– Помочь? – удивился Несар.
– Да! Через Берхуни, которого узбеки должны схватить, сбросить русским дезинформацию о месте, куда якобы мои люди должны доставить семью.
– И там устроить им засаду?
– Зачем, Муса? Да и не даст она ничего. Спецы этого подразделения подготовлены очень хорошо, и они сумеют не только выбраться из засады, но и уничтожить наших людей. Зачем без надобности жертвовать ими? Нет. Нам необходимо выиграть время, чтобы провести показательную казнь. И вот когда русские получат головы Ниврая и всего его проклятого семейства, им придется убраться из Афганистана стаей побитых, жалких псов.
– Если смерть Ниврая и его семьи, а особенно жены одного из спецназовцев не толкнет русских на более агрессивные действия, в части, касающейся охоты за вами, – покачал головой Несар.
– И этот вариант я просчитываю, друг мой. Если русские решат устроить охоту на меня, я подготовлю им такую встречу, после которой ни один из них не вернется в Россию. Сил для этого у меня хватит.
– Ну, если стянуть два-три отряда к вашей базе, то силами такого формированиям можно уничтожить любой спецназ любой страны. Главное – направить противника туда, где ему придется принять бой в заведомо невыгодных условиях.
– Ты прав, но давай не забегать вперед, а то мы, как говорят неверные, делим шкуру еще не убитого медведя. Ты понял, что тебе надо сделать?
– Так точно!
– Спутниковая станция в твоем распоряжении. Работай, Муса.
– Слушаюсь, саиб!
Спустя полчаса помощник доложил, что группа Алима готова к переправке семьи Ниврая в Афганистан, а Халбек Исмаилов принять женщину и детей.
– Хорошо, – сказал Джемал. – Теперь будем ждать известий из Джизака.
На подъезде к узбекскому городу Джизак Берхуни по сотовому телефону набрал номер Атари.
– Да?! – ответил тот.
– Я въезжаю в город, где находишься ты?
– Недалеко от дома.
– Куда мне подъехать?
Атари объяснил главарю банды, где он будет его ждать, и вскоре «Ниссан» Берхуни остановился у закрытой на ночь чайханы. «Форда» Атари видно не было, и Берхуни, достав телефон, собрался позвонить ему, но неожиданно открылась дверь, и на переднее сиденье сел Атари. Берхуни машинально выхватил пистолет, и тот воскликнул:
– Ты что, Сангар?! Это же я!
– С ума сошел, вот так врываться в машину? А если бы я выстрелил?
– Но не выстрелил же?
– В следующий раз завалю.
– В следующий раз я обозначу себя, – усмехнулся Атари.
– Так какая обстановка у дома, где размещена семья?
– Самая что ни на есть благополучная.
– Милиционер часто выходит на связь со своим начальством?
– Ага! Плевал он службу.
– Что ты имеешь в виду?
– Полчаса назад он отъехал от дома, вернулся через пятнадцать минут и тут же забил косяк. Выкурил половину папиросы, выпил бутылочку пива и… завалился спать.
– Милиционер курил анашу?
– Да. И запах ее был слышен далеко.
– Я спросил, как часто он звонит в отделение?
– Он никому не звонил, ему не звонили. Хотя нет, перед тем как отъехать, он все же позвонил кому-то. Но это наверняка продавцу наркоты.
– Значит, он сейчас спит?
– Как суслик в норе.
– Из машины выходил?
– Кто?
– Ну, не ты же?
– Сержант этот? Выходил в кусты облегчиться.
– У него есть с собой оружие?
– Кобура есть, а вот насчет пистолета сказать трудно. Другого оружия у сержанта точно нет.
– А где твоя машина?
– За углом в переулке.
– Далеко от нужного дома?
– Нет, метрах в пятидесяти.
– Подожди.
Берхуни пересел на заднее сиденье, достал из сумки спутниковую радиостанцию, набрал длинный номер.
– Слушаю! – ответил тут же Джемал ад-Дин.
– Сангар.
– Это я понял.
– Я в Джизаке, встретился с Атари. Обстановка спокойная, постовой обкурился анаши и спит. Можем провести акцию.
– Хорошо, – с облегчением вздохнул Джемал. – Значит, так. Подходите к дому. Затем сам лично завалишь милиционера. Машину не трогать. Пусть стоит там, где стоит. После этого заходите в дом, валите хозяйку и усыпляйте жену Ниврая и ее дочерей. Оденьте их и аккуратно выносите во двор. Подгоните машины и грузите в них семью. Начинайте быстрый отход. Если все пройдет удачно, в три часа семья должна быть в Самарканде. Вас на конспиративной квартире уже будут ждать люди. Одного из них, Алима, ты, Сангар, знаешь. Передашь ему мать и дочерей. Машины оставляете в гараже дома, утром первым же рейсом вылетаете в Ташкент, оттуда в Термез. Там вас встретят мои друзья и помогут перейти границу. В Афганистане я подберу вас. Как понял, Сангар?
– Понял. Начинаем работу?
