Виталий продолжал его сжимать и неудержимо несся по палубе. Зацепиться было не за что. Его протянуло под поручнями, металлический прут застрял между стойками. Саблин повис над бушующей водой. Его качнуло. Каплей ударился головой о борт и потерял сознание.
Бесчувственного Виталия трепало, било. Скрежетал металл о металл. Поручень выгнулся, но все еще держался в пролете между стойками.
Прожектор раз за разом проходился по воде. Наконец его свет упал на носовую часть судна.
— Куда вы смотрите! — выкрикнул Муса, поднявшийся в рубку, чтобы оглядеть бушующее море. — Какого черта он выбрался на палубу? Обкурился, что ли? — Муса указал рукой на бесчувственного Саблина, болтавшегося над пенными волнами, приняв его за одного из своих людей.
Сулейман тут же всполошился и заявил:
— Сейчас сорвется! Надо его вытащить.
— Так вытаскивай. Ты же у нас на сейнере капитаном плавал.
Сулейману хотелось поправить командира, заявить, что на судах и кораблях не плавают, а ходят. Ведь нельзя же сказать, что Муса — директор террористической банды! Но бывший каспийский капитан сдержался, предпочел действовать, а не спорить. Он не стал тратить время, выяснять, кто именно завис на носу танкера. Человека, попавшего в беду, надо было спасать. В кают-компании Сулейман отыскал трех бандитов. Лица у всех были серо-синего цвета. В воздухе явно ощущался запах травки.
— Быстрей за мной! Человек за бортом.
Бандиты переглянулись. Мол, чем мы сможем помочь человеку, оказавшемуся за бортом?
— Он зацепился, вытащить надо. Это приказ Мусы! — Сулейман потряс над головой толстой веревкой, скрученной в бухту.
Боевики неохотно потянулись за Сулейманом. Никому не хотелось оказаться на палубе, заливаемой водой.
Ураганный ветер свистел в растяжках, бросал на сухопутных боевиков соленые брызги. Видавшие виды мужчины, научившиеся не бояться пуль, свистевших над головами, испуганно жались друг к другу. Сулейман сразу сообразил, что не время кого-либо обучать, следует действовать самому.
Он крепко обвязался веревкой, второй конец закрепил на тумбе и приказал:
— Теперь стравливайте понемногу. Когда крикну, вытягивайте.
Сулейман широко расставил ноги и двинулся по палубе, держась за ограждения. Его то тянуло вниз, то отбрасывало назад. Боевики старались держать страховочную веревку все время натянутой. Они довольно быстро приноровились. Нечто подобное им не раз приходилось проделывать в горах, на каменистых склонах с осыпями. Вот только скалы никогда не качаются.
Сулейман все ближе и ближе подбирался к Саблину, висевшему за бортом. В душе он проклинал этого идиота, которого угораздило выбраться на палубу в такой шторм.
«Сидел бы себе лучше в каюте да курил бы травку, — думал он. — Но все же джигит с головой, раз догадался обвязаться. Может, из него еще толк будет».
Подкатила высокая волна, разлилась по палубе. Сулейман не удержался на ногах, сорвался с поручней. Боевики, державшие другой конец страховочной веревки, ругаясь, крича, еле устояли. Бывшего капитана каспийского сейнера протащило по палубе, ударило о леерные ограждения.
Ему повезло, удалось задержаться. Теперь до Виталия оставалось совсем немного. Гидрокостюм не смутил Сулеймана. Из-за брызг, качки, темноты он мало что мог разглядеть. В мыслях было только одно — дотянуться, схватить и крикнуть, чтобы подручные боевики тянули веревку изо всех сил.
Получилось!..
Сулейман подхватил бесчувственное тело под руки и крикнул что было сил:
— Тяните!
Его услышали. Упираясь в мокрую палубу, хватаясь друг за друга, боевики принялись выбирать веревку. Сулейману кое-как удалось вытащить бесчувственного Саблина на палубу. Из разбитой, вывернувшейся на глаз брови густо текла кровь. Бывший каспийский капитан медленно скользил по мокрой палубе.
Каждый раз, когда накатывала волна, подручные бандиты замирали, набросив веревку на кнехты. Потом они снова ее разматывали и тащили своего товарища. Сулейман уже подозревал, что с пострадавшим бандитом что-то не то, но осмотреться не мог, мешали волны, темнота.
— Готово!.. — наконец-то сумел проговорить он, когда его, насквозь мокрого, подхватили под руки и поставили на ноги.
— Кто это такой? — Один из бандитов нагнулся и посветил фонариком в лицо Саблину.
— Не наш, — резюмировал другой.
