– Как мне найти Ларецкого?
– Тебе что, одного раза мало, что ли?
Он приказал охраннику подниматься наверх.
– Будь ты действительно той девушкой, которую я хотел бы видеть рядом с Петром, то сейчас сидела бы на занятиях.
Катя проявила упрямство:
– Я не прошу тебя объяснять, как мне себя вести. Скажи, как найти этого лысого?
– Этот лысый, как ты его называешь, весьма уважаемый в бизнесе человек. Поэтому я бы не советовал разговаривать в таком тоне об Иннокентии Альбертовиче. Ведь могут найтись люди, которые пожелают выслужиться и передадут ему твои слова.
– И что же, такие люди есть?
– Да, и очень много. Поэтому держи язык за зубами и ступай в школу. Это мой добрый тебе совет. Не нужно пытаться делать то, чего ты не в силах осуществить, – он похлопал девушку по плечу и отправился вслед за своим охранником. – Да, – развернувшись на сто восемьдесят градусов, Николай уперся в нее тяжелым взглядом, – и машину больше не трогай.
После этого он скрылся во чреве огромного бетонного здания, а Катя побрела по улице. Ей было грустно. Как там, интересно, сейчас Ленка? Она шла и смотрела себе под ноги. И надо же такому случиться, не успела Катя отойти от машины и на сотню метров, как на глаза ей попался большой ржавый гвоздь. Его дворники примели к стене здания, и он расположился вдоль нее, став почти незаметным глазу. А вот она увидела!
Подняв это изделие метизного завода, Катя повертела его в руках.
Какой он сволочной, этот Коля. И у такой мрази все есть – шикарная машина, хороший дом! Почему на свете существует такая несправедливость? Этого не узнать ей никогда. Что же касается его совета не трогать автомобиль – здесь он не властен: никто не может приказывать ей, что делать, а что – нет.
На Катю навалились воспоминания о той страшной ночи в лесу. О сильном ударе, после которого она упала на землю и поняла, что ничего не видит. О том, как копошился на ней Ларецкий, обо всей этой мерзости. О том, что теперь у нее никогда не будет стопроцентного зрения, а эта слизь в дорогом костюме еще советует ей попридержать язык.
Она сжала в руке гвоздь.
«Но немного удовольствия я все же сегодня получу», – подумала девушка и вернулась к машине.
Приставив гвоздь к кузову автомобиля, она дважды быстро обошла вокруг машины, оставив на краске по периметру глубокую борозду. Пусть Николай теперь докажет, что это сделала именно она.
Налюбовавшись собственной работой, Катерина забросила гвоздь и побежала покупать на оставшиеся копейки мороженое.
Лена спустилась в вестибюль ровно в пять. Марка Алексеевича внизу еще не было. Она села на диван и вытянула вперед ноги.
«Какая же я дура, – размышляла она, – послушала Катьку. Ведь родители ничего не знают. Они же не думали, что сегодня их сокровище не придет домой. И уж тем более не думали не гадали, что заночует в коттедже богатея, которого где-то высмотрела Вербова».
Девушки собирались на операцию обстоятельно. В чемодане было все необходимое, и действительно можно было подумать, что его обладательница приехала в город на несколько дней. Воспользовавшись тряпками, что были в ее багаже, Лена переоделась из делового костюма в джинсы, футболку и кофту. Теперь она ничем не отличалась от миллионов таких же девочек-подростков, убивающих вечера на улицах, в дискотеках и кафе.
Марк появился в вестибюле через несколько минут. Он был в белых брюках, белом свитере и белых ботинках. Словом, весь в белом, а шевелюра черная, и глаза черные. С превеликим удовольствием Марк Алексеевич поглядел на далеко не девичью грудь, обтянутую футболкой, и сделал комплимент девушке:
– Вы хорошо выглядите. Чем думаете заниматься сегодня?
– Сегодня ничем, – ответила Лена, разглядывая собственные ногти. – Завтра пойду в первый раз на занятия.
– А что, сейчас так просто стать манекенщицей?
– Нет, манекенщицей не просто, а вот учиться – пожалуйста. Заплатила деньги и будь уверена, что с тобой хоть какие-то занятия, да проведут. А там возможен и отбор.
– Вы надеетесь быть отобранной? – Он подошел и сел на диван напротив. – А вдруг получится так, что вам скажут: вы не подходите? И что тогда?
– Я не знаю. Но мне кажется, что я подойду.
Марк Алексеевич не удержался и неприлично громко расхохотался. Впрочем, он ведь был у себя дома.
– Через два часа я должен быть на работе, – с грустью заметил владелец казино. – Давайте-ка поднимемся к вам в комнату, хочу посмотреть, какие условия я вам предоставил. Там, кстати, мы и поговорим об оплате. Надеюсь, вы понимаете, что проживание в этих хоромах, – он обвел руками помещение, – не бесплатное?