– Да поможет вам Всевышний! – Берхуни отключил станцию, положил ее в сумку.
– Джемал приказал начать акцию? – спросил Атари.
– Да.
– Как будем работать?
– Подъезжаем к твоей машине. Далее я займусь милиционером, а ты прикроешь меня. Отработав сержанта, заходим в дом. Валю хозяйку, и проходим в комнаты жены Ниврая и детей. С матерью должна быть младшая дочь, старшие в соседней комнате. Ламис и Самина на мне, Гульру и Муна на тебе. Возьмешь баллон с газом и маски с респираторами. Усыпленных выносим во двор, подгоняем машины, грузим Ламису и дочерей и начинаем отход. В три часа мы должны быть в Самарканде.
– Нас уже будут ждать?
– Да. Переждем у Исмаилова, а утром первым же рейсом вылетим в Термез через Ташкент, там нас встретят люди Джемала и помогут перейти границу.
– Кто конкретно?
– Этого Джемал не сказал, но я думаю, что в Таджикистан он пошлет либо Карзада, либо Хадида. Но это, в принципе, не важно.
– Ясно. Маски и баллоны в сумке?
– Да.
– Ну, тогда поехали?
Берхуни провел «Ниссан» к «Форду» Атари. Бандиты вышли из машины. Атари забрал маски и баллончики, Берхуни достал из ножен нож.
– Где дом? – спросил он.
– За углом, метрах в двадцати на противоположной стороне. Машина милиционера прямо напротив ворот.
– Тихо как! Даже собаки не лают.
– А чего им лаять? Город – не кишлак, собаки привыкли к посторонним.
– Прикрывай, я пошел!
– Удачи, Сангар!
– Нам обоим удачи, Диар.
Берхуни вышел на освещаемую одним-единственным фонарем у дальней усадьбы улицу. Подошел к стоящей у ворот «семерке», дверь которой со стороны водителя была приоткрыта, а сам сержант крепко спал, похрапывая. Спит, подумал он, и не знает, что жить ему осталось несколько секунд. Узбеку повезло, умрет без мучений, во сне. О такой смерти можно только мечтать. И резким движением всадил нож в горло сержанту. Тот дернулся и захрипел, тело забилось в судорогах. Берхуни вытащил нож, толкнув сержанта на переднее сиденье. Из раны на шее тут же хлынула кровь, стекая на коврик.
Берхуни вытер нож о рубашку милиционера и махнул рукой Атари:
– С сержантом кончено. Идем в дом.
Открыть калитку не составило труда. Зная о том, что дом охраняется, хозяйка не закрыла ее, мало ли что понадобится милиционеру. В тот же туалет сходить. Бандиты подошли к застекленной террасе, и Берхуни тихо спросил:
– Где находится хозяйка?
Сориентировавшись, Атари прошептал:
– Из террасы идет коридор, первая дверь направо, там хозяйка. По крайней мере, была там, когда я осматривал дом.
Берхуни кивнул и поднялся на террасу. Прошел в коридор, бесшумно открыл дверь ближней правой комнаты.
Женщина спала на кровати в углу у окна.
Он подошел к ней, сорвал легкое одеяло и тут же полоснул ножом по горлу. Набросив одеяло на лицо, снова вышел в коридор.
– Готова.
Атари показал на двери напротив:
– В левой – Ламис, в правой – дочери.
– Маски и баллончики.
Атари передал Берхуни маску с респиратором и баллончик усыпляющего газа, сам тоже подготовился.
Берхуни, указав подельнику на правую дверь, распахнул левую. Ламис, жена Асада Ниврая, плохо спала в эту ночь. Она не могла понять, почему к ней и дочерям местная милиция выставила охрану, а завтра милицейское начальство обещало переезд в Ташкент, ничего не объяснив. Потому и проснулась Ламиса на легкий шорох открываемой двери.
– Кто тут? – спросила она.
Берхуни не стал ничего говорить. Он подошел к постели и ударил струей газа в лицо женщины. Ламиса повалилась на простыни. Бандит повернулся к кровати напротив, где безмятежно спала младшая дочь Ниврая, шестилетняя Самина. Пустил струю газа и ей в лицо. Девочка никак не отреагировала на это.
– У меня все! – вошел в комнату Атари.
– И здесь все! Ищи одежду.
– Чью?
– Мою.
– Не понял?!
– Ты хочешь везти женщину и ее дочерей в Самарканд в нижних рубашках?
– А?! Понял. Надо бы свет включить.
– Нет, так ищи.
Атари нашел одежду. Вдвоем они не без труда одели бесчувственных Ламису и ее дочерей.
Вскоре, усадив жену Ниврая и младшую дочь в «Ниссан», четырнадцатилетнюю Гульру и двенадцатилетнюю Муну в «Форд», бандиты выехали из города. На лобовых стеклах были закреплены пропуска администрации президента. Проехав половину пути, Берхуни остановился, извлек из сумки, перенесенной на переднее сиденье, спутниковую станцию, включил ее и набрал номер Джемала ад-Дина:
