава, что находился рядом с казармой. Он устал и хотел отдохнуть. Проспал до двух часов. Спал бы и дольше, но его разбудил телефонный звонок. Подняв трубку, Эргаш коротко ответил:
– Да?!
– Это Хурам!
– Приятно слышать.
– Я у рощи, со мной все, что обещано.
– Хорошо. Жди, подъеду. Но не рисуйся на дороге, мне потребуется время, сколько, точно не знаю, поэтому заведи машину в кусты, там есть, где укрыться.
– Но я тоже не могу долго ждать.
– Да? Интересно, кому нужен «коридор» – мне или твоему хозяину?
– Хоп, капитан, жду.
Эргаш привел себя в порядок, переоделся в чистое белье, повседневную форму, не забыв надеть ремень с кобурой, в которой лежал штатный «ПМ» с запасной обоймой, и вышел на плац. Никого, личный состав готовился к смене. Обед прошел, люди в казарме. Не увидел он и заместителя, а вот лодка, вытащенная из реки, сохла на крыше навеса. Нашел место, подумал Эргаш, надо будет по возвращении сказать, чтобы убрали в парк боевых машин.
Он сел в командирский «УАЗ», на заправке заполнил бак и выехал с территории заставы. Роща находилась рядом. В 15.05 Эргаш подвел к ней машину, и от кустов сразу отделилась знакомая фигура. Выйдя из салона и поправляя на ходу кобуру, он направился к нему.
– Салам, Хурам!
– Салам, капитан!
– Судя по всему, ты привез деньги?
– Да!
– Давай!
Мужчина протянул начальнику заставы сверток. Тот развернул, увидел две пачки стодолларовых купюр.
– Проверять и пересчитывать будете? – спросил посредник Сангала.
– Конечно, но не здесь и не сейчас.
– Когда сможете обеспечить «коридор»?
– Посмотрим, я позвоню!
– Нам надо как можно скорее.
– Вы получили как можно скорее, и что в итоге? Лодка у нас, теперь это моя собственность.
– Шайтан с ней, с лодкой! Трупы не прибивались к берегу?
– Я бы сказал об этом.
– Хорошо, ну хоть приблизительную дату выделения «коридора» назвать можете?
– Не ранее суток, это если обстановка не изменится. Последнее время начальник отряда стал чаще посещать заставы. С чем это связано, не знаю, меня лично предупредили, что прибытия подполковника Умарова можно ожидать в любое время дня и ночи.
– Ваш заместитель человек надежный?
– А тебе какое до этого дело? – внимательно посмотрел на Габиева капитан.
– Не хотелось бы терять такого полезного человека, как вы.
– О себе думайте. Много товара потеряли при неудачной переправе?
– А вот это уже не касается вас, господин капитан.
– Значит, много. Но это ваше дело. Я позвоню, как смогу обеспечить «коридор», и передай хозяину, чтобы в будущем не допускали подобных промахов. Потому что, если курьеров вынесло бы за изгиб, то мои люди захватили бы их, и я уже ничего не смог бы сделать, только отправить в отряд.
– Так уж и ничего, господин капитан?
– За те деньги, что вы передаете за переправы, ничего, – усмехнулся Эргаш.
– Понятно. Тогда договоримся, если случится неприятность – у нас, я имею в виду, – закройте проблему. Мы в долгу не останемся.
– Но долг этот определяю я.
– Договорились.
– Дождитесь, пока я не уеду, потом…
Договорить он не успел, сотовый телефон издал сигнал вызова. Эргаш взглянул на экран и досадливо проговорил:
– Заместитель. Шайтан, ему-то что надо? Или что-то произошло? Слушаю, Юсуф! – ответил он в трубку.
– Хочу поздравить вас, капитан, только что звонили из больницы, у вас родился сын, пятьдесят семь сантиметров, четыре кило триста граммов. Богатырь!
– Сын? Ай, Юсуф, спасибо за такую новость! Ты занимайся заставой, я, сам понимаешь, поеду в больницу.
– Да, конечно, господин капитан. Здесь будет все в порядке. Еще раз поздравляю!
– Спасибо. – Эргаш отключил телефон и повернулся к Габиеву: – У меня родился сын, Хурам! Ты понимаешь? Сын!
– От всей души поздравляю! Подарок от нас.
– Э-э, самый лучший подарок сделала мне жена. Шайтан, я не спросил, как ее самочувствие!
– Узнаете в больнице.
– Да, поехал. Наш договор в силе, ожидайте звонка, выезжай через пять минут после меня. Все. У меня родился сын!
Взбудораженный капитан бросился к «УАЗу», развернул его и погнал к Башану.
Лейтенант Хакулов выключил телефон и только присел на стул кабинета начальника заставы, как пропищал аппарат внутренней связи.
– Заместитель начальника заставы, лейтенант Хакулов, – ответил он.
– Дежурный!
– Что у вас?
– Сообщение с третьего поста.
– Слушаю!
– На берег вынесло изуродованный труп мужчины. Скорее всего, это утопленник с лодки.
– Я понял, выезжаю на пост.
– Мобильную группу возьмете?
– Нет. Зачем? На утопленника смотреть?
– Начальнику заставы доложить?
– Не надо. Ему сейчас не до суеты. У него родился сын.
– Слава Всевышнему, капитан так ждал сына.
– Он сейчас в Башане. Как вернется, доложу.
– Понял!
Лейтенант положил трубку, вышел из штабного отсека и на дежурной машине проехал до каменной гряды. Дальше можно было идти только пешком. Он спустился вниз, к посту. Бойцы научились нести службу. Сейчас было не то что двумя-тремя годами раньше, когда только привыкали охранять границу с уходом российских пограничников.
