Следовательно, блефовать бессмысленно. Они профессионалы, эти игры им известны. У нападающего есть только один вариант: сдать оружие и попытаться выторговать себе жизнь. И насколько он в этом преуспеет, знает только господь бог.
Но все-таки это шанс. Главное – выиграть время. И усыпить бдительность врага. А там что-то придумается, хотя бы один способ спасения всегда есть…
Роман медленно отвел пистолет от затылка Стокка. Сзади протянулась жесткая рука, отняла оружие. При этом ствол, приставленный к затылку незадачливого налетчика, не шелохнулся. Координация у китайца была потрясающей.
– Тони, заходи, – сказал он.
Дверь открылась. Вошел, играя мышцами и помахивая «береттой», Римлянин.
– А, этот, – сказал он. – У тебя собачье чутье, Ли. Зря я тебе не верил.
Роман не видел китайца, но почувствовал, что тот довольно улыбается. Еще бы!
Тони подошел, завел руки Романа за спину, стянул их пластиковыми наручниками. Держал наготове, гад. Значит, не сомневались, что мышь будет в мышеловке.
Похвальная уверенность.
– Готово, босс.
Пистолет китайца отодвинулся. Хотя это уже ничего не меняло.
Стокк медленно развернулся. Его крохотные глазки уставились на Романа.
– Обыщите его, – приказал он.
Тони принялся обшаривать карманы пленника. Нашел линзу, вставил себе в глаз.
– Вот это да! – восхитился он, вертя головой. – Целый телескоп. Откуда у тебя эта игрушка, малыш? Я таких не видел.
– Дарю, – сказал Роман.
– Что?! – заревел было Римлянин, вытряхивая линзу.
– Тони, время, – вмешался Стокк.
Тони, ругаясь вполголоса, закончил обыск. Шарик переговорного устройства, забившийся в угол глубокого набедренного кармана, он не обнаружил.
– Чисто, босс, – доложил он.
– Связь, – коротко напомнил Стокк.
– Угу, – кивнул Тони.
Он схватил голову Романа и повернул к лампе сначала одной, потом другой стороной, внимательно заглянув в каждое ухо. Не поленился даже пальцем отогнуть козелки. Старательный был парень.
– Ничего, босс. Похоже, он работает в одиночку.
– Тем лучше. Итак, у меня три вопроса, – отрывисто заговорил Стокк, как человек, которого отвлекают по пустякам от важного дела. – Кого ты представляешь? От кого узнал про передачу диска? Как давно за мной следишь? Я слушаю.
Роман пожал плечами, изображая нерешительность.
– Ну…
– Не пытайся тянуть время, – посоветовал Стокк.
– Я тебе сердце вырву, тварь, – пообещал Тони, больно торкнув «береттой» в позвоночник.
– Не стоит пугать его раньше времени, – сказал добродушным тоном бельгиец. – Он и так все нам расскажет. Верно?
Он сделал поощрительный жест своей громадной ладонью. Вышло почти по-французски изящно.
– Это частный заказ, – начал Роман. – По известным причинам, я не могу сообщить вам имя заказчика. Да это и не играет существенной роли…
Гладкий, как бейсбольная бита, лоб Стокка прорезали огорченные морщины.
– Значит, не хочешь разговаривать нормально?
– Нет, ну почему…
– Ладно, – кивнул Стокк. – Ли, в кухню его. Незачем тут гадить.
Добродушие бельгийца куда-то исчезло. Узкие глазки сверкнули так, что у Романа сжался желудок.
Он хотел что-то сказать, но тут в рот ему туго забилась резиновая груша, и он лишь беспомощно замычал.
– Так будет лучше, – удовлетворенно проворчал запасливый Тони, застегивая ремешки «груши» на затылке Романа.
Стокк одобрительно кивнул и повернулся к ноутбуку.
– Босс, вы сами будете с ним разговаривать? – поинтересовался Ли.
– Да, сам, – сказал через плечо Стокк. – Подготовьте его. Только не перестарайтесь.
Тони ухмыльнулся, взял стальной рукой Романа за плечо и подтолкнул к двери.
– Вперед, шутничок.
В сущности, у Романа была только одна надежда: на Лака. Сам он, со связанными руками, в окружении двух головорезов, мало что мог. Да и, по совести говоря, появление неопытного и невооруженного юнца вряд ли напугало бы обоих телохранителей настолько, чтобы они согласились бы тут же отпустить пленника, да еще и с диском в придачу. Но все-таки хоть какая поддержка. Может, Лак догадается вызвать полицию? Полиция – это было бы здорово. Только бы подоспела до того, как начнется допрос с пристрастием.
Но как поставить Лака в известность о своем плачевном положении? На связь не выйдешь, «шарик» работает только при вставленном в ухо положении. К тому же говорить ключевые фразы опасно, эти двое сразу поймут, в чем дело, и примут меры. А Лак намеки понимает плохо.
