– Да, я тоже был в шоке, когда добрался сюда, – ухмыльнулся Кефир. – Пока не обнаружил вот это. – Он шагнул к скале и, пошарив рукой в глубокой щели, пронизывающей утес до самой вершины, выдернул оттуда веревочную лестницу, конец которой уходил куда-то ввысь. – Ну что, я первый?
Костян кивнул головой, придерживая лестницу руками, чтоб не болталась при подъеме. Кефир встал сбоку лестницы и, ловко перебирая ногами по деревяшкам ступеней, полез наверх. Взобравшись, он дважды дернул веревки, давая понять, что подъем завершен, и Костян, закручиваясь с непривычки вокруг своей оси и ударяясь локтями и плечами о скалы, вылез вслед за ним.
Прямо перед ними лежал горный хребет, изрезанный глубокими трещинами и промоинами. Лес здесь не покрывал холмы сплошным пятном – преобладали выступы горных пород. Но плато, ведущее к хребту, было сплошь покрыто буковым лесом. Возможно, где-то на этом плато и была база боевиков…
– Из огня да в полымя, – задумчиво глядя на лесной массив, пробормотал Костян. – Нет здесь никакой площадки для «вертушки».
– А вот тут ты не прав! – Кефир протянул руку в направлении хребта. – Выше идут скальные породы, видишь? И лес там отступает. Нам просто нужно подняться выше, и мы найдем площадку.
– Или к «духам» в гости попадем… Что ты предлагаешь?
– Ты иди обратно и веди сюда группу. А я посмотрю следы и найду удобный путь для подъема.
– Кефир, ты с башкой дружишь? Как мы сюда поднимем раненых?
– На веревках поднимем! Привяжем веревки к носилкам и поднимем. Это же проще пареной репы…
– Твою мать, Кефир! У нас носилок на всех не хватает, нам раненых на горбу переть придется…
– Костя, что ты все усложняешь? Одного подняли, носилки спустили за следующим… Вот посмотришь, Седой одобрит.
– Да что ты, что Седой – вам все нипочем! Чем опасней, тем лучше. Безбашенные…
– А что, есть варианты лучше, чем этот? Что ты-то сам предлагаешь?
– Я предлагаю вернуться и обследовать ущелье до выхода. Седой говорил, что до выхода всего-то пара километров. Может, там есть более удобный путь. Не забывай, у нас пятеро раненых.
– Да помню я! – Кефир болезненно скривился, вспомнив о ранении друга. – Ладно… Но только мы зря время потеряем. Пошли!
Разведчики спустились вниз и скоро дошли до пристанища группы.
Седой внимательно выслушал обоих и надолго задумался, разложив на коленях карту.
Он не понимал до возвращения разведчиков, почему их до сих пор никто не потревожил, ведь звуки боя разносились далеко вокруг. Теперь было ясно, что лагерь боевиков, если он находился на плато, был гораздо выше места боя, и его звуки поглощались скалами, окружающими ущелье. Но теперь становилось понятно, что и в ущелье по ходу их предполагаемого движения «духов» нет, иначе они бы давно уже были здесь. Но как быть тогда с утверждениями летчика о том, что именно здесь, в ущелье, они были обстреляны из «ДШК»? Он ведь видел пулеметную точку своими глазами…
– Капитан, поди-ка сюда! – окликнул он капитана Мухина. – Скажи, ты не сомневаешься в том, что именно в этом ущелье вы подверглись атаке?
– Нет! – твердо ответил Мухин. – Я даже с земли узнаю тот утес, на котором был установлен «ДШК». Там рядом с ним водопад высотой метров сто. И озерко, из которого вот этот ручей вытекает. – Он ткнул рукой в сторону речушки, журчащей у ног.
– Так вот, оказывается, почему она не стреляла… – протянул Седой, понимая, что водопад заглушил звуки боя и «духи» на пулеметной точке могли их не слышать.
– Почему не стреляла? – удивленно переспросил капитан.
– Да не заряжена была, – ответил Седой на полном серьезе. Разведчики в голос заржали, повергнув капитана в полнейшее недоумение. – Ладно, не отвлекайся, капитан. Что перед ущельем, на входе?
– Долина небольшая, но обжитая. Мы зафиксировали там три дороги-грунтовки и кошару. Коровы паслись, с десяток, овцы.
– А вот это уже серьезно. Коль там люди живут, «вертушку» туда не вызовешь… Или придется валить весь народ, который даже случайно попадет в поле зрения…
– Как валить? А если это простые чабаны? Что, будете убивать гражданских, не боевиков?
– А что, у нас будут варианты? Мы должны обеспечить полную безопасность «вертушкам» при приземлении, потому что нам нужно будет время, чтоб погрузить раненых. А времени устанавливать личность случайных свидетелей у нас не будет. К тому же ты, капитан, наверное, знаешь закон разведки…
– Какой закон?
– Свидетелей не оставлять! – Седой сложил карту и убрал ее во внутренний карман разгрузки.
– А если это будут женщины? Или дети? – не мог успокоиться Мухин.
– А на этот случай у меня верное средство в РД хранится.
– И какое же?
