Лица, руки и волосы девушек действительно были испачканы придорожной пылью, не говоря уже о костюмах.
— И почему, Федя, мы должны финансировать твою операцию из своего кармана?
Федор недоуменно посмотрел в зеркало заднего обзора на сидевших за ним девушек.
— Не мою, а нашу! — поправил он Лену. — Мы выполняем задание командования. И как понять: мы её финансируем?
— Не ты, а я и Ларик финансируем. Посмотри, что сделалось с нашими костюмами. Не успели надеть, как надо сдавать в химчистку. А там такие мастера, что их испортят, как пить дать. И что теперь нам делать?
— Действительно, что за безобразие? Нам должны выдавать спецодежду, а то никаких нарядов не напасешься, — поддержала подругу Лариса. — И командование должно компенсировать нам ущерб.
— Причем, компенсировать зеленью, — уточнила Лена.
Отвлекшись от дороги, Федор не заметил глубокую выбоину и попал в неё колесом так, что дно заскрежетало по гравию.
— Какую спецодежду? Маскировочную? И тельняшки тоже? — зло спросил он. — А насчет зелени я могу решить без командования. Вы какую предпочитаете: петрушку или укроп?
— Ах, как смешно! Скоро вы Петросяна переплюнете. Где это вы, товарищ майор, научились так здорово юморить?
— Сегодня вечером я переговорю насчет химчистки с местными товарищами, — примирительно произнес Федор, не желая допустить сору в группе.
Вскоре на окраине какого—то хутора они увидели водяную колонку возле разрушенной хибары. Несмотря на царившую вокруг разруху, колонка исправно работала и они, умывшись ледяной водой и немного освежившись, двинулись дальше.
В заранее оговоренном месте на окраине города их ждал черный джип с затемненными окнами, в котором находились Стас и Петро, с нескрываемым изумлением осознавший, как прав был Стас, когда с первого взгляда распознал "артистов". В машине Федор передал ключи от "девятки" и пистолеты Стасу и Петро отвез группу в гостиницу.
Вернувшись с операции, Лариса и Лена постарались незаметно прошмыгнуть мимо охранника, спорившего с какой—то женщиной. В номере они сразу же проверили есть ли горячая вода, потому что по опыту знали, что ремонтные службы обычно отключают воду раньше срока. Воду пока не отключили и они с наслаждением приняли душ, после чего погрузились в медитацию для очищения и успокоения души. Слишком напряженным был день, слишком большой выброс энергии.
Успокоение сознания при медитации достигается прекращением процесса образования генерируемых мозгом неуправляемых мыслей, не дающих сознанию успокоиться. Однако возникающие помимо воли мысли постоянно возвращали девушек на шоссе. Перед внутренним взглядом Ларисы стоял парень, которого она застрелила в лесу. Должна ли она испытывать к нему жалость? Если бы он был террористом или солдатом вражеской армии во время войны — уничтожила бы и забыла. Но он был простым бандитом.
Вправе ли они уничтожать бандитов без суда и следствия, даже выполняя задание командования? Хотя зачем следствие, если те сами напали на них с пистолетами в руках. Пистолеты были не игрушечные, а самые настоящие. А если бы они с Ленкой действительно ехали на курорт и не имели бы при себе оружия?
Возможно, тот парень из леса мог жить дальше, если бы милиция вовремя арестовала его за разбой и посадила в тюрьму. Отсидел бы сколько положено и, вполне возможно, начал бы новую жизнь. Но милиции не до него. И, более того, милиционеры сами наводят бандитов на людей, отправляющихся в отпуск. Это невероятно, но парень даже назвал фамилию: лейтенант Черняев из ГАИ. Милиция, вместо того, чтобы охранять порядок в обществе, сама сотрудничает с бандитами! Страна сошла с ума! И они с Ленкой тоже сходят с ума вместе со всем народом?
— Лен, мы сегодня столько положили народу, что у меня возникли сомнения в том, что мы делаем, — задумчиво произнесла Лариса. — Правда, в руках у них были не цветы, а пистолеты, но все равно как—то неуютно на душе. Хотя мы выполняли задание, но мучит вопрос: не присваиваем ли себе право убивать соотечественников? Одно дело защищать родину, а другое — расправа со своими согражданами.