Кричать во все горло первое, что придет на ум, надеясь, что его крик пройдет сквозь «шарик» и будет понят Лаком правильно? Поздно. С таким кляпом он мог только тупо мычать.
И, что самое скверное, Лак сам вряд ли будет его запрашивать. Роман строго-настрого приказал ему первым на связь не выходить. Разве что увидит что-то подозрительное, тогда…
Итак, из всех надежд оставалась самая хлипкая: «нечто» насторожит Лака, он захочет сообщить об этом шефу и выйдет на связь по своему почину. Не дождавшись ответа, он, естественно, поймет, что у шефа проблемы, и поспешит на выручку.
А если не поймет? Что тогда?.. А если поймет, но не поспешит?! Или даст по газам и умчится куда подальше? Ему-то подставлять свою голову, чай, не с руки…
Вспоминая свое поведение, Роман должен был с запоздалым раскаянием признать, что не всегда в отношениях с молодым коллегой был на высоте и что тот имеет законное право поступать так, как ему вздумается. То есть и последняя надежда имела под собой весьма шаткие основания.
Тем временем Романа приволокли на кухню и усадили на стул. Тони накинул ему на шею петлю из капроновой бечевки и так туго примотал ее через спинку стула к связанным рукам, что Роман не мог шелохнуться, чтобы не причинить себе острую боль или не начать задыхаться.
– Ну вот, теперь можно продолжить разговор, – сказал Тони.
Он встал перед Романом, картинно уперев руки в бока и недобро оскалил зубы. Вводил жертву в панический ужас.
Ноги у жертвы были свободны, и она испытывала страстное желание врезать своему мучителю по гениталиям, благо тот выставил их на обозрение в своих туго обтягивающих джинсах безо всякой опаски.
Ударчик вышел бы хоть куда, за это Роман ручался. Минут на пять Римлянин оставался бы в полной отключке. Но что делать с китайцем, который говорил мало и вообще будто бы держался в тени, но который был вдвое опаснее Тони?
Да и Тони, что-то сообразив, сделал шаг назад.
– Не нравится он мне, Ли, – сообщил своему напарнику.
Тот не ответил. Подойдя к столу, начал молча звякать там металлическими предметами.
Роман, скосив глаза, увидел, что тот держит в руке секач для разделки мяса.
– Хорошая мысль, – кивнул Тони.
Он зашел сбоку, пригнулся и зашипел пленнику в самое ухо.
– Слушай сюда, ублюдок. Мы будем отрубать тебе пальцы, сустав за суставом, пока ты не выложишь нам все, что знаешь. А если нам не хватит пальцев на руках и на ногах, мы перебьем тебе все кости, а потом перейдем на твою симпатичную мордочку…
Роман мычал и моргал, показывая, что он отчаянно напуган: вел свою, пусть слабенькую, но игру.
Кажется, Тони, его игрой остался доволен. Во всяком случае, поток угроз прекратился, и Римлянин убрал свою пахнущую сладким одеколоном, лощеную физиономию от его уха.
Но, увы, здесь был не один Тони.
– Крови будет много, – заметил Ли спокойно. – Кто будет убирать?
Тони озадаченно уставился на приятеля.
– Лучше вот, – показал Ли большую сковороду.
– Раскалить на огне и прижигать кожу? – оживился Тони. – Тоже неплохо.
– Масло, – сказал Ли.
– Э-э?.. – не сразу сообразил тугодум Тони.
Зато Роман сообразил сразу. И почувствовал настоящий ужас. Крупные капли пота выступили на его висках, и видит бог, это уже не было следствием игры.
Только бы не доводить дело до того, как его начнут поливать кипящим маслом! Отрубание пальцев – это баловство по сравнению с предложением китайца.
Проклятый азиат. Роман хоть и не был расистом, но почувствовал жгучую ненависть ко всему, что касалось Востока. Вечно они что-то придумают омерзительное, будто им мало обычных, человеческих пыток.
А Ли уже поставил на стол бутыль с оливковым маслом и зажег газовую конфорку.
– Ну ты голова! – простодушно восхитился Тони. – Я бы не додумался. Оно и правду так лучше. Если просто жечь – вонять будет сильно. А масло – это самое то.
Ли кивнул, щедро налил масла в сковородку и поставил на плиту. Тони даже слегка развернул стул, чтобы Роману было удобнее следить за приготовлениями. Разбирался в психологии, дубина.
– Ну что, дорогуша? – спросил Тони. – Готов ты ответить на вопросы босса?
Роман закивал, дергая за спиной связанными руками. Лицо его побагровело от удушья – петля глубоко врезалась в шею.
– Еще бы, не готов, – согласился разговорчивый Тони. – Я бы соловьем запел. Да не дергайся ты, идиот, задохнешься. Ли, зови босса! Клиент желает говорить.
