– Не знаю, командир… Как повезет. Мишка так размещал инициаторы взрыва, чтоб наступило гарантированное поражение. Начнем тащить тела, никакой гарантии не будет, что не затронем инициатор.
– Я уберу их, командир! – раздался вдруг за спиной Седого голос Кефира. – Обойду по скалам и уберу.
– Сколько это займет времени? – Седой заметно нервничал. Ибо уходить с ранеными прямо сейчас, в дождь, по размытому потоками воды склону…
– Я думаю, в полчаса уложусь. – И Кефир, не мешкая, ушел за снаряжением.
– Не надо было трогать их, – виновато произнес Дрюня. – Пусть бы подорвались под раскат грома…
– Ну да! – резко ответил Седой. – А то «духи» здесь лохи и не смогут отличить подрыв фугаса от раската грома… Ты все сделал правильно!
Он внимательно осматривал местность, уже понимая, что предложение Кефира – единственное разумное решение.
Тихо звякнув в темноте скальными крючьями, подошел Кефир, уже опутанный перевязью страховочной системы, и вопросительно взглянул на Седого.
– Ну давай, Кефир! На тебя сейчас вся надежда. Будем надеяться, что основные силы «духов» не дернутся вперед до возвращения своих разведчиков. Но если дернутся, придется воевать, поскольку уходить нам сейчас некуда… С богом, разведчик! – Седой широко перекрестил спину Кефира, который ловко, как кошка, вскочил на скальный уступ и, распластавшись на нем, сделал неуловимое движение всем телом – и исчез в камнях.
Кефир преодолел метра три и всем телом начал сползать: потоки дождя щедро напитали влагой мхи, густо облепившие склоны, и руки и ноги постоянно срывались со скользкой, будто смазанной маслом, поверхности. Он чудом нащупал рукой щель в камне и, подтянув к ней тело, всадил в нее крюк. Дождавшись раската грома, одним точным ударом загнал крюк в трещину. Обвязав за крюк страховочный конец, двинулся дальше, фиксируя веревку крючьями. Преодолев расстояние до ловушки саперов, он ногами оттолкнулся от стены и завис над лощиной, раскачиваясь. Прямо перед ним лежало тело «духа», постепенно сползая по крутому склону.
Кефир бросил «кошку», и зубья с первого броска крепко зацепили ткань разгрузки. Подтянув тело к скале, Кефир уперся коленом в камень и поднял его до упора, завалив в неширокую щель, скрытую от глаз каким-то кустом. Пошарив в разгрузке «духа», Кефир достал четыре гранаты, которые ссыпал в свой «сидор».
Второго пришлось искать долго. «Дух», схлопотав пулю, упал в водяной поток, и тело его прибило к валуну на другой стороне ручья. В темноте оно настолько слилось с камнем, что, если бы не сполох молнии, Кефир бы его не разглядел. Пришлось спускаться на землю и идти через ручей. Чтобы облегчить подъем, Кефир снял с него разгрузку и, опорожнив карманы, забросил ее в поток. Тяжелая ткань тут же хватанула воды и, кувыркаясь, исчезла в пенном водовороте. Автомат «духа» Кефир забросил через плечо. Взобравшись на карниз, он потянул обвязанное веревками тело, и оно, легко скользя в жирной грязи, быстро подтянулось к скалам. Подтащив его к крюку, Кефир зафиксировал веревку и стал искать место, куда бы можно было спрятать тело. Но стена как назло была в этом месте ровная, без значительных трещин и разломов. Разведчик решил пока оставить его и отправился искать третьего.
Он прополз по скале более ста метров, пока не обнаружил третье «тело». Оно было в состоянии двигаться и медленно, но уверенно ползло вниз, к своим. Оно было настолько живым, что не бросило даже автомат.
Сверкнула молния, выхватив из темноты участок лощины, и Кефир увидел широкий кровавый след, стелющийся за телом «духа».
Разведчик спустился вниз и, в два прыжка достигнув цели, ухватил боевика пальцами за ноздри, запрокидывая голову, и штык-ножом перехватил тому горло. «Дух» засучил ногами, задергался, но, придавленный коленом Кефира к галечнику под водой, скоро затих.
Обвязав тело веревкой и приготовив его к подъему, Кефир отошел к изгибу ручья, за которым ему почудились какие-то звуки. В кромешной тьме ничего не было видно, и Кефир взобрался на скалы. В каких-то двухстах метрах от входа в лощину в лесу горел костер, около которого мелькали чьи-то тени. Кефир хотел уже возвращаться, как вдруг заметил между ветками второй костер – метрах в двадцати от первого. По неписаному правилу экстремалов один костер разжигается на восемь-десять человек. Значит, их преследует группа боевиков из двадцати бойцов. Кефир привстал на колено, чтобы начать обратный путь, и… вдруг поднялся во весь рост. В лесу полыхало по меньшей мере еще три костра!
