— Можно попробовать. В конце концов, если не получится подняться на борт, мы просто отстанем от танкера, поболтаемся в море. Утром вы относительно спокойно подберете нас, ориентируясь на радиомаячки. Метеосводка обещает, что шторм слегка уляжется. Следующей ночью попытку можно будет повторить.
— Я согласна с Колей. Рискнуть стоит, — подтвердила Катя.
— Это не тот случай, когда можно сказать, что попытка не пытка, — не слишком удачно пошутил Нагибин.
Саблин наморщил лоб и заявил:
— Я за немедленное десантирование. Шторм имеет свои преимущества. Бдительность бандитов на танкере будет притуплена. Это даст нам возможность проникнуть на борт незамеченными. Ведь так, товарищ контр-адмирал?
— Так-то оно так, — проговорил Федор Ильич. — Если вы готовы рискнуть, то и я за.
Командир подлодки с удивлением смотрел на совещание боевых пловцов с контр-адмиралом. Для него такое обсуждение ситуации, практически на равных, было в диковинку. Он придерживался другого стиля общения с подчиненными, если и советовался с кем-то из них, то только со старпомом.
— Товарищ каперанг! — обратился Нагибин к командиру субмарины. — Обеспечьте нам доступ в носовой отсек. Мои люди будут десантироваться.
Всем известно расхожее выражение: «А куда ты денешься с подводной лодки?» С точки зрения формальной логики сухопутного человека, оно имеет смысл. В самом деле, если ты находишься в стальном герметическом корпусе, то как можно покинуть его, не запустив внутрь забортную воду?
Однако подводникам уже давно известен способ совершить подобное. Для этого используются торпедные аппараты. В них вполне может разместиться человек.
Носовой или кормовой торпедный отсек — самое тесное и опасное место на субмарине. Не дай бог, произойдет столкновение и торпеды сойдут со стеллажей. От удара может даже включиться система активации.
Виталий, Катя и Николай, уже одетые в гидрокостюмы, стояли у стеллажа с торпедами. Каждый держал в руках небольшой рюкзак с оружием и маленький баллончик со сжатым воздухом. Повесить все это за спину не позволял диаметр торпедных аппаратов. Снаряжение предстояло надеть уже за пределами подводной лодки.
— Удачи! — пожелал Нагибин, пожимая Саблину руку.
— К черту, товарищ контр-адмирал! — по ситуации ответил каплей.
— Счастливо оставаться. — Катя вздохнула.
— Слова при прощании — это лишнее. — Николай улыбнулся.
Нагибин сам открыл крышку торпедного аппарата.
— Первый пошел! — проговорил он с волнением в голосе.
Виталий головой вперед забрался в узкий цилиндр аппарата. Рюкзак с оружием и баллон с воздухом ему приходилось держать перед собой. Крышка захлопнулась. Саблин сжал в зубах загубник и открутил вентиль. Вода неторопливо заполняла нутро торпедного аппарата. Каплей напрягся. Сжатый воздух выбросил его в открытое море.
Саблина несколько раз перевернуло. Баллон со сжатым воздухом вырвался из рук. Удержать удалось лишь рюкзак. Искать баллон в черной как смоль воде было безнадежным делом. Ему пришлось менять первоначальный план. Если раньше он собирался дождаться Катю с Николаем, то теперь вынужден был всплывать.
Саблин нацепил на себя рюкзак с оружием и снаряжением. Сориентироваться, где верх, где низ, было несложно. Поверхность как раз осветил мощный прожектор. Но это имело и свою плохую сторону. Виталию пришлось задержаться под водой.
Волны волнами, но наблюдатель вполне мог заметить бойца. Воздух в легких уже заканчивался, баллон, как назло, вырвало на самом начале вдоха. Световое пятно на поверхности наконец-то ушло в сторону. Виталий сделал несколько мощных гребков и всплыл.
Наверху творилось невообразимое. Ветер рвал, швырял гребни волн. Воздух наполняли мелкие брызги. Огромные волны перекатывались как-то совсем беспорядочно. Танкер то появлялся, то пропадал из виду.
Саблин подкараулил высокую волну, взлетел на ее гребень. С высоты он увидел вдалеке голову, но не успел понять, это Катя или Николай.
Пенный гребень обрушился на каплея, закрутил его. Это была не вода, а воздух, смешанный с брызгами. В морской пене невозможно было не только плыть, но и хоть каким-то образом влиять на положение своего тела в пространстве.
Саблину пришлось на несколько секунд всецело отдать себя в руки стихии. Виталия еще несколько раз перевернуло, потащило. Только после этого ему удалось нырнуть, но при этом он потерял направление. Когда он снова оказался на поверхности, то обнаружил, что его поднесло ближе к танкеру.