— Может, кто-то из команды от нас прятался? — предположил Сулейман. — Тащите его в кают-компанию, там и разберемся.
Бесчувственного Виталия занесли в кают-компанию, положили на пол. Теперь, при ярком свете, стало ясно, что в руки к террористам попал чужак. Сулейман расстегнул трофейный рюкзак и стал раскладывать на столе добычу: автомат с откидным прикладом и глушителем, десантный нож, планшетник в герметической упаковке, гранаты, боеприпасы.
— Мусу позовите! — приказал он, окончательно убедившись в правильности своей догадки.
Какой-то боевик бросился искать Мусу, его товарищи взяли в руки оружие.
— Если он не один на судне? — Сулейман наморщил лоб. — И вообще, откуда этот герой взялся? Что нам с ним делать?
— Муса все решит.
Ждать пришлось недолго. Муса вошел в кают-компанию. Первым делом он поставил на зарядку свой вечно садящийся спутниковый телефон. Сулейман быстро доложил, при каких обстоятельствах был захвачен бесчувственный лазутчик или диверсант.
— Придется искать по всему судну. Может, он не один?
Саблин уже пришел в сознание. Благо произошло это резко, а не постепенно. Поэтому он сейчас лежал, не подавая виду, и смотрел на бандитов сквозь неплотно сведенные веки. Голова страшно болела, кружилась, один глаз ничего не видел, ощущалась слабость. Виталий даже не знал, сумеет ли сейчас подняться на ноги. Не рухнет ли сразу на пол.
Муса склонился над капитан-лейтенантом, вгляделся в его лицо. Виталий тут же ощутил запах спиртного.
— Придет в себя, допросим, — произнес командир террористов. — Только его связать надо надежно.
— Веревка за дверью осталась, — напомнил Сулейман.
Бандит, стоявший поближе к двери, вышел. Тут Саблин понял, что наступил тот самый момент, когда у него появился шанс переломить ситуацию в свою пользу. Путь к двери оказался свободен. Виталий собрал силы, вскочил. Его качнуло. О том, чтобы попытаться ввязаться в борьбу прямо сейчас, не могло быть и речи. Он был слишком слаб. Каплею помогла внезапность. Боевики только глаза на него выкатили.
Саблин бросился из кают-компании, прихватив по пути спутниковый телефон Мусы. Зарядник так и остался торчать в розетке. Вслед беглецу застучали автоматы. Пули рикошетили от стальных стен коридора.
Саблин взбежал по трапу, столкнулся наверху с бандитом, несшим бухту мокрой веревки, и чуть не упал. Сил хватило, чтобы нырнуть в боковой проход, отыскать какую-то дверь, забежать за нее. Виталий слышал крики бандитов, пытавшихся его найти. Придерживаясь за стены, чтобы не упасть, он брел в почти полной темноте. Изредка ему попадались тусклые лампы дежурного освещения.
Далеко позади еще несколько раз простучали автоматы. Саблин не сомневался в том, что его вовсю ищут. Вот только недра танкера бандиты практически не знали, да и боялись туда соваться, подозревая, что чужак на судне появился не один.
Саблин брел наугад, сколько хватило сил. Он остановился лишь тогда, когда они у него совсем кончились. Виталий буквально сполз по стене. Он прикрыл свой здоровый глаз, поднял рассеченное веко. Второй глаз, оказывается, тоже мог видеть.
— Черт, и угораздило же! — прошептал Виталий, безуспешно пытаясь прилепить на место раскроенную плоть.
Положение было, честно признаться, аховое. Каплей никогда не оказывался в такой безвыходной ситуации. Один, без оружия, воды, еды. Состояние препаскудное! Даже ножа, и того нет. Против него черт знает сколько вооруженных головорезов. Тут уже не об освобождении заложников пора думать, а о том, как бы самому уцелеть. Однако задание никто не отменял.
Виталий перевел дыхание и длинно, забористо выругался. Делал он так нечасто. Поэтому бранные слова не утратили для каплея своей энергетики, и он почувствовал прилив сил.
«У меня ничего нет. Только голые руки, — попытался осмыслить свое положение Саблин, чувствуя, что голова вновь закружилась, подступила рвота. — Кажется, я вдобавок ко всему еще и получил сотрясение мозга. Черт, как же раскалывается голова! — Виталию хотелось сжаться, упасть на пол и замереть. — Задание никто не отменял, — напомнил он самому себе. — Почему у меня ничего нет? Это не так. Хватило же сил убежать».
Каплей прокручивал в памяти эпизоды последних событий, пытаясь отыскать в них ошибку, совершенную им. Ведь неудача никогда сама собой не случается. Всегда присутствует некий просчет или как минимум катализатор невезения.