Она никак не могла достичь спокойствия — сознание волновали беспорядочные мысли, и хотелось, чтобы Лена вернула уверенность в правоте того, что они делают. Та моментально откликнулась, потому что переживала тот же комплекс чувств:
— Знаешь, Ларик, я сейчас об этом тоже думаю. Ведь нас не зря послали, и в руках у бандитов было огнестрельное оружие. Не мы их остановили, а они нас. Что же нам оставалось делать? Сдаться на их милость, как жертвенным овечкам? Умолять о пощаде? Или как мы должны были поступить? У нас вызывает целую бурю сомнений именно то, что они так и не успели воспользоваться оружием, не успели выстрелить. Сейчас наше сознание блокировано предвзятыми мнениями и представлениями, которые навязывает обществу так называемая "продвинутая интеллигенция". Их извращенный гуманизм, когда жаль преступников, а не их жертв, способствует деградации и разрушению фундаментальных природных инстинктов. А ты уверена, что эти, так называемые гуманисты, не на содержании у криминала? Или не связаны с ним каким—то другим тесным образом.
Лариса внимательно слушала подругу — та умела концентрировано изложить суть проблемы. Действительно, а что делали бы на их месте "продвинутые интеллигенты", как обозвала Лена словоблудов. Наделали бы в штаны и запахом своего дерьма обратили бы нападающих в бегство? Как бы они реагировали, видя, что насилуют их жен и дочерей? Ораторствовали бы о сложностях переходного периода? По вечерам боятся показать нос на улицу, потому что опасно, а в газетах буянят, как активисты общества "маньяки за права человека"!
— Пожалуй ты, Ёлик, права. Наше общество опасно больно лжегуманизмом, которое и позволяет бандитам творить на дорогах беспредел. Сейчас нам навязывают мораторий на смертную казнь [7], хотя как особая мера наказания она признавалась и в Ветхом Завете и в Священном Писании Нового Завета. Те, кто нам навязывают этот мораторий, прекрасно понимают, что он дестабилизирует и криминализирует Россию даже больше, чем проводимые ими либеральные реформы. Как же их рассматривать: как патриотов или как врагов России? А человек не то, что вправе, но даже обязан защищать свою жизнь, защищать право на жизнь рода. Ведь никто не вынуждает тех дебилов заниматься бандитизмом. Эти безусловное зло и если его не подавлять, оно угробит нашу с тобой страну. В годы перестройки не подавили националистов и это привело к рекам крови и распаду государства. А ведь изъяли бы из общества вовремя кучку крикунов—националистов, сколько жизней можно было сохранить!
От этого разговора им обеим стало легче. Куда смотрят правоохранительные органы, когда бандиты останавливают отпускников, грабят люди, откладывающих в течение года деньги на отпуск? Когда они насилуют женщин и избивают мужей? На дорогах бандиты творят беспредел, а депутаты вырабатывают "меры по обузданию преступности" в бесконечных прениях, чтениях и согласованиях. Милиция жалуется на отсутствие законодательной базы, люди жалуются на бандитизм, а "аналитики" объясняют всё проблемы трудностями переходного периода первоначального накопления капитала. Есть такая специальность — выдавать словесное дерьмо за анализ, поэтому эти специалисты так и называются: "аналитики".
И пока "меры" не выработаны, не согласованы, не одобрены и не реализованы, бандиты столкнулись с другим беспределом. Столкнулись и проиграли, потому что в любых беспределах выигрывает тот, кто быстрее жмёт на курок и более метко стреляет. Таковы правила беспределов, хотя несведущим людям кажется, что беспредел функционирует без правил.
— Я понимаю, что мы тоже творим беспредел, но наш беспредел направлен на защиту общества от беспредела бандитского. Они обнажили стволы и стали нашей законной добычей. И не надо нам нервничать по этому поводу и всхлипывать. Не надо жевать сопли, как говорит Вася Буланов, — жестко подвела итог Лена.
Нервозность и рассеянность подобны облакам, заслоняющим лунный свет и мешающим правильному восприятию действительности, поэтому девушки вновь начали медитировать, пытаясь достичь состояния, которое в Дэзне [8] характеризуется как "дзуки—но—кокоро" или "дух как луна". При нём сознание, подобно лунному свету, равномерно и бесстрастно озаряет всё в пределах своего достижения.
Они медитировали около двух часов, но приход Федора прервал их занятие.
— Девушки, договорился насчет химчистки. Оказывается, у парня, которому я передал пистолеты, родственница заведует химчисткой и через пару дней ваши костюмы будут как новенькие, — сообщил он обрадованным девушкам.
— Кстати, все расходы фирма берет на себя. В том числе и сегодняшний ужин в ресторане, — добавил Федор. — Так что, спустимся поужинать?