«Где же товарищи?» — подумал каплей.
Осмотреться было сложно. Огромные волны катились одна за другой. Громада танкера медленно качалась среди стремительных валов. Нос судна разворачивался к каплею, но то и дело исчезал в пене.
Еще одна волна подняла Виталия. Теперь он смог разглядеть вынырнувших Катю и Николая. Они держались вместе, но ветер и течение уносили их от судна. С бурной стихией ничего не могли поделать даже опытные пловцы.
Саблин не рискнул махнуть им рукой, чтобы его не заметили с танкера. Теперь ему предстояло решить, как поступить дальше. У Виталия не оставалось никаких сомнений в том, что Сабурова и Зиганиди не смогут добраться до танкера. Их относило все дальше и дальше, да и сам танкер не стоял на месте, двигался на восток.
Для самого же Саблина еще оставался выбор. Он мог попытаться подняться на борт или же присоединиться к товарищам. Судно двигалось прямо на него. Виталий сильно рисковал. Нос танкера то вздымался над волнами, то с грохотом погружался в них. Если не рассчитаешь, то стальная громада раздавит тебя. Или же ты окажешься под килем и угодишь прямо в винты, бешено вращающиеся за кормой.
Саблин подгребал, пытаясь уловить нужный момент. Нечего было и думать подняться на борт при помощи троса или присосок. Возможным являлся лишь один вариант, хоть и находящийся на грани безумства. Виталий решил попытаться словить волну, которая и забросит его на палубу. Огромный вал катил навстречу танкеру. Нос судна высоко поднимался над водой. Даже видно было днище, обросшее ракушками.
Виталий оседлал волну и полетел на ее гребне. Это было тяжелое испытание даже для каплея, повидавшего многое на своем веку. Казалось, что не он несется навстречу судну, а танкер мчится на него с невообразимой скоростью. Нос судна все еще возвышался над водой. Если бы Саблина припечатало к нему, то это означало бы верную смерть. Однако теперь он уже не мог ничего поделать. Человек, оседлавший стихию, обязан ей подчиниться.
Вал вскипал. Виталий делал отчаянные попытки удержаться на самом верху. Скатишься вперед или назад — пропадешь. Профессионализм не подвел каплея. Волна внесла его на палубу танкера, потащила по настилу, бросила на ограждения. Боль от удара была такой сильной, что потемнело в глазах. В сложившейся ситуации Виталию было непростительно терять даже доли секунды. Образовалось короткое затишье. Вода прекратила движение вперед и готова была уже покатиться назад. Нос танкера медленно поднимался.
Саблин, одной рукой придерживаясь за ограждения, другой пристегнул к ним карабин страховочного ремня. Ему оставалось надеяться только на его прочность. Вода покатила с палубы, увлекая за собой Саблина. Он, как уж мог, держался руками, упирался ногами, но подошвы поехали по скользкому настилу.
Каплею показалось, что ограждения сами вырвались у него из пальцев. Виталия дернуло, страховочный ремень натянулся как струна. Вода схлынула. Саблин перевел дыхание, глянул вверх и не увидел никого, кто следил бы за палубой. Наверное, бандиты считали, что в такую погоду никто на решится забраться на борт танкера.
«Как там Катя, Коля?» — подумал Саблин.
Он не сомневался в том, что его товарищам не удалось добраться до танкера. Слишком сильным был ветер, гнавший волны. Чересчур уж быстро отходил от них танкер.
Отцепив карабин, Виталий стал пробираться к надстройке. Приближался очередной вал, нос судна уже уходил под воду. Карабин вновь защелкнулся на поручнях. Вода опять с головой окатила Саблина, бросила его на ограждение, завертела, грозя сорвать страховочный пояс.
Ему приходилось терпеть, глотать морскую пену. Даже самый сильный человек намного слабее разбушевавшейся стихии. Волна отхлынула. Страховочный пояс выдержал и на этот раз. Каплей не медлил. Еще один переход, и он окажется у надстройки, а там видно будет.
Мокрая палуба раскачивалась под ногами, норовила сбросить в пучину человека, отважившегося передвигаться по ней. Огромный вал, раза в полтора больший, чем предыдущий, обрушился на судно. Виталию показалось, будто сквозь грохот бушующей воды пробивался скрип заклепок, стягивающих листы корпуса.
Надстройка была совсем близко. Карабин защелкнулся на поручне. Каплей вцепился в него руками. Накатила волна, накрыла его с головой. На этот раз Саблину удалось не разжать пальцы. Но когда вода хлынула назад, он с обмиранием почувствовал и увидел, как пролет поручня вырвало из креплений.