– Стой! Кто идет? – остановил его чей-то окрик.
– Заместитель начальника заставы, – ответил лейтенант.
– Пароль!
– Грот!
– Хребет! Проходите!
Хакулов прошел мимо пограничника, находившегося в укрытии, бросив под масксеть: «Молодец, так держать!» – и спустился к прибрежной полосе, на которой лежал изуродованный до неузнаваемости труп, только лохмотья штанов и непонятно каким образом сохранившаяся сандалия на левой ноге указывали на то, что это был афганец.
Начальник наряда начал докладывать, но лейтенант остановил его:
– Не стоит, сержант. Давно появилось это чудо? – брезгливо указал он на труп.
– Где-то полчаса назад. Сначала спина показалась метрах в пяти-семи от берега, потом пропала, и почти тут же выкатило на берег труп. Я к нему. Оттянул подальше от воды.
– Осматривал?
– Что тут осматривать? Где его так изуродовало? Или таким бросили в Пяндж?
– Нет. Это о дно его так побило, камнями подводными на отмели повредило. Хорошо, если задохнулся раньше, чем попал на камни. Не мучился особо.
– И что с ним будем делать?
– Свяжись с дежурным, пусть пришлет резерв с санитарными носилками. Они унесут труп на заставу и одновременно вызовут труповозку из Каратула.
– Почему из Каратула, а не из Башана?
– Потому что в Башане нет морга. Новая больница есть, а морга нет. Вернее, его еще не оборудовали. Поэтому Каратул. Понятно?
– Так точно!
– Давай, а я по берегу прогуляюсь, посмотрю, не вынесло ли еще чего-нибудь интересного, кроме трупа. Потом доложу о происшествии в штаб. Начальника заставы оповещать не будем.
– Понял!
Сержант поднялся на пост, откуда связался с заставой. Вскоре прибыли бойцы с носилками, тело погибшего накрыли брезентом, потащили на заставу. Туда же подъехал санитарный гражданский «УАЗ», и труп повезли в поселок Каратул. Подумав, заместитель начальника заставы решил сообщить о находке в штаб отряда. Должен был, соблюдая субординацию, начальнику заставы, но посчитал, что тому сейчас не до этого. Из штаба затребовали отчет и по лодке, и по трупу. Казалось бы, ничего особенного не произошло, пограничники нашли утопленника, передали в морг. Так и должно быть. На самом же деле, этот случай имел далекоидущие последствия, о чем тогда никто и предположить не мог.
Патологоанатом Фархад Алимович Ахмедов заварил крепкий чай в каморке каратулинского морга. Сегодня с утра «клиентов» не было, не было и работы. Он вскипятил воду, заварил листья зеленого чая. Отодвинул занавеску. За окном росли старые деревья, так напоминающие деревья из его еще недавней жизни. Вполне счастливой и успешной. Ахмедов с отличием окончил Московский мединститут и был назначен в родной Таджикистан, в Душанбе. Отработав несколько лет в республиканской больнице, он перешел в местный институт. Защитил кандидатскую диссертацию, затем докторскую, стал заведующим кафедрой. Жена Тамара родила ему двух сыновей, город выделил хорошую квартиру в центре. Зарплата достойная, работа престижная, определенное положение в обществе. Каждый год отпуск в Подмосковье, в поселке, откуда родом была Тамара и куда приезжал его институтский друг Петя Алексеенко, ныне академик, а когда-то просто сосед по общаге. Так и жил бы Фархад Алимович, но грянул распад Советского Союза, а затем и кровопролитная гражданская война, впрочем, война началась раньше. Фархад Алимович не поддержал ни власть, ни оппозицию, он был против националистов, бандитов, но все же предпочитал оставаться вне политики, отдавая всего себя работе в институте, который с 1992 года стал университетом. Сыновья подросли. Оставаться в Таджикистане не пожелали, да и в России тоже. Получив советское образование, они уехали за границу. Один – в объединившуюся Германию, другой в Польшу. Там обзавелись семьями, там нашли хорошо оплачиваемую работу по специальностям, правда, пришлось пройти почти полный курс переобучения. А затем в жизни почтенного профессора пошла, как говорится, черная полоса. В 2007 году пожар уничтожил основной учебный корпус университета, и профессор оказался без работы. Но все это мелочь по сравнению с тем, что произошло немного позже. Тамара, работавшая учителем, как-то задержалась в школе, руководство объявило общее собрание. А когда возвращалась, попала под шальную пулю. Банда, которых в городе оставалось еще много, ограбила магазин. Подъехавшая милиция попыталась остановить грабителей, завязалась перестрелка. Одна из пуль, отрикошетив от столба, попала в шею Тамаре, которая пыталась спрятаться за этим столбом. Бандиты сумели уйти, а жены не стало. Ничего не осталось у профессора. И никого. Сыновья даже на похороны матери прилететь не смогли. Небезопасно, видите ли. Привыкли к спокойной жизни за бугром. Казалось, жизнь для Ахмедова закончилась. Он стал выпивать, хотя до этого вообще не прикасался к спиртному. Деньги таяли, заработать было негде. Тогда-то к нему и приехал дальний родственник из поселка Каратул. Посмотрел квартиру, предложил продать. У Ахмедова оставался дом родителей в Каратуле, в Душанбе больше делать было нечего, на могилу жены он мог приезжать пару раз в год, в общем, согласился. Родственник предложил неплохие по тем временам деньги и обещал трудоустройство. На вопрос, где он сам заработал столько, тот лишь усмехнулся, дескать, уметь надо, сейчас любой может заработать, если есть мозги и нет совести. У Ахмедова были и мозги, и совесть, а значит, большие заработки ему не светили.