Он вернулся к третьему телу и, поднявшись выше по круче, обнаружил глубокую промоину – чашу, выдолбленную в скальной толще веками льющейся из узкого каменного желоба талой и дождевой водой. Чаша была довольно широкой – метров трех в диаметре, и Кефир утопил в ней тело. Потом ему пришлось тащить сюда же и второго. Утопив второго, Кефир привалил трупы парой огромных валунов и наконец отправился восвояси. Он не стал вынимать крючья – на это ушло бы слишком много времени; выдернул только страховочные веревки.
Когда Кефир темной тенью скользнул с уступа на твердую землю, его качало от усталости.
Седой мок под дождем, ожидая его возвращения, и едва ноги разведчика коснулись земли, кто-то заботливо стащил с его плеч промокшую насквозь куртку и накинул на плечи сухую плащ-палатку.
– Командир! – только сейчас Кефир понял, насколько он вымок и продрог. – Командир…
– Ладно-ладно, Кефир! Потом. Отогрейся сперва.
Седой легонько подтолкнул его к карнизу, но Кефир ухватил его за край накидки.
– Там я насчитал пять костров. Значит, за нами идет не менее пятидесяти «духов»! Это по самым скромным прикидам…
– Твою мать! – только и сказал Седой, падая задницей на мокрый камень. – Обложили…
– По полной, командир, – подтвердил Кефир. – Ну, еще час-полтора подождут свою разведку, потом отправятся на поиски. Часть подорвется на Мишкиной ловушке, но еще большая часть прорвется сквозь нее…
– Уходить надо, Седой, – откуда-то из темноты отозвался Костян.
– Куда уходить!? – Седой сорвался на крик, благо частые удары грома и шум дождя глушили звуки. – Как мы будем двигаться по этой глине под проливным дождем? Ты подумал?
– Единственное, что мы можем, – услышав разговор, подошел Мишка-Экстрим, – это уйти за вторую линию фугасов. На их поиск и обезвреживание «духам» придется затратить не менее часа. И то я не уверен, что кто-то из них сможет разгадать мою загадку с тремя неизвестными взрывателями. Это дает нам фору примерно в три часа. А до рассвета еще час. Можем оторваться…
– Да не можем! – Седой стукнул кулаком по камню. – Мы уже имели опыт передвижения по раскисшей глине. Насколько я помню – скорость сто метров в час. Это одиночным порядком. А с ранеными?
– Ну и что, будем сидеть здесь и ждать, пока нас, запертых в этом каменном рукаве, перестреляют, как горных куропаток? – Голос Кости дрожал от напряга.
– Костя, – вмешался Кефир, – идти по раскисшей глине практически невозможно. Я в «горках» с железными «кошками» на подметках еле прошел. Тащит вниз, хоть убейся! А с ранеными вообще не пройдем.
– Так, заткнитесь все. – Седой вдруг успокоился. – Дайте подумать.
Седой отошел в глубь лагеря и присел на свой РД, достав из кармана разгрузки карту. Взяв в зубы китайский фонарик-карандаш, он углубился в ее изучение. Никто из разведчиков не совался к нему в такие минуты, зная, что можно нарваться на грубость, и все старались сохранять тишину.
Седой долго елозил фонариком по карте, выискивая маршрут, и наконец позвал Кефира.
– Смотри, вот позади нас пологий скат, скальный массив. Если мы прямо отсюда поднимем раненых и уйдем по нему на хребет, это реально?
Кефир задумался. Дождь лил, не прекращаясь ни на минуту. В такую погоду по уклонам горных кряжей бегут сотни ручьев, увлекая за собой мелкие камни, сушняк поваленных деревьев. Да и сама поверхность становится скользкой. Идти по камням, конечно, гораздо легче, чем по «пластилиновой» глине, пудовыми комьями налипающей на берцы и постоянно норовящей стащить разведчика под уклон. Но покрывающие камни мхи таят не меньшую опасность. Напитанные влагой, они становятся скользкими, как залитый водой каток. Придется продергивать страховочные тросы, чтобы никто не улетел в пропасть. А это займет время, поскольку Кефир остался без своего верного напарника – Могилы.
– Реально, – сказал Кефир. – Но по времени, я бы сказал, затратно. Чтобы проложить страховочную обвязку на маршруте, мне понадобится не менее двух часов.
– А если я тебе дам пару бойцов в помощь?
Кефир хмыкнул:
– Командир, ты же прекрасно знаешь – один слабо забитый крюк при сильном рывке выведет из строя всю систему. А если при этом кто-то сорвется?
– Так ты отметаешь этот вариант? – Седой был угрюм, и взгляд его не предвещал ничего доброго.
