есть мысль попадает в кору в виде программы будущего действия. Человек готовится что-то сделать, он, прогнозируя будущие события, словно проигрывает их, как бы уходит в будущее. Затем программа уходит в подсознание, и все тело медленно готовится к действию. – Кто же это писал? Кажется Сеченов, про то, что мысль – это готовность организма к будущему действию. И, что это мне дает? Да, пожалуй, пока ничего».
Звонок прервал цепь его тягучих рассуждений, он на какое-то мгновение даже не понял, что это звонит.
– Да, – бросил он в трубку.
– Машины, за номером указанным вами не существует в природе.
– Даже так? – с интересом уточнил Захаров.
– Вас еще интересует, что-либо? – ответил на другом конце дежурный.
– Нет, все. Большое спасибо, – проговорил Игорь вставая. – Отсутствие результата, тоже результат…
Вновь зазвонивший телефон заставил его опять прервать свои умозаключения.
– Слушаю вас, – проговорил он, хлебнув из бутылки. Вместо ответа в трубке повисло молчание.
– Ну, говорите же, если позвонили, – спокойно проговорил Захаров. – Хватит дышать томно.
Вместо ответа телефон ответил гудками отбоя.
– Мне все это, начинает ужасно нравиться! – со злостью прорычал он, швырнув трубку.
Подхватив лежащего на паласе кота, он бесцеремонно положил его рядом с собой на диван, и, вытянув ноги, попытался расслабиться. Инстинкт самосохранения пульсировал внутри, словно раскаленная игла. Серия непонятных звонков выбивала из равновесия, она не давала даже намеков на объяснение всего происходящего. Провалявшись около часа он, наконец встал, накинул халат и направился на кухню.
«А ведь у христиан, у каждого человека существует ангел-хранитель, а у древних греков было специальное божество, кажется двуликий Янус – с лицом спереди и сзади» – подумал он, глядя на своего двойника в темном окне. – Да, хорошо иметь своего ангела-хранителя, да еще в двух лицах! Кажется, у индусов при соответствующей тренировке, человек может встречаться со своим двойником, да, точно о двойниках упоминается в древней литературе».
– Чушь какая-то, – пробурчал он, тряхнув головой.
Внезапная боль в сердце, словно невидимый кинжал вспорола его тело, сломала пополам, опустила по стене на пол. Он попытался отдышаться, но не понятно по каким причинам, подпрыгнувшее давление, раскаленными молоточками застучало в висках.
Закусив нижнюю губу и зажмурив от боли глаза, он медленно поднялся на ватных ногах, и направился к ванне.
Холодные струи воды, понемногу дали возможность отдышаться и притупили боль.
Что же это за напасть такая? – прошептал Игорь. Повернув голову он поймал взгляд Тимура, полный тоски и отчаяния.
Последнее, что он запомнил, так это пол в ванной комнате, который он сам выложил импортной плиткой, и который вдруг метнулся навстречу, больно ударив в лицо. На этом его сознание померкло, и он провалился в какую-то черную преисподнюю. Он не знал, сколько пролежал на холодном полу и уж, тем более что стало тому причиной. Сквозь дремучую, липкую паутину беспамятства к нему медленно пробилось, что-то такое родное, теплое и вместе с тем шершавое.
Все, все. Ну, хватит, – прохрипел он наконец. Тряся головой, пытаясь рукой отогнать собаку? – Что же это за напасть такая? – бормотал, он с трудом вставая. – Это, что-то новенькое! Неужели так коварна подкрадывается старость?
Не прошло и часа, после непонятного приступа, как в дверь опять настойчиво позвонили. Захаров резко встал и решительно направился к входным дверям, за которыми стоял улыбающийся Смирнов.
– Вот это да! – воскликнул гость, поздоровавшись. – Вы, мистер никак насиловать кого-то пытались? Или хулиганы поколотили?
– Заходи, не юродствуй, – отозвался хозяин, закрывая двери за гостем. – Не поверишь…, стало плохо в ванной.
– Пить надо меньше, – хохотнув, бросил гость. Вешая куртку на вешалку. – Морозов как чувствовал, зайди говорит к майору, холостяку приятно будет. Ну, а заодно говорит и оперативку проведете на дому. А у тебя тут смотрю дела непонятные разворачиваются.
– Да, проходи уже! Какие дела? – пробурчал хозяин. Осторожно трогая припухшую щеку. – Говорю же, что плохо стало…, никогда такого не было. Пить будешь чего-нибудь?
– Разве, что от кофе не откажусь, – нахмурившись, пробормотал гость. – Значит, зайди в госпиталь, могу завтра подкинуть, прямо с утречка. А еще лучше, собирайся и заночуешь у меня, что-то видок твой мне не нравиться. Тебя Томара моя посмотрит, таблетку какую-нибудь съешь. А заодно и дела наши обсудим! Ну, как тебе мое предложение?
– Чувствую я себя конечно неважно, – признался Захаров, задумавшись на минуту. – Пожалуй я приму твое предложение…, я быстро, проходи в зал, садись.
Обсудив текущие дела, а также возможные причины слежки за Игорем, старые товарищи перебрались в соседний дом, в квартиру капитана Смирнова. С которым Захаров служил когда-то не один год, в одном из подразделений ГРУ, и в деловых качествах которого, имел не единожды возможность убедиться. Небольшая двухкомнатная квартира, обставленная самым необходимым, да несколько боевых орденов и медалей – это все, чем Родина отметила добросовестную службу капитана Смирнова. Который уже давно спал, а его могучий храп казалось, висел в каждой комнате. Захаров же сидел на кухне и в гордом одиночестве, менял ненавистные компрессы, которые со слов самого Смирнова должны «вытянуть» всю опухоль. Дымил сигарету за сигаретой все пытаясь проанализировать то ситуацию с Архипом, то про странное недомогание, то про странные звонки.
Дождавшись долгожданного звонка будильника, который и поднял хозяев, Игорь, сославшись на то, что нужно побриться и принять душ, отправился к себе.
Выйдя из кабины лифта. Захаров внимательно осмотрел свою металлическую дверь. Закладка, которую он оставил поздно ночью, когда уходил к Смирнову, находилась на своем месте. Облегченно вздохнув, он вставил ключ в замочную скважину и, открыв двери, шагнул в прихожую.
То, что в квартире, в его отсутствие, что-то произошло, он понял, практически сразу, как только включил свет. Впервые за несколько лет, его не встретил Тимур, а все вещи, висевшие на вешалке, валялись на полу. Казалось, что кто-то с ненавистью терзал и кромсал их, стараясь разорвать на куски поменьше.
Не обращая внимания на бешеный стук сердца, он резко выхватил пистолет и сжав холодную рукоятку, медленно, затаив дыхание, двинулся по коридору, держа наготове оружие. Следы пребывания в квартире посторонних наблюдались повсюду, казалось, что злоумышленники, что-то искали, разбивая и уничтожая со злостью все на своем пути. Ему вдруг показалось, что в одной из комнат кто-то тяжело вздохнул. Сжавшись, словно пружина, он ударил подошвой ботинка дверь, ведущую в спальную комнату, упершись в стену спиной. И в ту же секунду влетел туда сам. Среди рваных книг, вещей, хлопьев перьев от пуховых подушек валялись окровавленные внутренности с кусочками шерсти разорванного кота Тишки.
– Что же все это значит? – прошептал Игорь, задыхаясь от ярости. Медленно