– Тогда мне стоит, верно, поискать гостиницу? – с надеждой в голосе произнесла Лена, уже мечтая убраться отсюда. Причем желательно, чтобы ее еще и до города довезли.
– Ну зачем же? Я добрый хозяин и большой ренты не попрошу. – Марк подошел к Лене, взял ее за руку и повел, словно послушную овечку, наверх.
Они вошли в спальню. Здесь он немедленно обхватил ее лицо руками и поцеловал.
Лена потом долго не могла сообразить, как это у нее получилось. Наверное, насмотрелась фильмов, и Марк Алексеевич получил мгновенный удар между ног. Пока мужик, согнувшись, подвывал от боли, она пулей вылетела из комнаты и понеслась вниз. Открывая уже входную дверь, Лена услышала разъяренный голос хозяина:
– Саныч, держи ее!
Но было поздно. Девушка стремглав пронеслась по участку, огороженному забором, и выскочила на улицу.
Пробежав примерно с километр, Лена перешла на шаг и вспомнила о своем чемодане. Ей стало жаль тряпок, которые в нем остались. Как будет объяснять матери пропажу всех этих вещей, она не знала. И деньги…
– О черт, где же деньги? – Деньги остались наверху, в комнате. – Как же так?
Сделав еще несколько шагов, Лена остановилась и разревелась. Какая же она дура!
Катя пришла домой, покрутилась перед матерью – пусть видит, что жива-здорова, и сообщила, что идет гулять. Обещалась быть на месте в девять вечера.
В районе семи часов Вербова наконец увидела вяло бредущую по асфальтированной дорожке к своему подъезду подругу. Не нужно было ничего объяснять, и так все было понятно. Полный провал, фиаско всей операции.
– Ну что?
– Ничего, уйди, – пробормотала рассерженная Ленка. – Получил твой Марк по шарам, понятно?
– Ты серьезно? – Катя была в восторге. – Ты действительно ему врезала?
– Я потеряла все деньги, потеряла тряпки. Ты – большая дура, Катя.
– Может быть, я и дура, но Марк теперь будет намного осторожнее с девушками. Слушай, – неожиданно вдруг спохватилась Катя, – а у тебя в чемодане не оставалось никаких документов, по которым он бы смог тебя вычислить?
– Нет, там ничего не было. Об этом можешь не думать. Я внимательно все проверила. Но костюм, там остался новый костюм!
– Да, это, конечно, проблема, – согласилась Катя. – Но день-два твоя мать, может, ничего и не заметит?
– День-два не заметит, – передразнила она подругу. – Этот чернявый принялся меня лапать.
– А ты что хотела? Чтобы он тебя русскому языку и литературе учил? Впрочем, не обижайся, но ты у него такая далеко не первая, и даже, может, не тридцать первая. Только вот между ног, я думаю, он не привык получать.
– Почему у тебя такое хорошее настроение?
– Потому, что если всякий раз плакать из-за того, что какой-то мужик хорошенько получает, когда распускает руки, – Катя подумала и добавила: – Когда его не просят, то вся моя жизнь превратится в сплошной кошмар.
Найдет ли Лену Марк? Да никогда. Ведь он уверен, что девушка живет в Балакове. Поэтому можно считать, что вся эта история закончилась.
– Знаешь, – Лена остановилась около своего подъезда, – я думала, что готова, думала, что могу запросто дать мужику… но, наверное, мне надо или еще подрасти, или я просто никогда не смогу подобным образом зарабатывать себе на жизнь. Больше не трогай меня, ладно?
Подруга развернулась и вошла в подъезд, а Катя осталась на улице. Ее затея со сводничеством Лены и Марка Алексеевича закончилась ничем. Она совсем не хотела, чтобы ее подруга ложилась под этого богатенького типчика. Просто ей не давали покоя те камешки, что лежали у него в сейфе.
Кроме этого, владелец казино изредка встречался с Ларецким, и этот факт притягивал внимание Кати к Марку. Девушка мечтала о том, что настанет время, когда Иннокентий Альбертович очень пожалеет о том, что сделал с ни в чем не повинной девчонкой.
Катя вышла из дома рано. Не было еще и семи часов утра, а она уже направилась в школу. Почти месяц они с Леной вставали рано и бегали. Поэтому ее биологические часы скомандовали «подъем» как на пробежку.
Теперь с физкультурой покончено. Одна она бегать не будет, а когда наладятся нормальные отношения с Ленкой – неизвестно. Вообще, у Кати в последнее время что-то не ладится с друзьями. С Петром размолвка, с Леной… Зато отношения с матерью улучшились.