– Фляжка водяры. – Седой резко поднялся, хлопнув себя по коленям ладонями. – Построились, пацаны!
Капитан, так ничего и не поняв, встал в общий строй…
– Слушай боевую задачу! – Седой, как всегда, избегал лишних слов. – Обстановка вынуждает нас уходить отсюда немедленно. Идти по ущелью мы не можем, на выходе – обжитая кошара. Значит, уходить будем через проход, обнаруженный Кефиром. Костян, распредели сейчас людей по парам для переноски раненых. Через пять минут выходим.
– Командир, я смогу идти сам, – подал голос сапер Экстрим.
– Да ну? – удивился Седой. – И сколько же ты пройдешь со своей контузией? Тебя тошнит?
– Ну, есть немного, – замялся Мишка.
– Контузия, сотрясение мозга… Врачебная рекомендация: полный покой! Тема закрыта. Порядок движения: впереди идет сапер Тубус с миноискателем и прапорщик Паршаков. В замыкании идет Костян. Все!
Скоро группа втянулась в разлом, с трудом протащив раненых в узких проходах. На пятачке Седой оставил командовать Костяна, а сам взял с собой Кефира и Паршакова и ушел с ними наверх. Костян отобрал четверых самых крепких разведчиков и отправил их на карниз поднимать раненых. И начался долгий и трудный подъем… Плащ-палатки пришлось отвязать от жердей, поскольку палки постоянно цеплялись за каменные уступы, грозя перевернуть носилки и сбросить свою ношу с высоты. Раненых поднимали на плащ-палатках, подвязывая веревки за петли. Тащить пришлось крайне осторожно, по сантиметру, равномерно распределяя усилия. Поэтому подъем занял более часа.
На вершине не задерживались, сразу уходя под защиту лесных великанов. В лесу Костян выставил боевое охранение и велел остальным разведчикам отдыхать.
Седого с группой не было уже более двух часов, и Костян забеспокоился. Он вышел к опушке и, взобравшись на раскидистый дуб, достал из футляра бинокль. Внимательно осматривая окрестности, обнаружил в одном месте на восток от него легкий дымок, отвесно поднимавшийся из лесной чащи. Попытался определить расстояние по шкале дальномера: выходило около полутора километров.
– Слазь, Костя! – услышал он вдруг голос Кефира снизу. От неожиданности Костян вздрогнул и обмер. – Там «духи». Ты смотришь прямо на их лагерь…
– Вот же ж, блин, привычка у вас с Седым… – Костян спрыгнул с дерева. – Бесшумно подкрадываться…
– Чья школа? – ухмыльнулся Кефир. – Мы сперва тоже ломанулись в ту сторону, – он махнул рукой в сторону дымка, – но поймали запах костра. Я сбегал поближе и наткнулся на «духовский» дозор. Ушел. Короче, пошли на северо-запад и нашли лощину, по которой можно подняться на хребет. Седой послал за вами.
– А он сам где?
– Он с Дрюней пройдет по лощине. Посмотрят насчет сюрпризов всяких. До нашего подхода вернутся в точку ожидания.
– Ясно… Ну, пошли!
С места снялись быстро. Пока Костян отсутствовал, разведчики нарезали жерди и соорудили носилки для всех раненых. Костя с удовлетворением отметил свежие повязки на их ранах и подумал, что группа сладилась до полного взаимопонимания. Разведчики действовали, не дожидаясь команд и указаний, а это в горах дорогого стоило…
– А Могиле почему повязку не сменили? – нарочито сурово спросил он, увидев зачерствевший от крови бинт на груди разведчика.
– Могиле Седой сказал сутки не менять, – ответил Ушлый. – Он же его сам обрабатывал.
Костян кивнул головой Кефиру на выход, и тот пошел первым. За ним длинной цепочкой потянулись остальные.
Когда миновали край леса и вышли на большую поляну, Кефира догнал Тубус.
– Давай я первым пойду, – сказал сапер, настраивая на ходу миноискатель.
– Тут Седой шел первым, мины смотрел. Мы сейчас по нашему следу идем, – ответил Кефир. – Иди лучше помогай раненых тащить.
Тубус понимающе кивнул и отстал.
Путь до места встречи занял около часа. Разведчики дважды пересекали небольшие речушки, а может, это одна и та же крутила кружева по каменистому ложу горы. В конце пути вышли к узкой пологой лощине, круто уходящей вверх, к облакам. У группы камней, закрывающей вход в лощину, Кефир услышал тихий свист, и навстречу группе шагнул Седой.
Командир сразу отметил посеревшие от усталости лица, дрожащие от непосильного напряжения руки, трехдневную щетину на подбородках… Разведчики устали. Измотаны длительными переходами в горах, нервным напрягом боестолкновений, неизвестностью. Он хотел бы их приободрить, поднять дух… Но что он может сейчас им сказать? Что идут в никуда? Что одному Господу известно, где и когда они смогут найти подходящую для приема «вертушки» площадку? Что никому не известно, где сейчас «духи» и что они предпринимают для поимки его группы? Он хотел бы что-то сказать, чтоб ободрить разведчиков… Но, взглянув на солнце, уже готовое скатиться куда-то за горный хребет, произнес обыденное:
